Добротный текст, продолжал Вова, занимательный и неимоверно поучительный. Такие, знаете ли, удивительные подробности вашей интимной биографии Впрочем, он оглянулся на бабочек, словно спрашивая совет, кажется, в одном месте вы допустили ошибку Одну Небольшую В общем и целом
Озадаченная, она смотрела на Вову, и казалось, не понимала половину из того, что он говорит. Моё сердце переворачивалось, как бумага в принтере.
Я, конечно, могу ошибаться, глумился Вова, но, по-моему, «Тощие ляжки» написаны вовсе не великовозрастной девицей Чак-чак, а совсем даже её перманентно-замужней подругой Шопски Как-то так И тем не менее Мы полагаем, что художественная неполноценность вашего произведения от данной ошибки нисколько не пострадала
Так когда я получу деньги? серьезно спросила девушка.
Не могу вам ответить К сожалению, художественный уровень вашего произведения значительно перешагнул рамки нашего издания. Попробуйте отправить его в «Медведь». Или, скажем, в «Космополитен» Более того, полагаю, с этим рассказом вы можете сразу подавать заявление в Союз писателей. Безо всяких там рекомендаций. Просто бац и в дамках
Она понимающе кивнула и взяла тетрадь. Похоже, именно так она и собиралась поступить: из-за гонорара, конечно
Девушка повернулась и вышла. Я глядел вслед, и сердце моё стучало, как сумасшедшее, словно собираясь броситься следом. И вот я не выдержал: вскочил со стула и выбежал из комнаты.
Догнал её у крыльца.
Подождите, можно вас спросить?..
Что? обернулась она и окинула меня взглядом.
Если бы я знал, что. Я стоял, мучительно подбирая слова, и не знал, что сказать.
Может у вас будет время сегодня вечером?
Для чего?
Хочу поговорить о вашем рассказе, соврал я.
Она снова окинула меня взглядом, потом кивнула:
Ладно, позвони мне после пяти. Номер
Как вас звать?
Диана.
А меня Серёжа, как-то само собой вырвалось у меня.
Диана повернулась и пошла в сторону Немиги. Я возвращался в редакцию, с трудом сдерживаясь, чтобы не припуститься бежать по коридору.
Вова ждал меня в кресле для гостей.
Познакомился?
Ага!
Молодец!.. И герла11 клёвая Главное, ноги на месте
Честно говоря, пробормотал я, даже не знаю, о чем с ней разговаривать
Ни о чём и не говори Всё равно ничего не теряешь Кроме времени
Это да
Мы договорились встретиться у неё дома. На Берестянской, в шесть вечера. Купив белую розу и коробку конфет, я шагал на трамвай в каком-то воодушевлении. Шёл дождь, долгий дождь с запахом земли, дождь, не радующий никого, кроме травы и молодых листьев. Из-за дождя или из-за чего-то другого всё казалось нереальным, несбыточным, невероятным. Пряный гаспачо12 тоски, ожиданья и страсти переполнял меня
Пришёл. У серой обшарпанной двери в подъезд остановился, набрал в домофон номер квартиры.
Алло, гулко, словно из мрачной пещеры, донесся искаженный проводами голос.
Это Серёжа, пробормотал я. Из «Паруса».
Дверь открылась. В неясном томлении, словно в предчувствии волшебства, я ступил на лестницу. И потом, вытирая ноги перед тем, как зайти в квартиру (такой привычный ритуал, который выполняется машинально, даже не задумываясь о том, что делаешь), я споткнулся о коврик. Чёрный резиновый коврик. Хотя Диана уверяла, что никакого коврика нет.
Из одежды на девушке были только розовые шорты и коротенький топик, розовый в бирюзовую полоску. На ногах полосатые, словно радуга, носки, в полумраке казавшиеся несвежими.
Красивые носочки, вырвалось у меня.
Я знаю, отмахнулась она. У меня всё самое лучшее Видишь топик? Диана ткнула себя пальцем в грудь. Переторговала у Ксении Чак-Чак. Гламурная сучка!.. плоско выругалась она и сделала такое же плоское лицо. Что-то мелет за спиной, а мне до барабана
«По барабану, наверное», хотел поправить я, но промолчал.
Это вам, протянул цветок и конфеты.
Спасибо, кивнула девушка. Разувайся, проходи
Я присел на корточки, чтобы снять туфли. Диана столбом стояла рядом, словно следя, чтобы я не убежал. От коврика на полу пахло тушёной капустой, старостью и какими-то немытыми тряпками.
