Дмитрий, убежденный в том, что между графом и княжной существовала взаимная привязанность, находил подтверждение своему мнению в удовольствии, которое она, казалось, всегда получала от общества графа, и в восхищении, с которым тот всегда говорил о Марине. Он долго пытался убедить себя том, что старательно продолжал искать ее общества более из уважения, нежели из любви, и что воздействие ее красоты меркло на фоне ее талантов. Между тем страдание, которое он испытывал при виде удовольствия, которое излучали ее глаза при появлении графа или когда она обращалась к нему с обворожительной улыбкой, могло бы раскрыть ему природу собственных чувств, не уклоняйся он от их изучения.
Утро Дмитрия обычно проходило в одиночестве и посвящалось учебе. Удалившись в привычный час в свои покои, он сел за стол, покрытый картами разных провинций Литвы и России, планами укреплений, макетами великих сражений и прочая, и прочая. Он пододвинул их поближе, но не мог сосредоточиться. Его глаза глядели на реки или леса или бродили от бастионов к редутам, но его мысли были далеко, он был погружен в воспоминания о нежной и задумчивой улыбке Марины, когда она прощалась с ним накануне вечером. Она показалось ему не столь оживленной, чем прежде, но не столь лучистый взгляд, более нежное и более трогательное выражение ее лица делали ее еще привлекательнее, интереснее. Отчего могла произойти такая перемена? Она все еще была княжной Сендомирской, восхищала каждым взгляд, пробуждала любовь в каждом сердце в числе прочих и в единственном сердце, любовь которого она ценила. Засевшая в нем досада на привязанность Марины к его другу, теперь сопровождалась угрызениями совести. Он пытался изгнать эти болезненные эмоции, вспоминая большие надежды, возвышенные цели, блестящие амбиции, прежде переполнявшие его грудь, но возникал гнетущий вопрос: если эти надежды осуществятся, если эти амбиции будут удовлетворены, принесут они ему счастье? О, никогда! никогда! был мучительный ответ. Затем он попытался забыть о муках неразделенной любви, болезненной надежды, возвращаясь мыслями к своей матери, к ее прощальным ласкам, о которых он так часто с теплом вспоминал. Но те, кто любит, видят незаметную связь всякой нежной привязанности, с главным источником всех чувств, их отношение к бывшим друзьям становится теплее, выражается чаще и с большим пылом. Это происходит из-за переполняющей сердце мягкости; вдохновлённая любовью, она напоминает пропитанный весенним теплом снег, тающий под самым робким солнечным лучом.
Дмитрий, тщетно пытаясь отвлечься от нахлынувших на него болезненных воспоминаний, встал и быстро зашагал по комнате, чтобы движением притупить остроту мыслей, еще более гнетущих в состоянии одиночества и покоя. Граф Вишневецкий вошел в его комнату.
Звук ваших шагов, сказал он, убедил меня, что мое появление не прервет ваших занятий, я рискнул войти, чтобы сообщить вам кое-какие важные сведения.
Бодрый голос и манеры графа болезненно контрастировали с настроением Дмитрия. Веселый и счастливый вид более удачливого соперника казался ему своего рода оскорблением; не скрывая своего раздражения, он ответил сухим и резким тоном на слова графа, не слишком интересуясь известиями, с которыми тот пожаловал.
Граф, взглянув в лицо Дмитрию, переменил тон:
Вряд ли что-то способно более удивить меня, нежели тот малый интерес, что вы проявляли в последнее время к предмету, некогда занимавшему каждую вашу мысль, влиявшему на каждое ваше действие. Мне следует напомнить вам, продолжил он, отметив вопросительный взгляд Дмитрия, что вы потомок рода Ивана, наследник российского престола.
Когда же или как, сударь, надменно отозвался Дмитрий, я проявил эту забывчивость?
