Чтобы спасти остатки не заразившегося населения, ЕК предпринимает отчаянный шаг организуется отбор. Здоровых людей переселяют в особые города, которые впоследствии окружаются защитным барьером».
Питер бросил читать, глаза предательски защипало. Конечно, он знал об этой болезни, он даже знал, что болен, как и его отец, как и все его друзья и их родные. Именно поэтому они и живут во внешних городах, а не в защищенных куполом внутренних. Но понимание этого не делало ситуацию менее обидной. Разве он виноват в этом? Разве в этом виноват хоть кто-то, кто живет сейчас во внешних городах? За что их тогда так не любят все те, кто живет по другую сторону защитного барьера?
Я себя отлично чувствую, вслух сказал мальчик, громко всхлипнув, чем немало обеспокоил отца, сделавшего прямо противоположный вывод. Взволнованный, он подскочил к мальчику и приложил руку к его лбу, проверяя температуру. Не обнаружив никаких отклонений, мужчина присел на корточки возле сына и спросил:
Что случилось?
Я не чувствую себя больным, я ведь никогда не пропускаю прием лекарства, со мной все хорошо. И ты тоже, он вновь всхлипнул. Почему тогда мы живем здесь?
Это очень хорошо, что ты не чувствуешь себя больным, успокаивающе улыбнулся отец, но улыбка вышла слегка натянутой. Просто это не обычная болезнь, как простуда, которой ты болел этой зимой. Ее нельзя вылечить, она внутри нас. Лекарство позволяет нам не бояться ее, но от этого она не исчезает.
Тогда в этом нет смысла, Питер вновь резко отодвинул планшет, по щекам уже в открытую катились крупные слезы. Во всей этой учебе.
Хочешь прогуляться со мной? неожиданно сказал отец, выпрямляясь. Питеру не очень хотелось, он был слишком расстроен, но оставаться дома ему не хотелось еще больше, поэтому он вытер рукавом кофты слезы и кивнул.
Отец взял мальчика за руку, и они вместе вышли на улицу. День действительно был чудесный. На небе ни облачка, а легкий летний ветерок не давал ощутить сильный жар. Из-за угла дома со смехом выскочила пара его друзей. Рука, которую держал отец, непроизвольно дернулась в попытке мальчика высвободиться и побежать к друзьям, но он быстро опомнился. Из-за работы отца они очень редко виделись, в основном за ним поглядывала пожилая соседка Хлоя, поэтому Питер был рад возможности провести время с отцом.
Довольно быстро они прошли их район и повернули в сторону заброшенной части города. Питер никогда там не был, и его охватил трепет, в котором смешались страх и любопытство.
Пообещай мне, что никогда не пойдешь сюда один или даже с друзьями, строго сказал отец. Питер поспешил дать это обещание, боясь, что отец передумает вести его туда, куда задумал. От грусти, которая одолевала мальчика некоторое время назад, не осталось и следа.
Питер с любопытством оглядывался по сторонам. Вопреки его ожиданиям, люди в заброшенном районе все-таки были. Однако приятными назвать их было сложно. Кто-то просто брел мимо с многочисленными мешками и котомками, кто-то нетвердой походкой, то и дело норовя прислониться к стене, шел куда-то вглубь района, кто-то просто спал прямо на улице в тени домов на каких-то тряпках. Некоторые выглядели опрятнее, но между тем и опаснее собравшиеся в небольшие группы молодые люди недобрым взглядом провожали мужчину с мальчиком, спокойно идущих мимо них. Питеру стало не по себе, ему захотелось вернуться в свой двор, но тут отец повернул в сторону большого высотного здания, смотрящего на них пустыми черными глазницами выбитых окон. На железной двери висела цепь, но отец просто сбросил ее, и они вошли внутрь. Внутри было темно и грязно, повсюду валялся картон, ошметки штукатурки и другой мусор. Людей тут не было. Не обращая внимания на царившую разруху, отец уверенно повернул налево, и за очередным дверным проемом оказалась лестничная площадка.
Придется немного подняться. Если устанешь, сразу говори мне, мягко сказал отец.
Подниматься пришлось долго. На отдых останавливались два раза, а подъем затруднялся еще тем, что на ступеньках то и дело лежал какой-то мусор или битое стекло, так что приходилось внимательно смотреть под ноги. Питер даже сбился со счета, сколько пролетов они прошли, прежде чем уперлись в крепкую металлическую дверь. Отец повернул ручку, но дверь не поддалась. Питер был готов уже расстроиться, что они проделали весь этот путь зря, когда отец дернул дверь сильнее и подтолкнул плечом только тогда она отворилась.
Просто немного заклинило. Пойдем, произнес отец и первым вошел в дверной проем. Щурясь от яркого солнца глаза уже привыкли к сумеркам лестничной площадки следом вышел наружу и Питер. Проморгавшись, мальчик понял, что они находятся на самой крыше заброшенной многоэтажки. Снова взяв мальчика за руку, отец подвел его к краю, огороженному проржавевшей металлической оградой. От открывшегося вида у Питера перехватило дух он никогда не видел ничего подобного. Мальчик жадно смотрел по сторонам, пытаясь зацепить взглядом как можно больше и как можно дальше, чтобы точнее запомнить эту невероятную картину. С высоты дома казались игрушечными и приобретали какое-то особое очарование. Все эти серые, пыльные и унылые бетонные коробки вмиг показались ему интересными и притягательными.
Посмотри туда, шепнул ему на ухо отец и чуть повернул мальчика за плечи в нужную сторону, и Питер чуть не задохнулся от восторга.
Вдалеке, широко раскинувшись на фоне ярко-голубого неба, блистал под защитным куполом внутренний город Нью-Берн. Отсюда он походил на огромный шар на подставке, потряси который, и в нем начинал кружиться снег. У Питера была такая вещица. Но в отличие от игрушки, где был всего один-единственный домик с елочкой, под куполом располагался целый город. Высокие небоскребы с полностью зеркальными окнами, сияющими на солнце; не уступающие по красоте и белизне дома пониже; парящие прямо в воздухе огромные рекламные гало-экраны; причудливо переплетенные дороги автобанов; отсюда был виден даже огромный, тонущий в зелени парк, над верхушками деревьев которого возвышалось большое колесо обозрения и несколько других аттракционов. До этого Питер слышал только рассказы об этом месте от других детей и видел несколько рекламных проспектов, которые в виде мусора порой попадались на дорогах. Как бы он хотел там побывать!
Нравится? с каким-то отстранением в голосе спросил его отец.
Еще бы! Так красиво! с восторгом откликнулся ребенок.
Ты можешь стать частью этого мира. Если будешь стараться и усердно учиться. Ты же будешь?
Конечно, буду! не отрывая взгляда от панорамы, сразу же отозвался сын.
Они пробыли на крыше еще минут десять, прежде чем отец объявил, что пора возвращаться. Мальчик нехотя отвел взгляд от парка и подчинился. Спускаться было куда приятнее, чем подниматься, и уже скоро они вышли из заброшенного здания. Миновав без каких-либо происшествий опасный район, они вернулись в свой квартал, расположенный вблизи барьера и поэтому наиболее безопасный. Отец предложил пройтись до магазина и купить что-нибудь на вечер. Магазин располагался совсем рядом с входом во внутренний город, там всегда было много дежуривших полицейских в пугающих громоздких защитных костюмах. Но сейчас полицейские Питера не волновали. Полный впечатлений, он радостно, почти вприпрыжку, бежал впереди отца, погруженный в свои мечты. Из-за этого он вовремя не заметил незнакомого молодого человека, задумчиво бредущего к пропускному пункту. Столкнувшись с мужчиной, мальчик извинился и отскочил в сторону и только потом посмотрел на незнакомца. Тот был одет в серый комбинезон обязательную униформу всех жителей внешнего города, которые работали во внутреннем. Из-за цвета формы их и прозвали «серыми», после чего прозвище распространилось на всех внешних. На лице незнакомца была защитная прозрачная маска еще один обязательный атрибут для нахождения внутри. Маска давала гарантию, что ее носитель не представляет угрозы заражения внутри города.