Хочешь чаю? Пойдём на кухню
На стене в коридоре висели две её фотографии формата А4. Красивые. В целлофановых файлах.
Девушка поставила розу в вазу с увядшими гвоздиками, конфеты небрежно шваркнула на стол.
У меня никогда не было отбоя от поклонников, поведала она, зажигая огонь и ставя на плиту чайник. А какой громкий успех я имела у одного кинорежиссёра!.. Он возил меня везде, даже в Римини. Это в Италии Целовал песок, по которому я ходила
Я промолчал, не зная, что ответить.
Оксана Шопски поляну накрывала, продолжала Диана, расставляя чашки и заваривая чай. Заходит, вся на измене, а я такая: «Остынь, детка!» И тут же притихла
Она всё рассказывала, а я понимал, что совершенно не знаю, что сказать. Сидел на табуретке и глядел на Диану в странном оцепенении. «Если б я только мог, думалось мне, хотел бы всю жизнь просидеть рядом с ней Глядеть на неё, слушать голос»
Эй, окликнула меня девушка и поднесла руку к губам, будто для поцелуя. Нравятся ногти? Я лак сама выбирала. Сногсшибательно, правда?..
Да, выдавил я.
Честно говоря, мне было всё равно. «До барабана». Девушка потянулась, обнажая два облачка русых волос под мышками. Неожиданно я испытал возбуждение.
Короче, чай пускай остынет. Пойдём в комнату
Пойдём, согласился я. Я бы пошёл с ней куда угодно.
В нелепой, пошлой, заставленной мебелью комнате висели ещё две фотографии Дианы в целлофановых файлах. Возле двери стоял прислоненный к стене холст с портретом неизвестного плешивого дядьки.
Эту картину, небрежно кивнула Диана, мне подарил известный притворный художник Никас, мастер гламура. Сказал, что хочет сделать сюрприз, только мне одной. И принёс картину. Это портрет члена правительства. Или директора колбасной фабрики?.. Я не в теме.
Рядом с окном стоял колченогий журнальный столик с разбросанными номерами «Космополитена» пятилетней давности. Слева и справа от столика кресла, накрытые потёртыми синими накидками. Девушка села в то, что справа, махнула рукой на второе.
Интересная у вас жизнь, выдавил я, присаживаясь в пошарпанное кресло.
Знаю, кивнула Диана. Мне все так говорят.
Помолчав, добавила:
Хочу стать певицей, всю жизнь мечтала. Как эта, теннисистка, как её «Спасибо за день, спасибо за ночь»
Девушка поёрзала в кресле, устраиваясь поудобнее, потом гламурно забралась в кресло с ногами, открывая маленькую дырочку на левой пятке. Картинно подняла глаза на фотографии.
Когда жила в Италии, я с абсолютного нуля за неделю выучила итальянский язык. Могу работать переводчицей. Заниматься устными переводами, короче
Меня реально колбасило. Я не знал, что сказать, крутился в кресле и словно физически чувствовал, как уплотняется пространство комнаты. Казалось, комната сжимается вокруг меня, как сжимаются челюсти волка на горле добычи. От возбуждения стало трясти: слегка, самую малость.
Можно, я вымою руки? спросил, только чтобы не молчать.
Диана кивнула и потянулась к журналам на столике. Я прошел в ванную комнату и прикрыл за собой дверь. Здесь царил хаос: баночки из-под косметики со следами жирных пальцев, полупустые тюбики с засохшими потеками, разжеванные зубные щетки. На полке сваленные как попало полотенца, майки и шорты, на полу брошенные в спешке носки
Такой же хаос царил у меня в голове: смятение, бесстыдство, страсть, обожание, тоска, похоть и отчаяние причудливо перемешивались в гремучий коктейль. Как назвать получившуюся смесь? Не знаю. Я чувствовал жар, как поленья, положенные в камин, напитываются теплом, прежде чем воспламениться.
Меня всё ещё трясло. Хотелось пить, как наутро после школьной вечеринки. Открыл кран и попил. Потом вымыл руки. Ополоснул лицо и вдруг в зеркале над умывальником увидел, насколько я бледный. Белый, как бумага. Присел на край ванной. Взял колючее, словно из крапивного листа, полотенце, вытер руки. Зачем-то поднял её розовый носочек. «Что я делаю?» мелькнула непрошенная мысль, неожиданно сменившаяся сладкой истомой. Поднес к губам и поцеловал. Хотелось даже положить его карман и забрать с собой, но я сдержал себя. Это лишнее. Но, боже, как стучало мое сердце!..