Не успел Лев Николаевич докурить, как на площадке перед лифтом стало тесно. Набралось не меньше двадцати человек: усталые после смены работяги в заляпанных комбинезонах, парочка стариков, несколько подростков. Какая-то женщина даже пришла с ребенком на руках.
Товарищи! Лев достал из пиджака документ в красной обложке, поднял над головой. Я здесь по поручению Партии. Мы, слуги народа, стремимся быть ближе к простым гражданам. И, как ваши слуги, мы готовы
Его голос отражался от серых стен, разливался эхом по коридорам. Во время заготовленной речи Лев всматривался в лица собравшихся. Любопытство, немного удивления, совсем капля надежды Всё на месте. И ничего лишнего.
с трудовыми коллективами, с матерями, с пенсионерами, с нашей молодежью. Проложим путь к светлому будущему вместе, товарищи! Лев Николаевич снова потряс «корочкой» для убедительности. Теперь ваша очередь. Давайте, не стесняйтесь! Обещаю всех выслушать.
Дед у меня храпит, сказала старуха из толпы, близоруко щурясь.
Опять ты, карга, мелешь, одернул ее один из жильцов. Помер дед твой
Так храпит же!
Так и запишем, сказал Лев Николаевич. Бабке нового деда!
По лицам прошлись улыбки, расслабили невидимые узлы.
Так это Самым смелым вновь оказался мужик в гимнастерке. Герма в соседний блок никуда не годится. Уплотнитель в труху износился. И еще темень что на этаже, что на лестницах, глаз выколи! А заявка на лампочки в Службе быта уже который квартал пролеживает.
Его соседи одобрительно закивали.
Ты записывай, Дмитрий, записывай. Лев Николаевич кивнул помощнику и оглянулся: по коридорам действительно ходить можно было разве что на ощупь.
Заскрипел карандаш, в толстом блокноте появилась новая запись.
Дневные лимиты на воду опять порезали
На распределителях очереди
Кран течет, прокладок не достать
Ликвидаторы все потолки огнеметами закоптили, побелить бы
Хулиганы из соседнего блока кнопки лифта жгут
Талоны на производстве опять задержали
Лев Николаевич внимательно слушал жильцов и кивал.
Непорядок. Он цокал языком, качал головой, разок даже ударил себя в грудь. Разберемся. Решим. Возьму на личный контроль!
Митяй продолжал писать.
Лев Николаевич не сразу приметил женщину, что стояла отдельно от остальных, прислонившись к стене. Ей единственной нечего было сказать, или она ждала, пока выскажутся другие. Серая блузка, застегнутая под самое горло, каштановые волосы собраны в короткий хвост. И взгляд, под которым тесно в груди и хочется прокашляться.
Она узнала его? Как? Лев Николаевич промокнул лицо платком.
Невозможно. У них здесь не может быть знакомых, слишком далеко забрались.
Давай дальше, придвинулся Митяй, шепнул на ухо. А то разошлись они что-то.
Товарищи! Товарищи, прошу вашего внимания! Лев Николаевич показал раскрытые ладони. На повестке у нас еще один важный вопрос. А именно поддельные талоны.
Жильцы удивленно переглядывались, прятали руки в карманах. В заднем ряду охнула женщина с ребенком.
Да, да, товарищи, я понимаю и разделяю ваше беспокойство. Оборот поддельных талонов жесточайше карается законом, и преступные элементы уже понесли заслуженное наказание Но! Партия подделок, к нашему сожалению, уже пошла, что называется, по рукам. И могла попасть к добросовестным гражданам.
Как же так-то простонал кто-то за спиной у гимнастерки.
Напоминаю, что отоваривание поддельного талона заведомо приравнивается к соучастию.
Толпа ахнула и отпрянула.
Тише, товарищи, смягчился Лев Николаевич. Мы здесь для того, чтобы разрешить недоразумение.
В этот момент Митяй достал тяжелое увеличительное стекло и продемонстрировал собравшимся.
Проверка займет не много времени. Все поддельные талоны подлежат изъятию для вашей же безопасности.
Соседи топтались в недоумении, чесали головы, шепотом переспрашивали друг у друга.
Это что получается? спросил гимнастерка. Талоны липовые, но работали-то мы на них по-настоящему. И голод, он тоже, этого Настоящий!
