Лед на моей руке был практически прозрачным, и я погрузилась в воспоминания. Моя матушка всегда грезила другими краями. Это я знала лишь по словам отца. И она решила отправиться в Цветокрай, а оттуда в другие края, как только мне исполнилось два года. Отец долго отговаривал ее от этой затеи, ведь ледоступы не рисковали, а кто и отправлялся во врата дерева Сефирот, уже не возвращался. Кто-то полагал, что они сгинули в чужеродных для нас краях, ведь мы были не приспособлены к их климату, но были и те, кто верил там они нашли для себя то, что не захотели уже отпускать. Ведь Фрейя же смогла провести у нас четыре месяца и выжить в наших краях, так почему и другие не могли? Вот и матушка придерживалась мнения второй половины нашего населения.
Гифф не в силах был противиться и попросил любимую лишь об одном вернуться обратно к своей семье. И она пообещала, что сделает для этого все возможное. Вот только на следующий же день после ее отправления в Цветокрай, на моей руке появился этот браслет. Обычно он доставался старшему сыну и Гифф понял Клементина больше не вернется. С чего бы иначе появиться этому браслету на моей руке? Я останусь единственным ребенком в семье Эвенвудов.
Кто-то мечтал о благословении Снежного бога в виде этого браслета. Для меня же он стал подобен нерушимым оковам.
Я не переставала гадать, что же случилось с матушкой на чужих землях? Я верила отцу она любила нас! И если она пообещала, она бы приложила все силы, чтобы вернуться. Не значило ли это, что случилось самое ужасное? Или наоборот? Неужели ей удалось отыскать в чужом крае что-то настолько прекрасное, что она даже не захотела послать нам весточку? Могло ли ей там понравиться настолько, что она позабыла о собственном муже и маленькой дочери?
Мы пытались узнавать у солнцелюбов, листопадников и цветущих хоть какую-то информацию. Ведь бледная женщина с голубыми глазами и белоснежными волосами не осталась бы незамеченной ни в одном из краев. Но все лишь качали головами и не были особо с нами разговорчивыми. Они преследовали лишь одну цель поскорее совершить обмен и вернуться в родные земли, позабыв про этот дикий холод, пронизывающий их неприспособленные к нашему краю телам.
Гифф иногда говорил, что я похожа на мать. Не только внешностью, но и своим нравом. Ведь мне тоже было интересно узнать, что там по ту сторону лавовой реки. Но в отличие от матушки, я не собиралась бросать отца. Да, я мечтала стать Оборонителем, но для этого мне не надо было покидать Ледомор.
И все же я не теряла надежды, что когда-нибудь я увижу свою матушку воочию или хотя бы узнаю о ее судьбе. И в глубине души я понимала это еще одна несбыточная мечта наравне с мечтой о криолитовой броне и битвах с юкконами.
Глава четвертая
По пути домой я решила свернуть с Холодной улицы и пройти вдоль рынка. И не прогадала выставленные вдоль улицы столы ломились от всякой всячины, которая радовала глаз яркими красками. Ведь у нас в Ледоморе все было окрашено в белоснежные тона, а после открытия прохода в Древе Сефирот торговцам удалось разжиться диковинными фруктами, мясом, тканью и всевозможными скляночками.
Скади, не желаешь прикупить яблок? донесся до меня голос одной из торговок. Конечно, все они знали мое имя и мое предназначение. Не имело смысла скрывать от их глаз браслет на своей руке.
Я покачала головой и поспешила вперед. Яблоки мне нравились, хоть мне и доводилось их пробовать лишь пару раз. Эти сочные красные плоды нам поставляли цветущие. Но я не хотела тратить свой лимит на фрукты. У ледоступов сложилось ошибочное мнение, что у семьи Эвенвудов больше привилегий и в плане лимита. На самом деле мы с отцом экономили точно так же, как и все.
Я сразу направилась к лоткам с мясом из Осенрада. Старая торговка по имени Земрен кивнула мне и спросила:
Что ты желаешь, Скади?
