Жан тут же решил устроить экскурсию. Показывал набитые давно купленным товаром ящики, демонстрировал деревянные счеты и пытался научить ими пользоваться, перечислял обширный список клиентов (правда, потом уточнил, что большинство из них давно померли). В общем, старался произвести впечатление.
И я действительно впечатлилась.
София! послышался голос Дегре. София!
Я на складе с Жаном!
С Жаном? И что же вы Хм Нечего вам тут наедине делать. Он воззрился на племянника. Иди за прилавок, вдруг кто зайдет, а продавца нет на месте.
Кто может зайти? закатил глаза Жан. Если только дверями ошибутся.
Иди-иди, нечего бездельничать.
Молодой мужчина ушел, оставив меня с хозяином.
Ты это Лишнего ему не позволяй, сурово предупредил Дегре. У него ветер в голове, никакой надежности.
Эмми уже сказала, ответила я.
Ну и славно. Он порылся в кармане и достал несколько монет. Держи вот. Купи нормальную обувь, а то этой, поди, все ноги натерла.
Спасибо
Это были неумелые, скупые, непривычные, но тем не менее вполне осознанные извинения с его стороны.
Не за что. Дегре постоял немного, потом осмотрел склад и произнес: Кстати, Эмми твой тюфяк к себе перетащила, будете вместе обитать. В пристройке уже прохладно.
Спасибо, повторила я, понимая, что жизнь вновь налаживается. Вы не пожалеете.
Надеюсь.
Глава 3
За туфлями я побежала этим же вечером. Выбрала подходящий момент и направилась вниз по улице, искать обувную лавку.
Вокруг сновали люди добротный средний класс горожан и никто из них не смотрел на меня, словно на кучу мусора. В их глазах я была обыкновенной прислугой. Да, в бедной и потрепанной одежонке, но вполне приличной. «Как же здорово ощущать себя человеком!» подумала я, разглядывая витрины. В кулаке были зажаты монеты, а на губах расцвела улыбка. Жизнь казалась прекрасной.
И надо же было случиться так, чтобы именно в этот самый момент на улице появились несколько всадников на вороных жеребцах. Они лихо пронеслись между ринувшимися в разные стороны горожанами. Я же замешкалась от неожиданности и едва не попала под копыта.
Эй ты! Брысь с дороги! рявкнул один из них, замахиваясь хлыстом.
Смотреть нужно, куда прешь, пробурчала я, отскакивая. Разъездились тут. Мажоры доморощенные.
И сказала-то вроде негромко, и отскочила стремительно, но хлыстом по шее все же получила. Кожу обожгло, на глазах выступили слезы.
Скотина
Рука, державшая деньги, разжалась, монеты выкатились на дорогу и тут же затерялись под ногами прохожих. Всадники уехали дальше, а я осталась стоять, прижимая ладони к наливающейся кровью отметине.
Это люди графа Бертрана Ренье, рядом неожиданно оказался Крот. Он поддержал меня за локоть и увел в закоулок. А тот, кто тебя ударил один из его сыновей.
Придурок.
Согласен, гнилая душа. Второй-то достойным наследником вырос, а вот этот Слишком любит власть демонстрировать.
Я кивнула, запоминая сказанное. Значит, графский сынок Жаль, морду его не разглядела, выдался бы случай расквиталась.
Пришла в себя? спросил Крот.
Да, спасибо большое. Опять вы меня выручаете.
Это просто ты опять попадаешь в беду. Он почесал бороду. Куда шла-то? По делам?
Обувь прикупить хотела, Дегре ссудил деньгами. Да только монеты потеряла, когда по шее получила, ответила я.
А так это твои были Крот отер грязные ладони о пузо и полез в карман. Держи, растеряша.
* * *
Обувь в тот вечер все-таки купила. Черные туфельки-лодочки без каблучка так идеально сидели на ноге, что почти не чувствовались. И вышли недорого, даже сдача осталась, которую я тут же вручила Кроту.
Это еще зачем? смутился он. Не стоило.
Вы чудесный человек и заслужили благодарность. Я поцеловала его в чумазую щеку.
Спасибо, девонька, Крот скривил рот в полуусмешке. Так говоришь, будто и впрямь что-то достойное сделал.
Очень достойное, даже не сомневайтесь.
Вернулась в лавку я только к ужину. Умылась, расчесалась, отправилась на кухню, но стоило сесть за стол, как Эмми громко взвизгнула:
Что это такое?!
