Размечтавшийся Мидас, оберегавший доселе собственные руки от неясных последствий возможного прикосновения, чтобы не вылететь из седла, уперся оными в холку гнедого. Бедное животное в тот же миг обернулось слитком золота весьма внушительного размера.
Пораженный произведенным эффектом, царь-алхимик возопил: «О, Боги, это правда», и, спрыгнув с блистающего на солнце «памятника», начал возбужденно бегать вокруг, проявляя прыть, совершенно не подобающую его положению в обществе. Мидас ощупывал золоченый конский волос, тер утратившие привычную черноту теперь желтые глаза гнедого и даже покусал голень удостовериться, что драгоценный металл, произведенный им в одно касание, настоящий и высшего качества. Нищенка стояла в стороне, терпеливо дожидаясь, когда царственная особа наиграется со своим дорогостоящим творением и обратит внимание на нее.
Бурных восторгов Мидаса хватило на четверть часа, после чего немного успокоившийся господин ткнул пальцем в сухую ветку, лежащую под ногами, та сразу же пожелтела и, соответственно, взлетела, даже все еще находясь внизу, в цене. Затем, довольный собой, он обернулся к женщине:
Своим необдуманным появлением ты могла покалечить или даже убить меня, но, хвала Зевсу, все обошлось. В честь моего чудесного спасения я дарую тебе эту золотую ветвь, иди и прославляй великого Мидаса.
В пору не славить, а оплакивать беднягу, еле слышно пролепетала нищенка, с состраданием поглядывая на царскую особу, продолжающую наглаживать свое первое детище.
Мидас, занятый подсчетом нынешней стоимости коня, не расслышал слов, но взгляд незнакомки ему не понравился:
Что-то не так? в голосе прозвучали нотки неприкрытого раздражения.
Странная женщина закатила глаза и монотонно задекламировала:
Ничто не скроется от глаз людских: ни пути твои, сплошь в позолоте; ни вещи, которых коснешься; ни яства, коими не сможешь насладиться; ни женщины, чьи ласки захочешь купить; ни мужи, коих велишь казнить; ибо на всем останутся следы золота, и чем больше станет его в мире, тем меньше начнут давать за него на базаре, пока не обесценится дар Мидаса окончательно.
После этих слов нищенка обессиленно опустилась на землю. Царь потянулся было помочь встать «оракулу в юбках», но вовремя одернул руку, не хватало еще оборотить в безжизненную статую интересную, кто бы мог подумать, собеседницу.
Не зависть ли расцветает черным трилистником? Мидас подождал, пока незнакомка придет в себя. Всякая женщина носит под сердцем этот цветок и дает ему вольную волю, когда заглядывает в соседские окна, зрит на сопернице шелка или находит в отражении лица своего изъян, коего нет у другой. Вот и ты, поемши не помнишь когда, да и то черствой корки, и запивши ее сырой водой и едва прикрыв лохмотьями нагие телеса свои за неимением одежд и украшений, встретив Царя Мидаса, и без того имеющего все, а ныне одним пальцем способного обратить во злато чего пожелает, взрастила в себе зависть, но дабы сокрыть споры ее змеевидные и ядовитые, ведаешь мне о том, чего нет и быть не может.
Нищенка, не собиравшаяся подниматься с земли, глядя на Мидаса снизу вверх, усмехнулась:
Недаром Аполлон наградил тебя ослиными ушами.
Царь вспыхнул и посильнее надвинул на виски расшитый каменьями головной убор, который тут же стал золотым и невероятно тяжелым. Мидас в бешенстве скинул его с головы, и великолепные мохнатые уши «благородного» животного, радостно расправившись, явились взору его собеседницы.
Ты достойна смерти, коротко прорычал Мидас и схватился за меч.
Как и ты своих ослиных мозгов, парировала нищенка, ничуть не испугавшись.
Кто же ты? прохрипел взбешенный монарх, пытаясь выдернуть из ножен разбухший золотой клинок, секунду назад бывший дамасской сталью.
Возможно, оборванка поднялась на ноги и посмотрела Мидасу прямо в глаза, твоя совесть, и тебе стоит меня послушать.
Она коснулась рукояти царского меча, и желтизна сползла с нее. Мидас рывком выдернул клинок и недоумевающе переводил взгляд то на женщину, то на клинок, Совесть же, улыбнувшись, продолжила:
Дар Царя Мидаса станет вечным проклятием человека, касающегося Мира ради его трансформации в золото. «Заслуга» твоей человеческой души в том, что ты вписал этот код в геном рода людского сам, под воздействием Эго.
Что за код? вытаращил от удивления глаза Мидас.
Посев, беззаботно ответила женщина-Совесть. Споры его крепки, поелику выведен он в процессе самопознания самим «познающим инструментом», а не Замыслящим познание Мастером. Еще шесть таких внутри-рожденных кодов сотворит Человек, но знать тебе об этом преждевременно.
Царственная особа представляла собой жалкое зрелище: безумный блуждающий взгляд, обнаженный меч в дрожащей руке и жадно хватающий воздух рот, словно Мидаса, Царя Морского, вытащили за блестящий чешуйчатый хвост на горячий песок.
Совесть как известно, дама беспощадная останавливаться на достигнутом не собиралась:
Код абсолютного богатства вот кармический пик души Мидаса, и, как любую вершину, покидать эту придется весьма болезненно.
Я не намерен отказываться от подарка Диониса, тем паче, заслуженного, Мидас пытался сопротивляться явно угнетавшей его Совести. Не припомню ни одного из обитателей Олимпа, решивших спуститься вниз, к смертным, сняв с себя при этом все причитающиеся им «доспехи».
То Боги, насмешливо заметила нищенка. Их пути их страдания.
Власть это не страдание, а наслаждение, расхохотался пришедший в себя монарх и в подтверждение своих слов, пробежав взглядом по траве, коснулся пальцем к черному усачу-короеду.
Женщина, увидев, как живое существо окаменело, покрывшись блестящей желтой коркой, поморщилась и печально произнесла:
Чем сильнее вожделение, тем более обесцениваешь желаемое.
Скажи это моим соседям, что собирают войско, объединившись в порочный союз с единственной «благородной» целью разорить меня, отнять земли и залить кровью плодородные поля Мигдонии. В этом мире все ради золота, царь Мидас принял соответствующую величественную позу, не забыв засунуть золотого жука в карман.
Женщина несогласно покачала головой:
Твои соседи, наделенные властью, отправляя на смерть тысячи душ ради груды блестящих безделушек, стремятся к обогащению, но тебе досталось богатство просто так. Уже, быть может, подумаешь отказаться от власти?
Что же это за власть без денег? ухмыльнулся Мидас, выбирая среди насекомых во множестве снующих под ногами очередную жертву-украшение. Да и от денег без власти толку мало.
Нищенка подняла сухой прутик:
Абсолютная Власть, как и абсолютное Богатство, непосильная ноша для человека.
Она согнула прутик, и он с легким треском развалился в ее руках:
Только Господь Бог способен обладать и тем и тем исключительно по причине полной непривязанности. Абсолютная Власть Бога это Любовь, не приемлющая зацикленности на себе, но являющаяся достоянием всех и вся.
Зевс господин всех Богов. Тот, о ком говоришь ты, мне не ведом, Мидас ловким движением превратил бабочку в золотой кулон. Да и любому на Олимпе приятны причитающиеся наслаждения, а не суетливая человеческая жизнь внизу хоть такового, как я, хоть таковой, как ты. Дионис благосклонно удовлетворил мою просьбу не из желания поделиться своими сокровищами, но в благодарность за учителя, как плата за услугу
Как обглоданную кость верному псу, резко вставила Совесть.
Ты забываешься! Перед тобой Царь Мидас, отныне могущественнейший среди царей и богатейший среди людей, Мидас нахмурил брови и сжал губы, при этом ослиные уши уткнулись в листья каштана, отчего богатейший и могущественнейший принял вид уморительного лесного божка.