Вокруг одобрительно загудели.
Уверяю, все добровольно выданные подделки подлежат возмещению.
Когда? не унимался гимнастерка.
В течение нескольких смен, сказал Лев. И, видя нерешительность жильцов, добавил: В двойном объеме!
Это дело! Небритое лицо гимнастерки посветлело. Он повернулся к своим. Так ведь, братцы?
Соседи одобрительно закивали.
Тащите нашему партийному товарищу свои бумаги. Давай, не стой, народ, шевелись!
Кто-то доставал талоны из карманов сразу, кому-то надо было вернуться за ними домой. На площадку вынесли пару стульев, и Митяй, сидя на одном, раскладывал талоны по стопкам на втором, предварительно проводя над бумагой увеличительным стеклом.
Хороший, хороший, поддельный, хороший, поддельный, хороший, хороший бормотал он под нос, щурясь от папиросного дыма.
Женщина с хвостиком тоже протиснулась среди остальных, протянула худую пачку, мельком заглянув Льву Николаевичу в глаза, и от взгляда этого у него зачесалось все нутро. Спустя несколько секунд, получив половину талонов назад, она снова скрылась за спинами жильцов.
Лев глянул на стопки и наклонился к Митяю.
Ну ты давай не борщи, крохобор, шепнул на ухо.
Тот хмыкнул, бегло просмотрел последние бумажки и протянул их владельцам.
Эти настоящие.
В ответ послышался вздох разочарования. Всем хотелось удвоить небогатый капитал.
Пока Митяй перепроверял в записях изъятые талоны, Лев Николаевич пересчитал вторую стопку, прежде чем сложить в карман. В основном биоконцентраты, парочка на курево, один даже на новую обувь. Митяй знал, что отбирать.
Люди начинали расходиться. Наслушавшись обещаний, заручившись поддержкой, в предвкушении компенсации они благодарили гостей с улыбкой до ушей.
Спасибо. Лев Николаевич пожимал протянутые руки, вальяжно рассевшись на стуле. Очень рад. Слава КПСГХ! Очень рад.
Сами гости никуда не торопились. Они знали: когда почти все разойдутся, всегда останутся те, кто
Так это шаркая домашними тапочками, к ним подошел гимнастерка. Мы тут с мужиками покумекали В общем, вот.
Он достал сверток из кармана и протянул Льву.
Что это?
Презент, получается. Гимнастерка облизнул губы и смущенно улыбнулся. На память. Только вы не подумайте, что это от меня одного. Это от всего этажа!
Лев Николаевич развернул тряпицу. Покрутил в руках складной ножик, попробовал ногтем лакированную рукоять. Хороший, с пилкой по металлу, кусачками и напильничком.
Это у меня сына делал, пояснил мужик. Спецзаказ для Службы быта.
А презенты из имущества казенного тоже входили в спецзаказ? поинтересовался Лев грозным тоном.
Гимнастерка потоптался на месте, втянул голову в плечи.
Так то из излишков, покраснев, ответил он.
Излишков? Бракованный, значит?
Как можно! Вещь добротная! От сердца, стало быть, отрываю.
Ладно-ладно. Лев Николаевич снисходительно махнул рукой. Забавная вещица.
Он спрятал нож небрежным жестом, а сам прикидывал в уме, какую цену назначит за подарок местным спекулянтам.
Лев Николаевич сердечно благодарит за ваше внимание, вмешался Митяй. Но, по правде, мы устали с дороги, дух бы перевести
И выжидательно уставился на гимнастерку. Тот дважды моргнул, переваривая услышанное, и улыбнулся.
А, так это можно! Милости прошу в гости, проходите. Он показал рукой на темный коридор. Жена как раз пирог готовит. Синицын я, кстати. Валера.
Вот и здорово! Митяй похлопал гимнастерку по плечу и незаметно подмигнул товарищу.
Лев не обратил внимания. Женщина с хвостиком осталась стоять на площадке, провожая их взглядом.
II
Первым делом в квартире Синицыных Лев Николаевич по-хозяйски направился в ванную. Снял пиджак с рубашкой, аккуратно повесил на крючок рядом с застиранным полотенцем. Долго намыливал шею огрызком хозяйственного. Умылся остатками воды из тазика.