На этого «хиляка» можно было долго смотреть. Он был высокий, стройный, при этом мускулистый, с широкими плечами, за которыми прятались все те, кому он помогал. Глаза его были небесно-голубые. Ничем не разбавленные, никаких других оттенков и штрихов они принять не могли. В этом был весь Николай он и сам был «одного цвета»: любил ясность и определенность во всем и сказочную честность. И этого же ждал от других.
Эти чистые глаза оформляли черные красиво изогнутые брови. Даже его борода была очень красива. У него не было времени ее постоянно оформлять, а она это чувствовала и сама росла аккуратно, стараясь лишний раз его не тревожить. А вот волосы его, густые и темные, были жестковатыми ну хоть какая-то колючесть присутствовать должна. Он же Коля, да и вообще человек.
С минуту посмотрев на себя в зеркало, Николай повернулся к Ваське. Хотел что-то сказать, но не стал. Васька это заметил.
«Наверное, у него было желание» подумал Васька.
Николай подошел обратно к столу и сел. Снова взялся за ноутбук и стал отбивать ритм.
Сейчас Вася уже не хотел спать. Он смотрел на Колю и думал, что он вновь лежал на мягком и теплом. Так же, как еще недавно у Антонины Сергеевны. У нее, кстати, тоже был ноутбук. И тут Васька вспомнил, как недавно он и Валерий Николаевич пробирались в Колин кабинет.
Может, не надо? уговаривал тогда Васька Валерия Николаевича.
Конечно, не надо, но необходимо. Хочу тебе кое-что показать. Вот мы с тобой часто говорим о стихах. Я тебе рассказываю, что помню из Колиного или из Заречного. Давай же покажу, куда их Коля складывает. М?
Что складывает? не понял Васька.
Ну стихи. Хочешь? настаивал Валерий Николаевич.
Очень хочу, Валек. Но я боюсь.
Не бойся. Ты же бывший хулиган. Да и это ради искусства. Мы должны разбираться во всех тонкостях дела.
И они пошли на вылазку.
Дак это же ноутбук! заметил Васька.
Да, а откуда ты знаешь? удивленно спросил Валерий Николаевич.
У Антонины Сергеевны дома такой. Она по нему звонит.
По такой гигантской раскладушке? Кому? Великанам? спросил Валерий Николаевич и улыбнулся.
Нет, обиженно ответил Васька. Детям и внукам.
Да знаю я. Шучу, не обижайся. Коля тоже так звонит по делам. Да и бабушка с дедушкой еще нам звонят часто, хотят на меня посмотреть да на Макса с Сашкой. А кстати Ты же говорил, что родные у Антонины Сергеевны живут недалеко?
Да, так и есть, Валек, грустно заметил Васька. Здесь рядом. Да у них и машина есть. Но почему-то звонят только, а приезжают очень-очень редко. Я видел их только два раза за все время, которое я с ней живу. Каково вот моей сосчастливице? Я хоть и не сильный любитель объятий, но даюсь. Ей необходимо внимание. Да и уважаю я ее.
Во-о-от, Василек. В этом все люди. Я вот при всей своей занятости всегда нахожу время и позволяю мальчишкам, Коле и Марго себя погладить. Это же четверых надо обойти! А если еще бабушка с дедушкой приезжают Понимаешь, для любимых всегда должно найтись время. Всегда Ты же еще помимо Антонины Сергеевны находишь время для Шустрика! А ты не такой простой, Василий, заметил Валерий Николаевич. Продвинутый в технике разбираешься.
Да, смущенно и кротко промолвил Васька. Почти за два года с Антониной Сергеевной я многому научился. А потом и ты, конечно, меня учишь.
Валерий Николаевич засиял и добавил:
Спасибо. Я немного отвлекся. Вот в этом ноутбуке, Василек, стихи и живут. Коля пишет, затем мне читает. Люблю стихи мечтательно заметил он.
Вспомнив этот случай, Васька улыбнулся.
Жаль, нет Валерия Николаевича сейчас рядом. Коля раньше все время читал Валерию Николаевичу то, что сочинил. Он бы оценил. А Васька? Нет, он не тонкая натура, он только тянется к прекрасному. Он привык к холодным улицам. А на улице на стихи не выделить много времени. Это сейчас Васька уже кое-что понимает. А пару лет назад он знал только про поэта Заречного, хотя при этом так мало слышал из его творчества. Только Валерий Николаевич основательно познакомил Ваську с произведениями этого известного поэта, а до этого были в основном отрывки и пересказы.
