А вечером уставшие хвостики грелись и слушали рассказы Аристотеля все свободное время лежащего, то есть думающего, хвоста-мыслителя. Вообще-то изначально Аристотель был обычным Барсиком. На одной из вылазок кот-философ встретил того, кто определил его судьбу.
Жарким летним деньком Барсик возвращался с полезной прогулки и встретил волнообразно идущего мужчину. Этот джентльмен остановился, внимательно посмотрел на Барсика, поприветствовал его и отметил:
Умный ты. Прямо Аристотель, а затем пошел дальше.
Даже трофейная сосиска выпала изо рта у Барсика.
Тот дальновидный капитан пошел по волнам жизни дальше, а Аристотель начал размышлять о зигзагах бытия с еще более умным видом. И это тот случай, когда имя выбрало себе хозяина. За счет имени, словно прослойки клея, произошло образование очень прочной связи между соединяемыми поверхностями жизнью и котом. На всю жизнь, как говорится. Барсик был умным котом и знал о мудром бесхвостом философе. А через пять минут и вся округа знала, что Барсик теперь Аристотель.
Аристотель столько размышлял о том, что есть и будет, что казалось, именно от большого количества мыслей и рос его живот. Это было странно для уличного кота, но мысли же не остановить! Сам котик был кареглазый и серенький всю яркость мира он узнавал из стихов. Он очень любил стихотворения Заречного. Однажды серому хвостику удалось повстречать неизвестного, но талантливого юнца, а теперь уже выдающегося зрелого поэта, и послушать его песнопения. Аристотель тогда остался под впечатлением, и у всех незнакомых котов он спрашивал о новых творениях одаренного автора.
Стихи Заречного и правда были прекрасны. Их любили и уважали многие члены банды. Даже Том, делая вид, что спит, наслаждался той частью творчества известного поэта, которую помнил Аристотель. Аристотель слышал так много, но рассказать наизусть мог так мало. Он иногда просто по-своему рассказывал о том, что ему удалось когда-то уловить.
Кот-философ баловал публику и стихами собственного сочинения. Под его мурчание всегда сладко спалось. А что еще делать зимой? Слушать песнопения и ждать весну.
Так, на днях серенький мыслитель поделился стихами собственного сочинения о «неуловимых» малышах:
У Тишки, Мишки, ПрошкиПуговки-ладошкиДа маленькие ножки,Но больше всех кормежки Сосисок да лепешек Приносят наши крошки.Не шедевр, конечно, но красивая и трогательная забота, которая была так нужна малышам с большими и добрыми сердцами. Тем более Мишке отдавили лапку, и нужно было утихомирить боль немного его отвлечь.
Тонкая и ранимая душа пузатого хвостатого поэта каждый прожитый вечер заканчивала стихами Заречного о весне. Это были те самые единственные стихи, которые он знал на память:
Будет лучше, знаю, будет,Зима придет и боль остудит,От зла округу обезлюдит.Весною птицы нас разбудят,Цветы дыханием окрутят,И тьма уйдет, и свет пребудет,Надежда силы раздобудет,Кормильца милого добудет.Аристотель, конечно, схитрил и заменил одну из строк усатого поэта. Но так было нужно. Иначе бы он не смог познакомить хвостов с творчеством для жизни.
И как же в свое время обрадовался Валерий Николаевич, когда узнал, что именно эти стихи зажигали надежду в сердцах покинутых, но не сдающихся!
В свободное от заданий время Васька-Прошка гулял с Тишкой. Иногда они брали с собой Мишку. Когда маленький рыжий хвостик впервые увидел Мишку, то подумал, что тот «пахнет» Тишкой. Два брата были очень похожи: с желтыми глазками-огоньками доброго озорства и тепла души у них было не отнять. Но также имели и существенные отличия: Тишка жил сердцем, а Мишка по большей части умом, он умел переключаться с холодного на горячее и обратно. Только у Мишки была черненькая шерстка. Два маленьких родных комочка, светлый и темный, были двумя противоположностями, дополняющими друг друга.
Однажды в теплую зимнюю погоду три маленьких хвостика сидели на крыльце дома под козырьком и смотрели на медленно спускающиеся с неба снежинки.