О нет, ответил граф, с такой сладчайшей улыбкой, которая способна была обезоружить любого, признаюсь, что в настоящее время вы полностью осознаете свою имперскую родословную; дух величия, исходящий от вашей персоны, говорит о том, что вы чувствуете различие между сувереном и подданным. И все же позвольте мне надеяться, что, по крайней мере, какое-то время равенство дружбы может быть сохранено между нами.
О, друг мой! сказал Дмитрий, торопливо пожимая протянутую графом руку, каким жалким я выгляжу в ваших глазах, как больно мне видеть в них свое отражение
Так гоните прочь тоску, ответил граф, пусть ее заменит радость надежды. Известия, о которых я упомянул, войдя к вам, и которые демон раздора едва не помешал мне сообщить, состоят в том, что небольшой отряд русского войска недавно неожиданно вторгся во владения Сендомирского воеводы. Крестьяне прогнали их, и те не решились на еще одно вторжение. Однако давайте воспользуемся этим благоприятным моментом и сообщим тайну вашего рождения воеводе, дабы побудить его отомстить за собственные обиды и поддержать дело того, к будущей судьбе которого он уже выражал глубокий интерес. Вы позволите мне сделать это заявление? Или предпочитаете оставить признание за собой?
В моем деле не найти более способного защитника, чем Август Вишневецкий, и ему я уступаю роль рассказчика. К тому же, добавил Дмитрий с вялой улыбкой, мой разум и мое сердце слишком сильно подавлены, чтобы я смог поведать свою историю в выгодном свете.
Некая тайная печаль, сказал граф, с выражением тревожного сочувствия, гложет вас. Отчего вы не решаетесь рассказать о ней? Право слово, отчего?
Не мучайте меня расспросами, прервал его Дмитрий, нынче они для меня нестерпимы. Однажды наступит тот день, когда моя рана сможет быть осмотрена, когда я смогу рассказать вам о своих чувствах и своих терзаниях. А теперь оставьте меня один на один с моими мыслями. И считайте меня кем угодно, только не считайте недружелюбным или неблагодарным.
Граф посочувствовал его печали и удалился, не пытаясь более разобраться в причинах.
Дмитрий, вновь оставшись один, в полной мере переживал свою оплошность; он малодушно поддался страсти, казалось, достигшей теперь неодолимой силы.
Если победить невозможно, воскликнул он, по крайней мере, я больше не буду покорно мириться с ее господством.
Едва он произнес эти слова, взгляд его случайно упал на его шлем и саблю, лежавшие без дела. Он вспомнил, что нынче был тот самый день и час, когда молодое дворянство Кракова обычно собиралось на равнине за городскими стенами, чтобы испытать свое мастерство в боевых ударах или военных упражнениях. Некогда Дмитрий с увлечением предавался этим занятиям, однако его интерес к ним постепенно угасал, и в последнее время он и вовсе их забросил. Теперь же, однако, он с воодушевлением смотрел на участие в любом занятии, которое могло бы хоть на мгновение отвлечь его от болезненных и опасных мыслей.
Снаряженный по-военному, он проехал верхом на коне по главным улицам города к назначенному месту, не осознавая, какое восхищения вызывают его статная фигура и благородный вид, когда он направлял своего горячего коня, наклонившего свою покорную шею, под могучей рукой, которую не смел ослушаться. Графиня Сирадия стояла на открытом балконе своего дворца, в окружении нескольких дам, среди которых была и княжна Сендомирская, когда проезжал мимо Дмитрий. Он ответил на ее приветственную улыбку холодным, но глубоким поклоном, не замечая Марину, которая невольно пыталась укрыться от его взгляда.
Граф Лукнов, разочарованно произнесла Генриетта, несомненно, самый бесчувственный, но и самый красивый мужчина на свете.
Стало быть, напрасно вы вступили в борьбу с этой бесчувственностью и говорите так, словно потерпели поражение? спросила госпожа Колони с недоброй улыбкой.