Ты. Ничего. Не знаешь.
Я склонила голову, не желая поддаваться запугиваниям этого рычащего мужчины.
В Швеции я подписалась на женщину, которая похитила ребенка. Угадай, кто вошел в ее дом сразу после того, как она пообещала вернуть дитя законной матери? Детектив по этому делу и Ноа. Из груди вырвался вздох. После ареста я загнала его в угол, и он сказал, что подписан на эту женщину, но до чего же забавное совпадение, что мы «работали» над одним и тем же делом, однако потом он потерял перо. Я бросила свою сумку на кровать, а вторую на край комода.
Мне показалось, что Адам пробормотал слово «слабак», но его губы были сжаты так плотно, что мне, вероятно, показалось.
Во время нашей двухчасовой прогулки обратно до гильдии я вытянула из него подробности. Я вытащила из сумочки зарядное устройство и стала искать розетку над плинтусом. Когда нашла одну, присела и подключила разрядившийся телефон. Затем встала, откинула волосы с лица и пристально уставилась на Адама. Я восхищаюсь тем, что вы, ребята, делаете, поэтому я здесь. Хочу принять участие. Я тоже хочу быть шоримом.
Нет.
Я моргнула.
Не могу поверить, что Дов вообще потратил на тебя время. Дочь серафима! Адам провел рукой по своим густым локонам цвета красного дерева. Ты понимаешь, что случится с нашей командой, если кто-нибудь в Элизиуме узнает об этом? Они покончат с нашей деятельностью, а возможно, и с нами.
Я бы никогда не стала стучать.
У тебя очень внимательный отец.
Именно поэтому я покинула гильдию.
Адам издал разочарованный рык.
Тем самым совершив первую ошибку!
Я нахмурилась.
Как это может быть ошибкой?
Ты когда-нибудь жила вне гильдии?
Нет.
Он покачал головой.
Тогда твой отец, вероятно, уже следит за тобой. А значит, он быстро доберется и до нас с Довом. Адам подошел к стене, выдернул шнур питания из розетки и бросил его в мою сумку. Отправляйся домой. Я верну тебе деньги. Он направился к двери.
И тогда ты позволишь мне помочь?
Развернувшись, он подошел обратно ко мне, оттесняя к кровати, пока мои колени не подогнулись и мне не пришлось сесть.
Неужели не понимаешь, Найя? Твоя помощь только навредит остальным.
Ты отказываешь мне из-за родственных связей?
Ах Наконец-то осознала.
Его отказ и тембр голоса заставили меня сделать выдох.
Дов сказал, что я
Как лидер команды, я имею право наложить вето на его предложения.
Я поджала губы.
Ты знаешь, сколько перьев я
Более девятисот. Все знают. Твои родители так гордятся своей малышкой.
Девятьсот сорок семь, если быть точной, так что
Браво, Звездный Свет. Он медленно хлопнул в ладоши.
Не называй меня так, огрызнулась я.
Не волнуйся. После сегодняшнего вечера я никак не буду тебя называть, поскольку наши пути больше не пересекутся. Не раньше, чем доберемся до Элизиума, но в моем случае это произойдет через несколько лет. А вот ты вознесешься до конца года. Быть может, даже до конца лета?
Тебе просто нравится звук собственного голоса? Поэтому не даешь мне закончить ни одного предложения?
Мой упрек заставил Адама умолкнуть. Наконец-то.
Я поделилась с тобой количеством перьев не ради аплодисментов, а чтобы ты понял: родители не лезут в мои миссии, потому что я придерживалась верного пути. Они мне доверяют.
Ты станешь обузой.
Дов иного мнения.
А я с ним не согласен. Взгляд Адама остановился на окне, которое действительно выходило в частный сад. Хотя, можно ли его так назвать, если он не больше кухонного шкафа возле двери? Ты, черт возьми, уже мешаешь. На этот раз неоперенный дошел до двери. Счастливого свершения добрых дел, Найя.
То, как он произнес мое имя, растягивая, будто звук ему неприятен, заставило мои невидимые перья ощетиниться.
Меня предупреждали, что ты осел, но ты еще хуже.
Уголки рта Адама поползли вверх, когда он попятился.
Мне тоже было приятно с тобой познакомиться.