Она откинула в сторону мою косу и оголила след от хлыста.
Ах, бедняжка! Кто же посмел? Дегре, Жан, вы только посмотрите!
Видимо, отметина выглядела действительно плохо, так как мужчины забеспокоились.
Откуда? Дегре был как всегда немногословен.
Один из сыновей графа Ренье постарался, призналась я. Да вы не тревожьтесь, уже почти не болит. Сама виновата, вовремя не отошла с дороги.
Совсем распоясался! возмутился Жан. Можно подумать, самый родовитый в Бирузе! И поблагороднее люди имеются, но они такого себе никогда не позволяют!
Эмми захлопотала, притащила какую-то мазь, сказала, что на пару часов хватит, а на ночь она сделает примочку из целебных трав.
Матушка Эмми неплохой знахаркой была, заметил Дегре, наблюдая, как ловкие руки девушки обрабатывают след. Мастерски с травами управлялась, знала, какие для лечения брать, а какие в пищу хороши. Кухарила так, что соседи в гости захаживали, пробу снимать.
А сейчас никто не ходит, с упреком пожаловалась Эмми.
Готовишь плохо.
Готовлю хорошо! Никто, кроме вас, не жалуется.
Дегре хмыкнул.
И я не жалуюсь, успокойся. Вкусно, сытно, что еще надо? А гости Нечего тут им делать.
* * *
Когда с делами было покончено, а время клонилось к ночи, я, вооружившись свечой, направилась в свою новую комнату. Точнее в комнату Эмми, но теперь-то она наполовину моя, правда?
Как и говорил Дегре, там уже лежал тюфяк.
Жан пообещал к концу недели вторую кровать справить. Эмми выдала свежее постельное белье. Он так-то парень рукастый. Ловелас, конечно, но если близко к себе не подпускать, то все хорошо. Она забралась с ногами на свою постель.
Вы, наверное, с рождения знакомы? поинтересовалась я, расстилая простынь.
Нет, что ты! Его Дегре с супругой за год до пожара привезли. Эмми покосилась на дверь и быстро-быстро зашептала: Ходят слухи, что он у себя какую-то девку обрюхатил, а потом сюда сбежал, чтобы не жениться. Но я не верю, Дегре не стал бы в таком деле его покрывать. Застелила? Идем, шею обработаю.
Она прикоснулась к отметине, и я зашипела от боли.
Смирно сиди! шикнула девушка. Такая большая, а потерпеть не можешь Сколько тебе, кстати?
Двадцать пять.
У-у! Замуж давно пара. Надо попросить хозяина, пусть мужа хорошего подыщет.
Не надо, улыбнулась я. Как-нибудь сама.
Ну как хочешь, Эмми аккуратно приложила к шее смоченную в отваре марлю. А мне семнадцать. Ты не думай, я замуж тоже не тороплюсь, хотя Дегре как-то чуть не просватал, она хихикнула. Я тогда суп пересолила, а он рассердился. Сказал, что обязан воспитать меня умелой работницей в память о матушке и выдать замуж. И раз с готовкой не получилось, то с замужеством-то точно не прогадает. Мы с Жаном его еле отговорили.
А твой отец? Я повернула голову, чтобы было удобнее. Отец тоже погиб в пожаре?
Эмми нахмурилась.
Жив. Но говорить о нем не буду. Лучше принесу нам с тобой чай, хочешь? И сладкие булочки.
Хочу.
Девушка закончила с лечением и, велев сидеть не двигаясь, ушла на кухню.
А я от нечего делать принялась осматривать спаленку: старенький комод, узкий платяной шкаф, столик с зеркалом. На столике небольшой обгоревший семейный портрет Молодая женщина, маленькая девочка и Крот?
* * *
На следующий день, около трех часов пополудни, в лавке появился покупатель.
Я изумленно замерла с метлой в руках, боясь спугнуть. Думаю, Жан удивился не меньше. Особенно когда разглядел клиента получше.
Это оказалась невероятной красоты женщина с фарфоровой кожей и небесно-голубыми глазами, а ее точеная фигурка была столь изящна, что Жан буквально расплылся в восхищении.
Ах, я, наверное, не вовремя, проворковала она, бросив быстрый взгляд на метлу. У вас уборка.
Что вы, что вы! воскликнул Жан и засучил рукава. Мы работаем! Поломойка уже все закончила и уходит. София, слышишь? Поломойка уходит!