Глава 5
А он в самом деле видный мужчина этот барон фон Хоэнхорн, вздохнула Анна, сидя на кровати подруги. Рыцарь Арман мог бы иметь такую наружность. Счастливая ты, дорогая Элиза!
В чем же мое счастье?
Молодая графиня приложила к себе новое платье из нежно-розового шелка и погляделась в большое зеркало, недавно поставленное в углу комнаты.
У тебя есть два старших брата, а у них приятели. Тебе легче знакомиться с молодыми мужчинами, чем мне.
Элиза расправила подол, доходящий до щиколоток, и снова оценивающе посмотрела в зеркало.
Так и у тебя два старших брата, возразила она. И две старшие сестры.
Да, но они давно обзавелись собственными семьями и стали ужасно скучны. Неужто и мы сделаемся такими, когда выйдем замуж?
Возможно. Девочки возраста Амели и Йозефины уже находят нас, взрослых барышень, не самой веселой компанией для себя. Недавно Йози бросила мне: «Как с тобой неинтересно!» а ведь я всего-навсего не захотела играть с ней в мельницу[3].
Неужели? удивилась Анна.
Элиза пожала плечами, уронив платье.
Как, по-твоему? К лицу мне этот цвет? Maman очень его любит, но я не уверена, что для меня он хорош. Я, пожалуй, пошла скорее в родных отца. Боюсь, этот оттенок розового слегка желтит мою кожу.
Нет-нет, платье изумительное. Розочки по вырезу просто прелесть! ответила Анна и, хихикнув, прибавила: Однако декольте глубокое!
Элиза удовлетворенно кивнула.
Мужчинам надо иногда хоть что-нибудь показывать. Так и портниха на примерке сказала.
Надень его и пройдись перед вашим гостем-бароном. Проверишь, как оно действует.
Если хочешь, могу одолжить тебе для этого эксперимента и платье, и барона, предложила Элиза.
Анна вздохнула.
Мне твое платье нечем наполнить.
Элиза рассмеялась. Подруга действительно была на добрых полголовы ее ниже и отличалась хрупкостью телосложения.
Тогда мы найдем себе другое занятие. Пока дождь не перестанет, придется сидеть дома, а потому идем в библиотеку и поиграем в заглавия.
Анна охотно согласилась. Подруги направились в комнату, именуемую библиотекой по мнению Элизы, несколько преувеличенно (помещение было, на ее взгляд, недостаточно велико), но все же не без оснований: полки с книгами занимали три стены от пола до потолка. В углу стояли два кресла времен Людовика XV, обтянутые слегка протершейся тканью с вышивкой пти-пуэн, и такие же скамеечки для ног. Перед окном помещалась деревянная скамейка, а широкий подоконник мог служить столом.
Кто начнет? спросила Анна.
Тот, кто первым найдет что-нибудь на «П».
Барышни поспешно выбрали себе по одной полке и стали искать.
Нашла! воскликнула Анна. «Проповеди о христианском домоустроении» Фридриха Шляйермахера!
Элиза усмехнулась.
Проповеди? Ну что ж, давай. Проповедуй!
Подруги придумали эту забаву два года назад, таким же дождливым днем. Суть игры заключалась в том, чтобы, взяв первую попавшуюся незнакомую книгу, дать волю своему воображению и предположить, о чем в ней говорится.
Анна задумалась.
Ну хорошо, сказала она наконец. Встала, чинно выпрямившись, посреди библиотеки, прижала к груди том проповедей, как если бы это была Библия, и пробасила: Возлюбленные чада мои! Да будет вам известно, что домоустроение непременно должно быть христианским, ибо только на дом, устроенный по-христиански, нисходит благодать, а без благодати Parbleu![4] Не умею я проповедовать! Тем более о таком предмете. Христианское домоустроение оно и есть христианское домоустроение. Много ли о нем скажешь?
Элиза упала в кресло.
Вижу, по воскресеньям ты слушаешь священника не более внимательно, чем я.
Надо полагать. Он говорит всегда только о грехе, о каре небесной да о чистилище. Ежели воспринимать это всерьез, то и жить не захочется. Теперь твоя очередь. Давай на «К».
Элиза вскочила, и ее взгляд забегал по книжным корешкам.
Вот! Ричардсон «Кларисса, или История молодой леди»!
