Мне на восемнадцатилетие подарили билет в Питер. В один конец.
И как вы возвращались обратно?
Как попало.
Адам остановился возле дверей стеклянных, разумеется, поставил на каменные плиты чемоданы и достал из заднего кармана джинсов телефон.
Дайте мне свой палец.
Безымянный? с нежданным кокетством спросила она. Я согласна!
Какой хотите, но лучше указательный.
Адам взял ее руку и поднес к экрану телефона.
Вы устанавливали отпечаток пальца как пароль?
Конечно, озадаченно ответила Ася. Почему вы вносите мой отпечаток в свой телефон?
Еще раз еще ну подвигайте им по монитору. Елозьте, елозьте, не стесняйтесь.
А чем именно мы сейчас заняты? шепотом спросила Ася, послушно елозя.
Димдим кивнул на легкую электронную панель, установленную на стекле.
Умный дом, подсказал он шепотом.
Прописываю вам доступ, согласился с ним Адам.
То есть кольца не будет?
Он засмеялся и выпустил ее руку.
Приложите палец к панели, проверим.
Ася осторожно послушалась. С тихим «треньк» дверь приоткрылась.
Внутри больше, чем снаружи? тихо спросила она, с опаской заглядывая внутрь.
Простите?
Она считает вас чудаковатым, перевел Димдим.
Мысленно посмеиваясь, Адам смотрел, как Ася, настороженная, как кошка, бродит по гостиной. Казалось, что она вот-вот брезгливо задергает лапой.
Почему вы так не любите нормальные, глухие стены? спросила она.
Димдим с Евой развалились на желто-зеленом диване и включили огромный телевизор.
Адам уж и не помнил, когда пользовался им в последний раз.
Он вообще не любил эту комнату она была для чужих людей, с этой модной мебелью и современной техникой, и авторскими картинами молодых художников, и камином, облицованным цельным слэбом мрамора, и пушистым ковром «терраццо», и кадками с вереском.
Ну я же вашу коробчонку не осуждаю, весело отозвался он.
Какую еще коробчонку?
В которой вы раньше жили.
Ася вдруг очень потешно всполошилась.
Я обидела вас? Вы расстроены? Простите, пожалуйста. Очень милый дом. Просто рай эксгбициониста.
Адам закашлялся.
Детей надо накормить обедом, сказала Ася деловито. И уложить спать. Ева же еще маленькая, она спит после обеда?
Не знаю.
Все дети должны спать днем, наставительно сказала она и тихонько зевнула.
У нее получилось это так заразительно, что Адама тоже немедленно поклонило в сон.
Кухню от гостиной отделяла бронзовая стена-ширма со сложным геометрическим узором. Адам поначалу хотел снести это безобразие, но для этого пришлось бы вскрывать и пол, и потолок, и чудовищная конструкция осталась.
Ого, сказала Ася, оглядываясь по сторонам. Любите готовить?
Готовка меня успокаивает, пояснил Адам, ныряя в холодильник. Что мы хотим на обед?
Какой-нибудь суп, пожала она плечами, говорят, что суп надо есть ежедневно.
Она постучала пальцем по висящим в ряд блестящим сковородкам от крохотной к огромной. У Аси совсем не было маникюра, и Адаму с непривычки показалось, что в этом есть что-то неприличное. Он миллион лет не видел женщин с голыми ногтями.
Мне же теперь надо правильно питаться, да? рассеянно произнесла она, сдвигая густые и даже немного лохматые брови.
Вы удивительно спокойны для женщины, узнавшей с утра о своем материнстве, заметил Адам, приглядываясь к ней.
Вторая татуировка обнаружилась на ее левой ноге. Змейкой непонятных символов она обхватывала щиколотку. Интересно, где была третья.
Мне кажется, я просто еще не до конца осознала, призналась Ася.
Он кинул ей яблоко, но она вместо того, чтобы слопать самой, аккуратно почистила его, порезала на дольки и отнесла детям.
Больше всего ему нравилось в ней, что она не задала ни единого вопроса о матери Евы или о причинах, по которым они с дочерью оказались в столь плачевном состоянии.
Пока Адам готовил обед, Ася оттащила детей от телевизора и отправилась разглядывать их с Евой территорию.
