Эрни с усилием поднял отяжелевшие веки и сел, глубже проваливаясь в снег, который сейчас холодным огнем обжигал поясницу, шею и лодыжки. Над ним кружилось что-то большое, черное и шумное. «Том! Человек! Снег! Том! Человек! Снег! Том! Человек! Снег!»
Хриплый сварливый голос, будивший его, теперь звучал выше и тоньше.
Эрни услышал, как открылась дверь домика, и тревожный голос спросил: «Что случилось, Мистер По?»
«Человек! Снег! Снег! Человек!»
Послышались бормотание, суета и шорохи, удаляющиеся звуки хлопающих крыльев. Эрни молча сидел в снегу и смотрел на звезды, яркие, густо-густо рассыпанные серпантином огоньков на волшебном куполе ночи, далекие и близкие, холодные и родственные. Пятна перед глазами исчезли, шум в голове прекратился, отяжелевшие ноги стали легкими, как будто пустота и невесомость появились внутри него самого.
Эрни казалось, что он готов просидеть так хоть целую вечность. Ощущение невесомости уступило место чувству пьянящей свободы, необузданной, дикой и безбрежной, как обозримый космос. В сравнении с этой невыразимой свободой все сейчас казалось мелким, несущественным, незначимым, даже сильный холод и обострившееся до предела чувство голода казались какими-то потусторонними.
Внезапно «полет в космос» прервался, Эрни услышал какое-то шипение, вскрик женского голоса, высокого, чистого, красивого, но леденяще-холодного, как снег и далекие звезды. За этим голосом последовал другой выкрик. Уже знакомый, каркающий голос истошно вопил: «Пррочь! Прочь! Прррочь!»
Эрни резко обернулся. В паре шагов от него, на уровне его собственных глаз ярко горели два изумительно-фиалковых глаза. Они принадлежали созданию, похожему на куклу с длинными-предлинными перламутрово-лиловыми волосами, густыми, свисавшими вдоль тела спереди и сзади, заменявшими одежду. Создание протягивало к Эрни маленькие очень красивые руки, становясь всё более и более прозрачным, и, наконец, исчезло.
Там, где стояла призрачная девочка, сейчас была лужица. От лужицы поднимался пар, Эрни ощутил его тепло, протянув руку над «дымящейся» лункой в снегу, и только теперь заметил, что сильно дрожит от холода, а желудок так сжался, что стоять прямо было почти невыносимо больно.
Том стоял совсем рядом, в наспех накинутом поверх домашнего свитера искусственном полушубке, старом, но абсолютно целом, сапогах с высокими голенищами, прикрывавшими колено и половину бедра. В правой руке он держал тот самый пузатый чайник, из носика которого еще шел пар. Эрни невольно провел аналогию между кипятком, дымящейся лункой в снегу и вскриком непонятно куда исчезнувшей девочки, и ему стало не по себе. Однако от мыслей о девочке невероятной красоты его отвлекла черная масса на левом плече Тома, которую он сейчас поглаживал. Масса довольно бормотала что-то, похожее на «Арррр». Потом затихла, как будто затаившись, и выстрелила в сторону Эрни резким выкриком: «Человек!»
Эрни невольно вздрогнул, по тону существа он не понимал, что означал этот выкрик: утверждение, обвинение или приветствие.
Его зовут Эрни, Мистер По.
«Мистер По, Мистер По» Кажется, Том уже упоминал это имя что-то про дом, одиночество
Эррр-Ни? теперь в спокойном голосе явно различался вопрос.
Именно так, дорогой Мистер По: Эрни.
Черная масса уставилась на Эрни, Эрни уставился на нее, и, наконец, понял, что перед ним крупный черный ворон с умными черными глазами. Ворон наклонил голову набок и ненадолго застыл, как бы размышляя. Потом расставил крылья, задев Тома, и чуть не сбив с его лица очки, изобразил нечто похожее на реверанс: «Мистерррпо!»
Эрни неуклюже присел в снегу, отставив одну ногу: «Очень рад знакомству!»
Том расхохотался, снова почти по-детски, а Мистер По летал над ним и хрипло передразнивал его заливистый смех.
Том хохотал так, что чуть не пролил кипяток из чайника себе на ногу. Эрни снова вспомнил о девочке и подошел к лунке в снегу, которая уже успела покрыться корочкой льда.
Если ты переживаешь о том создании, которое успел увидеть, то ей совсем не было больно: она всего лишь лесной дух. А кричала она от недовольства: я ведь не позволил ей перекусить тобой.
Перекусить? Мной?!
Эрни никак не мог представить, что такая хрупкая красота таит в себе смертельную опасность, эти чистые глаза и нежные руки никак не могли принадлежать плотоядному чудовищу.
Убить тебя ей вряд ли хватило бы сил, но подпитаться да. Обычно они не подходят к людям: питаются изнуренными зимним голодом животными, отбившимися от стаи. Они питаются не мясом, а страхом, одиночеством, бессилием и обреченностью. Животные ведь тоже чувствуют все это, хотя современные люди и не хотят в это верить.
Немного помолчав, он добавил:
Возможно, этой зимой в лесу духи голодают больше, чем звери.
И снова рассмеялся, но теперь тихо, и даже как будто грустно.
Ты весь дрожишь, пойдем скорее в дом. Чайник снова придется греть, но пирог уже готов, хоть и чуть-чуть пригорел.
Том подставил Эрни свободное плечо, и Эрни, как обессилевшая птица, повис на нем, волоча ноги сквозь высокий белый сплошной сугроб.
Глава 4. «Месть» Мистера По и ночное путешествие
Бо-на-пе-ти, Эр-рни! Мистер По восседал на спинке стула, вплотную придвинутого к столику со слегка кривой столешницей, за которым все трое прекрасно умещались. Непонятно было, как Тому удалось спрятать под ним свои длинные ноги, однако он выглядел вполне довольным, потирал ладони, наклоняясь над куском дымящегося пирога, что-то напевал себе под нос, постукивая в ритм по полу пяткой.
Пирог, действительно, пах прекрасно, Эрни сглотнул слюну, стараясь вести себя воспитанно несмотря на монстров, копошащихся в давно пустом животе.
Спасибо, Мистер По!
Том театрально воздел руки к потолку:
Давайте же, наконец, есть, мои вежливые друзья!
И, снова хохотнув и подмигнув Эрни, с энтузиазмом схватился за вилку и нож.
Эрни, последовав его примеру, наконец положил в рот небольшой кусочек пирога.
Ничего вкуснее он в своей жизни не пробовал. Он распознал картофель, грибы, кислую капусту, горошек и зелень, еще там были какие-то коренья и злаки, отдаленно напоминавшие что-то росшее на дедушкином огороде, только еще вкуснее. Эрни жевал и жевал, невольно прикрывая от удовольствия глаза, пока тарелка не опустела. Том и Мистер По тоже управились со своими порциями, Мистер По теперь постукивал клювом по пустой рюмке для коньяка рядом с опустошенной им тарелкой. Том налил в нее немного компота из графина.
Мистер По быстро осушил рюмку, и, покачиваясь взад-вперед на спинке стула и шумно хлопая крыльями, сипло заголосил:
Давай еще!
Том и Эрни смеялись так, что чуть не падали со стульев. Мистер По тем временем начинал терять терпение и Том, заметив это, поспешил за новой порцией пирога. Эрни заметил на левой лапе ворона ярко-оранжевую тонкую атласную ленту.
Вообще-то Мистер По очень вежливый, но вот право и лево всегда путает.
Ворон весь съежился, вжав голову в плечи, сквозь прищуренные глаза несколько секунд холодно разглядывал Тома, как будто разрабатывая в своей маленькой черной голове план мести. Но не бросился на него, как ожидал Эрни, а скрылся в нише, не издав ни звука.
Ни о чем не подозревающий Том извлекал из духовки оставшуюся часть пирога и раскладывал румяные куски на опустевшие тарелки. Разливая компот и чай, он наконец заметил пустовавший стул (точнее, спинку стула) и вопросительно поднял брови, глядя на Эрни. Эрни молча указал на нишу (рот снова был набит пирогом).
Том на цыпочках подкрался к нише и прижался спиной к бревенчатой стене. Прислушался, потом осторожно заглянул внутрь. Выглядело это так, как будто он выглядывает из-за дерева, играя в прятки в парке.