Звучит любопытно, одобрила Анна. Ну и как ты думаешь, что в этой книге происходит?
Ах, это очень просто. История трагическая. Дурной человек хочет соблазнить девушку. Он обманом увозит ее из дома, дает ей снадобье, чтобы она забылась, а затем силой овладевает ею. Анна, придя в ужас, вытаращила глаза, но Элиза невозмутимо продолжила: Злодей готов жениться на Клариссе, но она бежит от него. Из страха за свою добродетель, которой она не утратила вопреки тому, что с ней случилось, несчастная заболевает и умирает с мыслями о лучшей жизни. А ее преследователь погибает на дуэли.
Элиза завершила свой рассказ взмахом руки и поклоном.
Какой кошмар! ахнула Анна. И как тебе удалось такое выдумать?
Я ничего не выдумывала, призналась Элиза, снова усаживаясь в кресло. Я прочла эту книгу прошлым летом, а сейчас пересказала ее тебе очень кратко. На самом-то деле там чего только не произошло! Роман предлинный и весь состоит из писем.
Он тебе понравился? произнесла Анна скептически.
Элиза задумчиво покачала головой.
И да, и нет. Сюжет очень увлекательный, но финал я нахожу несправедливым. Зачем Клариссе умирать, если она не сделала ничего дурного? Так не должно быть! Я предпочитаю книги со счастливым концом. С другой стороны, эта история учит девушек не бегать из дому с первым встречным. Нахмурив лоб, Элиза прибавила: Книга, между прочим, уже стара, и действие происходит в Англии. Сегодня ни одна из нас не поверила бы такому проходимцу и не позволила бы ему причинить ей такие страдания.
Само собой, согласилась Анна. Ну что, поиграем еще? Только больше не бери тех книг, которые знаешь.
Не буду. Теперь давай ты. На «Л».
Нашла! «Любовные» Сложно разобрать: книжонка совсем тоненькая. Анна с трудом достала с полки брошюру, зажатую между двумя толстыми томами. Вот: «Любовные клятвы. Стихотворения»! Она торжествующе протянула книжечку Элизе и начала рифмовать:
Элиза зашлась звонким смехом. Книжонка, которую она держала, выпала из ее рук и очутилась на полу. При этом одна из страниц отделилась от остальных.
Какая ты неосторожная! укоризненно произнесла Анна, подбирая листок, отлетевший на середину комнаты.
Это не моя вина, возразила Элиза. Страница наверняка была уже оторвана. Дай-ка взглянуть Послушай, да ведь это вовсе и не страница книги!
А что же? полюбопытствовала Анна.
Письмо. Или часть письма. Конец. Начало, надо полагать, тоже где-то здесь. Давай-ка поищем.
Подруги пролистали книжонку и даже встряхнули ее, перевернув, чтобы все, что было вложено между страницами, выпало. Однако найти больше ничего не удалось.
Тогда прочтем хотя бы это, прошептала Элиза. Слушай:
с мечтою о твоих поцелуях прижимаюсь горячими губами к ледяному оконному стеклу, силясь охладить страсть, владеющую мной. О, как бы я хотела бежать к тебе! Сие, увы, невозможно, mon amour[5], но сердцем я всегда с тобой. Ночью, едва я закрою глаза, мне снятся наши тайные свидания.
Тайные свидания? лукаво усмехнулась Анна. Переписка обещает быть увлекательной!
Слушай дальше, возразила Элиза и продолжила:
Возвращайся скорее. Мы найдем способ уединиться. Я знаю место, где нам никто не помешает. Предчувствую, как твои губы тронут мою шею, грудь и маленькую родинку на бедре, а потом ты Я томлюсь в ожидании минуты, когда твое горячее дыхание коснется всего того, что я так ревностно оберегаю от чужого взгляда. Живу надеждой на твои поцелуи.
В последние дни выпало много снегу, и все непрестанно сетуют на холод. Но я знаю: близится весна, и солнце скоро растопит лед, как огонь нашей страсти некогда растопил твою внешнюю холодность.
Возвращайся, mon amour! Возвращайся скорее!
Тебя ждет твоя
Minou[6]Мину? Ты знаешь, кто она? спросила Анна.
Нет. Возможно, это ласковое прозвище, предположила Элиза. Но слушай: есть еще постскриптум: