На кой черт меня сюда занесло? Со злостью огляделся Тропотун. Что и кому я хочу доказать?.. Снова спросил он себя. Ноги же сами собой завели его в тупичок. Под деревьями стояла аляповато раскрашенная будка, у входа в которую мирно дремал контролер, обутый, невзирая на июль месяц, в подшитые валенки. Пляшущими яркими буквами надпись над дверью гласила: «комната смеха». Зачем-то Станислав Сергеич купил билет у проснувшегося деда и вошел.
Давненько он не видел кривых зеркал! Первое растянуло его фигуру до безобразия и сделало похожим на беловатый призрак, встающий над ночным кладбищем. Было почему-то не смешно. С чувством выполняемого долга Станислав Сергеич перешел к следующему. Теперь отражение его распухло и округлилось, оттопырились и разъехались по бокам головы уши, отчего лицо его сразу же превратилось в премерзкую рожу. Он скривился и сделал шаг к очередному хитрому стеклу. Переходя от зеркала к зеркалу и превращаясь то в жердь, то в блин, то в синусоиду, Станислав Сергеич, наконец, вернулся ко второму зеркалу и задержался возле него дольше, нежели возле остальных. Вглядываясь в собственный, трансформированный до неузнаваемости облик, он вдруг подумал, что кого-то себе напоминает. Кого-то напо Ну, конечно упыря из утреннего сна! С удивлением догадался Тропотун и даже хохотнул негромко, глядя в издевавшееся над его внешностью стекло. Хохотнул и ошалело замер: отражение не смеялось!.. Более того, в зеркале он видел не собственное искаженное отображение, но именно того самого гнусного упыря из мерзкого утреннего сна, который теперь внимательно следил с той стороны стекла за неподвижным Станиславом Сергеичем.
Тропотун крепко зажмурился, постоял так, мысленно считая до десяти, и снова открыл глаза наваждение продолжало пялиться на него как ни в чем не бывало. Оно даже обрело еще большую материальность, и теперь Станислав Сергеич отчетливо различал гладкую блестящую шерстку, ехидные антрацитовые глазки и весело ощеренную пасть с выдававшимися клыками. Что же это делается?.. Затосковал Тропотун. А все Федор!.. Он попытался отойти от зеркала, но ноги его не слушались.
Тем временем нагло ухмылявшийся упырь приподнял над головой несуществующий котелок в знак приветствия, а потом ни с того ни с сего вдруг саданул кулачком по стеклу. Зеркало со звоном лопнуло и пошло трещинами, в образовавшуюся дырку изнутри просунулись волосатые когтистые лапки и с силой раздвинули ее, миг и вот уже упырь на полу. По-собачьи встряхнувшись, он поднялся на задние лапки и снизу вверх выжидательно уставился на Станислава Сергеича.
Тот стоял столбом, наблюдая свершавшееся на его глазах невероятие. Зеркало уже стало зарастать, как живое тело. Стянулось отверстие, в которое проскочил упырь, змеившиеся по стеклу крупные трещины превратились в еле заметные трещинки, а потом в тонкие, как бы нарисованные на стекле паутинки. И наконец девственно гладкое стекло безмятежно засияло отраженным светом люминесцентных ламп. Станислав Сергеич прерывисто вздохнул, обалдело глядя на охорашивавшуюся нечисть. Упырь слегка подрос, вразвалочку проковылял к Тропотуну на кривых своих лапках, громко цокая коготками по цементному полу, и цепко ухватился за его штанину.
Попался! удовлетворенно и радостно произнес упырь высоким, на грани дисканта, тенорком.
Брысь! неуверенно сказал Тропотун охрипшим голосом.
Брысь! передразнил его интонацию упырь и скривил рожу, фи, какая проза!
Ты откуда тут взялся? в полной растерянности заговорил Станислав Сергеич, обращаясь к нечисти, как к реально существующему субъекту.
Оттуда, хихикнул упырь и кивнул на зеркало. Закрыв глаза, Станислав Сергеич со стоном потер лицо рукою. Бред! Галлюцинация! Чертов сон! Мелькало в его мозгу. Надо проснуться. Немедленно надо проснуться!
Вот еще бред слышал он обиженный тенорок. Как чуть, так сразу бред! Не нравится им, видите ли
Тропотун слегка раздвинул пальцы и приоткрыл глаза кошмар оставался на месте. Может перекрестить его? Подумалось невольно. Говорят, от нечисти помогает А пальцы уже сами собою сложились в щепоть.
Только без этого! громко заверещал упырь. Этого я не терплю! Он запустил острые свои коготки в икру Станислава Сергеича. От креста мне ни холодно, ни жарко но у нас, упырей, тоже гордость имеется! Разожми пальцы, кому говорят! Разожми укушу, с неподдельной угрозой зарычал он.
И похолодевший от страха Тропотун послушно раскрыл обессиленные пальцы.
Так-то лучше удовлетворенно произнес упырь. Ну-с, что скажешь?.. В этот момент вконец замордованный Станислав Сергеич вдруг услышал чьи-то шаги. Ободренный этими реальными человеческими шагами, которые явно приближались, он как спринтер рванул с места, на полной скорости пронесся мимо двух изумленных мальчишек и с воплем: «Безобразие! Спасите!» выскочил на улицу.
Где безобразие?.. Кто безобразит?.. грозно поднялся во весь рост высохший дед-контролер. Я покажу, как в приличном месте безобразить!
Да, безобразие! фальцетом выкрикнул Тропотун. Развел, понимаешь ли, упырей житья нет! и он подпрыгивающей заячьей трусцой устремился прочь от рокового заведения.
Упырей? повторил дед. Упыре-ей нараспев произнес он. Смотри-ка что делается! И где успел с утра пораньше? Не иначе одеколоном отоварился глубоко вздохнув, он потопал подшитыми валенками и стал устраиваться на насиженном месте.
А Станислав Сергеич хитрым каким-то зигзагом пересек весь парк и вновь очутился на людной улице, с которой неизвестно по каким мотивам свернул четверть часа назад. Обычное летнее утро настолько не вязалось со случившимся, что некоторое время он просто шел в сторону института, увлекаемый инерцией оживленного человеческого потока. Голова его отказывалась соображать. Но постепенно внутреннее равновесие возвращалось, и Станислав Сергеич попытался трезво проанализировать ситуацию. В сущности, что произошло на самом деле?.. Встретил бывшего сокурсника Потом завернул в парк и посетил комнату смеха Упырь?! Не будете же вы, Станислав Сергеич, всерьез утверждать, что видели вылезавшего из зеркала живого упыря?.. Он заставил себя усмехнуться. Это сон! Убеждал он себя. Просто в комнате смеха я задремал!..
Тайны НИИБЫТиМа
Чем ближе подходил Станислав Сергеич к институту, тем невозможнее казалось ему утреннее приключение. А когда он вошел в просторный квадратный двор родного НИИБЫТиМа, посредине которого журчал помпезный фонтан в окружении клумбы с петуниями, он уже совершенно убедил себя в том, что на несколько секунд задремал перед чертовым зеркалом.
Серое четырехэтажное здание с высоким портиком над главным входом и мощными колоннами псевдоклассицизма, который так любили в середине пятидесятых годов провинциальные архитекторы, явилось ему словно некий храм современного производственного божества. Он легко взбежал по ступеням широкой лестницы монументального, отделанного мрамором крыльца и потянул на себя бронзовую фигурную ручку массивной деревянной двери.
Просторный вестибюль Научно-исследовательского института бытовой техники и мебели был еще пуст, но лицо Станислава Сергеича тотчас обрело привычное выражение значительности, а в гулко отдававшихся под каменными сводами шагах явно послышался глухой мраморный отзвук поступи статуи командора из бессмертного произведения А. С. Пушкина «Каменный гость». Минуя стойку, за которой помещался вахтер, Тропотун изволил вежливо раскланяться с ним и даже поинтересовался лечением радикулита, чем несказанно обрадовал верного институтского стража, маявшегося этим недугом уже не один год. Благодарный за душевное отношение, тот сообщил заместителю директора последние новости медицины по данному вопросу и проводил его преданным взглядом.