Проша, Миша, надо загадать желание, тихо и задумчиво сказал Тишка.
Какое желание? спросил Васька-Прошка.
Скоро Новый год. Говорят, что Новый год это волшебный праздник. Можно попросить все самое заветное. Хоть что ответил Тишка.
А что обычно просят? поинтересовался рыжий комочек.
Знаешь, Прошенька, я еще не просил, замялся Тишка. Я только об этом слышал от Аристотеля, когда мы были на улице. От бесхвостых тоже. Нельзя об этом говорить при всех Я хочу найти добрых бесхвостых для Мишеньки, тебя и себя, чтобы нас гладили теплыми ручками, кормили почаще.
А еще ты же понимаешь, Тиша, что с каждым месяцем у нас все меньше шансов найти добрых бесхвостых, добавил Мишка. Так что просите поскорее, ребята. Чтобы нам хватило!
Знаю, Миша, ответил его брат. Вот уже и попросил.
И я еще добавлю, тут желтоглазый черныш загадочно улыбнулся, двадцать сосисок! Всем по две! Наелись бы до отвала!
В такую теплую зимнюю погоду малышам стало еще теплее от их улыбок друг другу.
А когда это желание исполнится? поспешно уточнил Васька-Прошка.
Может быть, даже в самый Новый год, ответил Тишка.
А когда он придет? продолжал расспросы рыжий хвостик.
Аристотель говорит, медленно начал Мишка, что Новый год наступит, когда время от появления и до ухода Солнышка уменьшится примерно на двадцать бесхвостовых минут. Затем он сделал паузу и продолжил: То есть на время нашего спокойного вечернего умывания.
Васька-Прошка посмотрел на милых друзей, а потом на небо. Он закрыл глаза. И представил большой дом, добрых женщину и мужчину, милых мальчишек. И всех голубоглазых, чтоб глаза были, как у красавицы Рыськи. Ну и друга рядом.
Серия 5.
Приветливые огоньки и четырехцветный джентльмен
Глаза Рыськи были произведением искусства. В эту голубую бездну душа погружалась без остатка и, сладко качаясь на игривых, но ласковых волнах, забывала обо всем на свете.
Это малыши звали черную и озорную кошечку Рыськой, делая звучание ее имени милее для своих ласковых сердец. Руководящие хвосты называли ее Рысью. Хвостатая красавица была очень бойкой и прыткой: она могла за секунду залезть высоко на дерево и также быстро спуститься вниз, ни разу не издав звука. А лапой от нее ребятам попадало как? Хвосты даже не успевали мяукнуть. Но все было по делу. Шаловливая девчушка была строгая, но справедливая.
Именно поэтому у нее никогда не было мира с Хвостом и Тихоном. Но она была нужна банде по той же причине, что и малыши свое восхищение ею бесхвостые выражали в большой порции кормежки.
Тихон, с кем не ладила умная красавица, был еще одним подлапным Тома. Тихон и Том сначала долго выживали одни. Но «третий кот» банды был очень больным созданием, поэтому, будучи приверженцем идей главаря «Неуловимых», он не мог быть его первым заместителем по состоянию здоровья.
Тихон был даже внешне похож на организатора зла и доставки продовольствия. Он был черно-рыжим с желтыми, как у Тома, глазами словно отливал воззрениями своего единомышленника. А ходил двухцветный хвост бесшумнее остальных не мог наступать на лапу, которую ему специально отдавил бесхвостый. И с этой отдавленной лапой из него выдавилось все доброе и светлое, остались только боль и желание навредить.
Обязанностью Тихона было следить за хвостами дома. Хоть черно-рыжий участник банды и был непривередливым уличным котом, желудок которого мог многое переварить, но его нутро никак не принимало врожденное чувство справедливости Рыси.
Рыська также обладала даром могла лечить. Непонятно, как ей это удавалось, но она своим мурчанием и теплыми лапками облегчала страдания мающимся хвостикам, а иногда и вылечивала их, причем даже тяжелых. Так, Мишкина лапка зажила, стоило только Рыське несколько вечеров подряд пообнимать малыша.