Я осмотрела ассортимент и указала на небольшую тушку с красноватым оперением.
Хороший выбор, цепленоков осталось всего-ничего, сказала Земрен, протягивая мне тушку. Подумав, я взяла еще одну. Я помнила, что из этих птиц получается очень наваристый бульон и хотела порадовать отца. Возможно, так он быстрее встанет на ноги. До меня донесся голос торговки: Что-нибудь еще?
Я покачала головой. Система жизни в ледяном царстве была строго регулирована. Из Осенрада к нам поступали специальные приборы. Их край славился великими научными и технологическими достижениями. Все обитатели ледяного царства должны были пройти особую регистрацию при рождении, чтобы их данные были внесены в эти приборы. Ими заведовали Мыслящие.
Они принимали решения о том, кому и сколько ресурсов выделять, основываясь на информации из приборов. Я всегда считала, что у Мыслящих больше возможностей и власти, чем у простых ледоступов. Они принимали важные решения, определяли законы и нормы жизни, их слово было законом.
Жители ледяного края жили в постоянном страхе быть исключенными из системы или получить низкий рейтинг. Те, кто не приносил пользы Ледомору или нарушал правила, могли быть лишены лимита и изгнаны из края.
Мыслящие не переставали повторять, что такая система жизни была организована с целью обеспечения эффективного функционирования края и удовлетворения потребностей населения. Я же в этом видела жесткую иерархию и ограничение свободы.
Каждые полгода Мыслящие устраивали перепроверку населения. Они уверяли, что избраны на эти должности самим Снежным богом, но я сильно в этом сомневалась, раз его даже не видел мой отец.
С двумя тушками цепленоков я поспешила прочь с рынка, чтобы не поддаться соблазну и не прикупить ничего лишнего. Нужно было часть лимита выделить на энергию для нашего дома. Вещество из плодов древа Сефирот считалось в Ледоморе самым ценным.
Уже на выходе с рынка я увидела возбужденную толпу ледоступов. Они громко перешептывались и что-то рассматривали. Я не стала подходить ближе. И так знала это вернулись Звероловы с охоты. И явно не с пустыми руками, раз здесь собралась такая толпа. До меня донесся утробный рык. Наверное, лишь я расслышала в нем страх, а не угрозу нам. Еще бы ледяных медвежат Звероловы специально похищали у их матерей в юном возрасте, иначе они не поддавались дрессировке. У медвежат была белоснежная шкурка с мягким ворсом, но уже через полгода шерсть превратится в тонкие ледяные иголки, которые станут зверям надежной броней. Этих медведей дрессировали в специальном центре, после чего они должны были помогать Оборонителям в битвах с юкконами.
Звероловы охотились и на снежных кабанов, вот только в наших краях их становилось все меньше и меньше, поэтому их мясо на наших столах было большой редкостью. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы передавать кабанье мясо в другие края.
А в хладных водах у нас водились ледозмеи, к которым лучше было не соваться. Они не были столь опасны, как юкконы, но только из-за того, что не нападали на нас рыбы им хватало для пропитания. Но все равно я часто слышала о том, что какой-нибудь очередной бедолага сгинул в хладных водах. В такие моменты я сильно переживала за отца, который добывал рыбу именно там.
Уже дома я увидела отца на нашей небольшой кухоньке. В углу был небольшой люк, ведущий в погреб, где мы хранили наши продукты. Мыслящие предлагали нашей семье дом побольше, но отец отказался. Он не хотел покидать эти стены, пока не вернется его жена.
Гифф сидел за столом и на первый взгляд выглядел неплохо.
Как ты себя чувствуешь? с ходу начала я, кладя тушки цепленоков на стол.
Все хорошо, улыбнулся мне отец, и я достала котелок из шкафа. Снова бросила обеспокоенный взгляд на отца, отмечая незаметные на первый взгляд детали: его руки в перчатках слегка подрагивали, взгляд был уставшим, хоть он и провел весь день дома.