Вместо среднего пальца я показала ему указательный, который защищал меня от гнева ишимов, но был столь же выразителен. Мой молчаливый укор только усилил веселье Адама.
Когда он ушел, меня одолел безмолвный гнев, но затем я поднялась с кровати, взяла зарядное устройство и сунула его обратно в розетку. Мне не нужно одобрение Адама или защита Дова, чтобы охранять ничего не подозревающих людей.
Все, что мне требовалось, высокоскоростной интернет и голоранкеры, а у меня имелся доступ и к тому, и к другому.
Глава 3
Адам
Ангельский факт #6
Хотя слова предпочтительнее, кулаки тоже разрешены.
Когда я подошел к двери Эмми, кровь во мне бурлила не менее интенсивно, чем вода в фонтане.
Мой план на вечер состоял в том, чтобы в последний раз насладиться Эмми и поработать над сострадательной речью о расставании. А не беспокоиться о том, не угрожает ли костям крыльев моих товарищей ангельский огонь, потому как, если мою команду раскроют, пострадают все, включая Дова.
Оценщик всегда вел себя так осторожно, что я не мог понять, почему он рискнул послать ко мне одного из отпрысков Семерки. Неужели по той причине, что Ноа проболтался и Дов почувствовал себя обязанным признаться?
Я провел руками по лицу, рычание застряло у меня в горле. Наконец я схватил телефон и отправил сообщение Ноа: Когда ты планировал рассказать мне о своей компании в Стокгольме?
В тот же момент, когда я нажал кнопку «Отправить», появилось сообщение от него.
НОА: Только что звонила Галина. Она говорит, что мы все переезжаем в Чикаго?
Малыш? позвала Эмми.
Что? спросил я сквозь стиснутые зубы, мало какое слово раздражало меня больше, чем «малыш». По словам отцов, я не любил, когда меня называли ребенком, даже будучи ребенком.
Она вышла из ванной в одном нижнем белье и нахмурилась. Пока Эмми прохаживалась, покачивая бедрами, я выключил телефон и засунул его в задний карман джинсов.
Одна проблема за раз.
Эмми подошла ко мне и обхватила мой затылок.
Эй Что с тобой? Что-то случилось внизу?
А? Ох, точно Найя. Я уставился на половицы, надеясь, что неоперенная почувствует мое раздражение сквозь старое дерево и крашеную штукатурку, затем перевел взгляд обратно на Эмми, пытаясь изгнать наследницу серафимов из мыслей, но ее образ наложился на лицо моей будущей бывшей. Я закрыл глаза и сжал переносицу, пульс застучал в висках.
Мягкие губы прижались к моим напряженным, пытаясь побудить их раскрыться, но разум продолжал размышлять о том, каким должен стать мой следующий шаг.
Должен ли я вернуться вниз, сказать Найе, что передумал, и дать ей какое-нибудь задание, дабы она поверила, будто в деле, и держала организацию в секрете?
Нет. Ее отец узнает. Он настигнет нас прежде, чем я успею сформулировать достаточно двусмысленную ложь, чтобы не лишиться трехсот шестидесяти трех перьев.
Эмми издала звук, что-то вроде сдавленного воркования, который выдернул меня из мыслей и вернул в ее квартиру. Чем, черт возьми, я занимался? Мне следовало расстаться с ней и уехать, а потом тащиться в Чикаго, чтобы встретиться с остальными. Нужно не только остановить серийного убийцу, но и предупредить их, что Найя знает о нашей «под-голоранкерной» деятельности и что наши шансы быть пойманными сильными мира сего резко взлетели до небес.
Я отстранился от Эмми и отступил.
Мне жаль, Эм, но я так больше не могу.
Что касается речи о расставании, должен признать, у меня получалось и лучше.
У нее отвисла челюсть.
Ты бросаешь меня?
Я нахмурился. Моя речь вышла посредственной, но выразительной, разве нет?
Кое-что произошло, и мне нужно вернуться домой. Я оглядел гостиную, пытаясь вспомнить, оставлял ли у Эмми что-нибудь, кроме одежды.
Мой взгляд остановился на керамической вазе в форме полена, которую я наполнил желтыми розами в тот день, когда она вернула бриллиантовые шпильки, украденные у мачехи. Моя грешница так и не призналась в краже и не знала, что с помощью букета я поздравлял ее с пробуждением совести.