Оставайся. Но между нами ничего не будет, равнодушно бросаю. Комната у меня с такой огромной кроватью, что на ней могут поместиться трое человек, не соприкасаясь.
Почему?
Догадайся с трёх раз.
Я знаю, что в прошлом сделал тебе больно. И я прошу прощение за это. Но я всё осознал и ещё Я сильно изменился за эти годы.
Меня рвёт на части изнутри. Ты, с*ка, не сделал мне больно. Ты меня морально уничтожил. И твоё «Прости, я всё осознал» здесь не прокатит. И я жду, жду, что Соболев затронет ту саму больную тему, из-за которой мы расстались. Но он этого не делает. Несёт пургу про прошлую работу, и как всё было сложно, и он чего-то там не мог. Мне надоедает слушать то, что не имеет к правде никакого отношения, поэтому бесцеремонно прерываю Михаила:
Я устала и хочу спать.
Он коротко кивает. Уходит к себе в номер.
Текила во мне говорит: «А может, он, правда, стал другим? Чем чёрт не шутит?»
Нет. Нельзя вестись на манипуляции. Люди не меняются. И Соболев даже спустя двенадцать лет всё такой же конченый. Ничего он не осознал.
М-да, кажется, командировка будет сложнее, чем я себе представляла.
Глава 8
На следующий день Михаил включает игнор. Столкнувшись со мной на завтраке в ресторане, цедит сквозь зубы «Здрасьте» и демонстративно садится за столик подальше от моего.
«Ох, ты, батюшки! Да мы обиженки! Не дали нам. Ай-я-я-й, какая досада!» посмеиваюсь про себя, откусывая кусочек арепы (лепёшка из кукурузной муки) с сыром.
Все выходные ситуация не меняется. Соболев делает вид, что меня больше не существует. Я пока не поняла, хорошо это или плохо. С одной стороны, дистанцирование разом снимает вопросы личного характера. С другой стороны, я прекрасно помню, что Михаил тот ещё гусь. Подставит и глазом не моргнёт, поэтому портить с ним отношения нежелательно.
Память угодливо подсовывает зарисовочку из прошлого. Соболев пообещал взять меня на работу сразу после получения диплома. Это был невероятный шанс, потому что «зелёные» переводчики без опыта никому не нужны. Михаил в ту пору служил начальником бюро военных переводов. Несмотря на то, что я ни коим образом не относилась к военным, он заверил меня, что всё уладит. Я собрала необходимые документы и отдала их ему. Дура наивная.
Соболев исчез с горизонта. Уехал в командировку и перестал звонить. Прошёл месяц, а новостей всё не было. Я начала нервничать. Вместо того, чтобы сказать: «Ничего не получилось. Извини», Михаил тянул кота за хвост, просил не искать другую работу и ждать.
Ещё через месяц я поняла, что дело пахнет керосином. Принялась рассылать резюме по агентствам переводов и всяческим компаниям. Итог был неутешительный. Мне предлагали только разовые подработки. А потом я услышала краем уха, что в универе, который я только что закончила, появилось место преподавателя испанского. Радостно поскакала на собеседование. И меня взяли.
Соболев, когда узнал об этом, рвал и метал от злости. Ведь, как оказалось, он рассчитывал вернуться на эту должность после своей очердной командировки. Михаил начал угрожать: "Уходи подобру поздорову, всё равно тебя выживу, и испанский ты знаешь хреново". Обломался. Не выжил.
В ходе очередной перепалки на моё резонное замечание: «Если бы кто-то взял меня на работу, как обещал, я бы не пошла устраиваться в университет», он выдал что-то расплывчатое и неопределённое, мол, Москва отказала в принятии тебя в бюро.
А почему ты молчал столько времени? задала я логичный вопрос, который так и остался без ответа.
Спустя пару месяцев обоюдонеприятную ситуацию мы замяли. Соболев признал, что погорячился и забирает обратно свои слова о выживании меня с должности препода. Я сделала вид, что поверила про отказ из Москвы, хотя нутром чуяла подвох.
А ещё я никак не могла взять в толк, как мужик в два раза старше мог бодаться с любимой девушкой из-за работы вместо того, чтобы благородно уступить? И ладно бы там шикарная зарплата была, но ведь нет. Платили чистые слёзы. К тому же Михаил сто раз говорил, что отлично зарабатывает в своём бюро, а преподавательская деятельность для него не более, чем развлечение.
Только когда мы с Соболевым расстались, я узнала, в чём состояла суть его «развлечений». Как водится, добрые люди быстро донесли, что Михаил Юрьевич трахал не только меня, но и других студенток, а также преподавательниц. Лингивстический факультет колондайк для мужика, ведь там полно одиноких женщин. Это я тщательно скрывала нашу связь, боясь нанести урон репутации Соболева, а вот прочие его пассии не гнушались делиться любовными подвигами с окружающими.
Михаила в свою очередь сильно задело, что вчерашняя студентка перешла ему дорогу. Однако спать со мной этот момент Соболеву не помешал. Ну а я продолжала самозабвенно его любить. Мне же тогда было невдомёк, что я просто одна из длинного списка любовниц бравого полковника.
Через несколько лет совершенно случайно вскроется правда про моё несостоявшееся трудоустройство в бюро. Да, там были вакансии, но свободные ставки уже имеющиеся переводчики делили между собой в качестве дополнительной нагрузки. Естественно, Соболев ни за что не нанял бы нового сотрудника. Не отдавать же ему часть своей зарплаты?
***
Поскольку ко вторнику ситуация не меняется, решаю поговорить с Михаилом. Я могу находиться с ним в состоянии холодной войны хоть до скончания веков. Но мне определённо не нравятся напряги в коллективе. А уже почти вся группа считает, что мы с Соболевым поругались. Чуть ли ни каждый подошёл ко мне, чтобы спросить о причине нашей размолвки.
Миш, в чём дело? Почему ты меня избегаешь? заловив его в курилке, задаю прямой вопрос.
Последние несколько лет я жил спокойно и очень ценил своё душевное равновесие. А ты взбудоражила меня. Я снова почувствовал эмоциональную нестабильность.
*ля! Вот же нежная фиалка выискалась! Слова-то какие Прямиком со страничек из женских пабликов. «Эмоциональная нестабильность». Вы только гляньте на него! Нестабильный наш.
Ну ты давай, как-то не демонстрируй это на людях. А то на нас уже косятся. Спрашивают, что за кошка между нами пробежала.
Да мне плевать, кто что спрашивает, психует Соболев.
Я в курсе, что тебе на всех плевать. А вот мне нет. Поэтому будь добр, возьми себя в руки.
***
На следующей неделе начинается сезон дождей. Это удивительное явление природы. Каждый день ровно в одно и то же время из ниоткуда набегают тучи, и на землю обрушивается натуральный водопад. Он не прекращается час или два, а потом снова светит солнце. Проблема в том, что мы работаем на открытой площадке, где после очередного потопа, грунт преращается в болотистое месиво.
Всё на сегодня. Закончим пораньше, объявляет шеф.
Спасибо ему за это. Ходить по щиколотку в грязи мало приятного. Предвкушая сладкий сон после обеда, усаживаюсь в автобус. За две недели пребывания в Колумбии я пристрастилась спать после возвращения с работы. Изнуряющая жара выматывает настолько, что к четырём часам дня меня просто вырубает.
Но сегодня обстоятельства нарушают привычный ход событий. Не успеваю задремать, как раздаётся звонок стационарного телефона. Не могу проигнорировать его, хоть официально мой рабочий день окончен. В командировке ты по сути лишаешься личного времени и должен откликнуться по первому зову.
Да, отвечаю не слишком приветливо.
Сеньора Дария, тут на рецепшен Вас мужчина спрашивает. Спуститесь, пожалуйста, щебечет служащая отеля.
Хорошо. Сейчас, тяжело вздыхаю.
Посетитель может быть кем угодно, но в любом случае он связан с работой. Другие гости не могут ко мне прийти. В этой стране друзьями я ещё не обзавелась. Надеваю майку на тонких бретельках и свою бессменную «домашнюю» юбку до пят. Провожу щёткой по волосам, собираю их в хвост.