Две просторные комнаты с чудовищными панорамными окнами вместо стен. Первая была игровой, наверное, потому что здесь горами были навалены игрушки, многие в коробках. Как будто Адам скупал все подряд в панике.
Димдим тихо охнул и нырнул в развалы невиданного богатства.
Второй комнатой оказалась спальня огромная кровать и платяной шкаф.
Кровать была завалена плюшевыми медведями разных размеров.
Открыв шкаф, Ася увидела на его дне мятую одежду, как будто кто-то пытался создать себе гнездышко.
О, детка, она опустилась на колени перед следовавшей за ней по пятам Евой, ты здесь прячешься? Тебя тоже пугают эти окна?
Ева смотрела на нее своими бездонными черными глазами и молчала. Ася обняла ее и прижала к себе.
Все будет хорошо, пообещала она, вот увидишь, как нам весело будет вместе. Я тебя не оставлю одну в этом музее.
С Евой на руках она вернулась на кухню.
Нам надо купить занавески, сказала она, если это, конечно, не противоречит вашим принципам дизайна интерьера. Какая здесь высота потолков?
Адам поднес к ее губам ложку с супом.
Нормально посолено?
Нормально. Ой, даже вкусно.
Он засмеялся ее удивлению, и это было очень приятное зрелище.
Красивый, молодой и вежливый.
Мужчины восточного типа всегда казались Асе опасными, темпераментными, непредсказуемыми.
Но Адам не внушал ей никакого трепета. Он был слишком декоративным.
Мягким. Спокойным. Бесплатное приложение к Еве.
Довольно высокий, узкие бедра, широкие плечи. Наверняка любитель качалки.
Может, он даже бегает гадость какая! по утрам.
Зовите вашего племянника на обед, сказал он, все еще улыбаясь. Завтра съездим с вами в торговый центр за этими портьерами, без которых вы жить не можете.
Ева, позови Димдима, попросила Ася, отпуская девочку на пол. Та посмотрела на нее вопросительно, потом развернулась и побежала в свою комнату. Это не мне нужны портьеры, сказала Ася, это ваша дочь спит в шкафу, потому что ее пугает собственная спальня.
Адам даже застыл от потрясения с половником в руках.
Как в шкафу? переспросил он, охрипнув.
Так, в шкафу. Соорудила там себе кроватку из одежды. Не знали?
Конечно, не знал, совершенно расстроенный, он взъерошил свои волосы, я ужасный отец, меня надо лишить родительских прав. Понимаете, я укладывал ее в кроватку, целовал и уходил к себе.
И не заглядывали больше к ней?
Я же думал, она спит.
Адам выглядел таким несчастным и удрученным, что Ася не удержалась и потрепала его по плечу, как лабрадора.
Все наладится, заверила она его.
После обеда Ася с детьми ушла спать, и, стоя возле окна своей спальни, Адам долго смотрел в окна спальни напротив.
Ему было тревожно и стыдно.
Напрасно Лена так беззаботно сбросила на него Еву, вряд ли он справится с этим отцовством.
Возможно, придется звать на помощь маму, а это будет слишком унизительно.
Или жениться на Вике.
Спустя пару часов, окончательно измаявшись от своих переживаний, Адам решительно прошел через гостиную с твердым намерением разбудить Еву, чтобы стать самым лучшим отцом в мире.
Они спали втроем на одной кровати Ася посередине, а дети по сторонам. Ева почти целиком вскарабкалась на свою няню, ее волосы вспотели, а ладошки цепко сжимали футболку с синей будкой.
У Аси на глазах была повязка с единорогами, и она мирно посапывала, потому что лежала на спине. Подойдя ближе, Адам осторожно сел на кровати, приглядываясь к символам на ее щиколотке.
«Expecto Patronum».
Чертовщина какая-то.
Может, она сектантка?
Ася вдруг дернула ногой.
Доброе утро, сонно сказала она и стянула повязку с глаз. Сладко потянулась, дети недовольно заворочались.
Больше всего Ася была похожа сейчас на румяную пышную булочку, которую только что вынули из печи.
Я хотел спросить, что вы хотите на ужин, сказал Адам с неким смущением.
Ужинайте один, разрешила Ася. Мы с Евой прогуляемся. Нам надо вернуть Димдима домой.