Несмотря на то, что теплые руки и слова грели Ваську уже почти два года, не считая последнего месяца, год на улице оставил рубец на его сердце. Это с дедом Павлом он поменял улицу на дом, но длилось это недолго. А за пару лет тепла Васька был обязан уже своей сосчастливице Антонине Сергеевне. Ее он вспоминал с нежностью, благодарностью и грустью. Это она положила конец скитаниям маявшейся душе взяла его, годовалого малыша, к себе.
А что было до? Васька был предоставлен сам себе. Он не помнил многого из своего детства, но при этом многое само автоматически врезалось ему в душу. Так, он смутно помнил маму. Вернее, только ощущения тепла, любви и спокойствия. А потом он остался один. Почему? Он вспомнить не мог.
Затем он, малыш, встретил их. Сколько их было, Васька точно не знал.
Серия 3.
Бесхвостые и огонек для ноября и жизни
Некоторые члены «Неуловимых», как называл их Том, менялись. Постоянных проказников, включая Ваську, было две передние лапки десять.
Валерий Николаевич как-то отметил:
Понимаешь, Василек, вот у нас на каждой передней лапке по пять пальцев. Четыре из них расположены рядом мы ими пользуемся постоянно, а один палец вот этот, который чуть выше остальных, тут он встал на задние лапки и показал свой пальчик на правой передней лапке, мы бережем. Он для особых случаев. Ну ты и так это прекрасно знаешь.
Валерий Николаевич сделал паузу. Затем, с минуту помолчав, он продолжил:
Это все так похоже на тех хулиганов, про которых ты рассказывал. Эти два пальчика, стоящие особняком на левой и правой передних лапках, как Том с Хвостом для лазанья по деревьям, заборам, спуска с высоких построек, то есть хождения по наклонной. А в остальное время эти пальчики бездействуют. А эти товарищи, надо сказать, морально сильно опустились, закончил Валерий Николаевич свою мысль и тяжело вздохнул. И жизнь на улице не оправдание. Ты же знаешь Тимофея, Потапыча не в ласке они воспитывались, много бед в жизни повидали, но не обозлились.
Васька тогда в очередной раз поблагодарил судьбу за встречу с другом. Какой мудрой и чуткой была его родственная душа.
Валерий Николаевич был прав. Том и Хвост всегда были словно поодаль от остальных. И это понимал каждый член банды, маленький и взрослый, с большим числом болячек и с маленьким. Даже он, малыш Васька, которому на тот момент, когда он встретил Тома, было шесть месяцев, сразу понял, что к чему.
Васька до сих пор помнил эту встречу. Именно с этого знакомства продолжались его воспоминания, которые обрывались на мгновениях жизни с мамой.
Малыш Васька спешил к Зинаиде Павловне одной из добрых подкармливающих его бабушек. У него так сильно урчал и ныл живот. Он ни о чем думать не мог: «Лишь бы успеть. Поскорей бы закончился этот парк». Баба Зина наверняка оставила ему что-нибудь поесть, но на съедобное на улице большая очередь. Обед не ждет, он исчезает через минуту после появления.
Подбегая к очередной скамейке, Васька заметил женщину, кормившую светло-серого кота. Через секунду его настиг он божественный запах счастья, то есть сосисок! Васька устоять не смог.
«Вот же она, еда! А до бабы Зины еще бежать и бежать. Да я быстро» подумал рыжий комочек и подбежал к манящей лавочке.
Васька посмотрел на женщину и кота. Женщина улыбнулась, а светло-серый пушистик испуганно взглянул на Ваську, а затем быстро перевел взгляд куда-то в сторону деревьев.
«Странно», мелькнуло в голове у Васьки. Но живот гудел. Не до чужих взоров ему. Голодное урчание заглушило все мысли и опасения.
Женщина положила половину сосиски и рядом с Васькой. Он ее жадно проглотил. Затем оприходовал еще одну щедро выданную половинку. Наскоро засунув в себя сосиску, Васька подошел к доброй душе поближе и дал себя погладить.