Прятки в облаках
Глава 01
На новом месте приснись жених невесте Рябова. Ря-бо-ва!
А?
Позорное позорище: размечтаться прямо на семинаре, да так, чтобы вообще выпасть из реальности. Заморгав, покраснев, Маша преданно уставилась на преподавателя, всем своим видом изображая внимание.
На новом месте приснись жених невесте, терпеливо повторил Глебов. Что делать, чтобы сработало?
Подушку три раза перевернуть, Артем Викторович.
Ну нет же, Мария. Подушку это чтобы любимого во сне увидеть. Вы замуж собираетесь или пришли ко мне дурака валять?
Мне не замуж, у меня безответная, пробормотала Маша виновато. Ну сама же на семинар записалась, добровольно, и тут на тебе: оплошала на первом же занятии, чего с ней вообще никогда раньше не случалось. Учеба это святое.
Безответная, Глебов, забыв о своем вопросе, оглядел небольшую аудиторию: Морозова, что у нас есть для безответной?
Треугольник взаимности, бодро отрапортовала Таня, запах, визуал, привычка.
Как вариант, согласился Глебов снисходительно, уселся прямо на стол, поболтал коротенькими толстыми ножками. А задумывались ли вы, друзья мои, о старом добром бабушкином привороте?
Так неэтично же, возразил Бойко. Он обожал спорить с преподами, чем изрядно раздражал послушную Машу. Живешь себе, не тужишь, и вдруг на тебе! Бабочки в животе, звездочки в глазах, сердечки-сердечки, а ты дурак дураком.
В аудитории раздался смех, да и сам Глебов разулыбался. Он был стареньким, милым и обожал свой предмет.
Вы, Сашенька, с безответкой не сталкивались, видимо, проговорил он добродушно, протирая очки. Все студенты у него были Машеньками-Сашеньками-котиками, запоминал он их мгновенно и не забывал потом уже никогда. Поведайте же нам для чего вы здесь.
Меня девушка отправила на любовно-семейный, смущенно признался Бойко. Говорит: ну дубина, сил нет. Я то есть дубина, а сил нет у нее.
Снова раздался смех, да и Маша покосилась на него с одобрением. Мальчики, которые стремились сделать приятное своим девочкам, это так трогательно. Наверное.
Тут пара и закончилась, увы. А Маша так и не узнала, как же покорить равнодушного к ней кавалера. Ну ничего, курс у Глебова на весь семестр рассчитан, успеет еще.
***
Машка! едва она вышла из аудитории, как на нее налетел Андрюша. Андрюшенька. Ее великая безответная любовь.
Он с разбега обнял ее за плечи, оглянулся на номер аудитории, фыркнул:
Ты от Глебова? Замуж, что ли, собралась?
Андрюша всегда со всеми обнимался. Тактильность у него просто зашкаливала. Этим он, наверное, Машу и подкупил: она росла в большой семье, где только родных братьев было пятеро, а уж двоюродных и считать страшно. И все ее, младшенькую, баловали, все ее обожали. А в университете кому есть дело до тихой зубрилки?
За весь первый год ни друга, ни подруги. Даже соседки по общаге не особо на нее внимание обращали. А где-то в мае случился Андрюша Греков красивый любимец всех и вся. Ну и он любил всех и вся.
И только к Маше относился как к верному товарищу, а всё практикум по боевке, будь он неладен. Показала себя, называется, с лучшей стороны. Все девушки как цветочки, зато Маша братан.
Она на мгновение прижалась щекой к грековскому плечу, втянула запах, вздохнула и выпуталась из объятий.
Ну какое замуж, сказала довольно небрежно и обрадовалась, как ловко у нее это вышло. Для общего развития, Греков.
Как бы у тебя, Мария, такими темпами мозги не закипели, наставительно сказал Андрюша и тут же схватил ее за руку: Айда обедать. У меня потом продвинутая механика, сдвоенная. Лавров зверюга, сама понимаешь
Маша плелась за ним по коридорам, студенты с интересом таращились на них.
Не на Машу, конечно, на нее-то что, а на Андрюшу. Ох, наверняка его зачали в огромной любви откуда иначе в одном человеке возьмется столько обаяния?
В столовке было традиционно многолюдно и шумно. Маша уныло посмотрела на длинную очередь придется проторчать в ней минут пятнадцать, не меньше, не успеет пообедать Андрюша, к Лаврову лучше не опаздывать, зверюга же.
Андрюша присвистнул, хмыкнул, прошел поближе, прищурился:
Марусь, ты сегодня по щам или по котлетам?
Не вздумай, прошептала она, с силой сжав его руку.
Да ну, отмахнулся он, сосредоточился, и две тарелки взмыли в воздух, полетели над головами студентов к свободному столу. Заспешили за ними вслед и вилки. Кто-то восторженно
заулюлюкал, кто-то пригнулся, повара возмущенно завопили.
Маша невольно съежилась, пытаясь стать невидимкой, но за стол все равно села, сглотнула. Есть хотелось зверски.
Невозмутимо довольный Андрюша плюхнулся напротив, схватился за вилку, и тут раздалось насмешливое:
Волшебство в столовой строго запрещено, между прочим.
Я ничего не делала, тут же открестилась Маша, которая в Андрюшу, конечно, была влюблена, но не до такой степени, чтобы портить себе характеристику. Она твердо намеревалась получить красный диплом и поступить на хорошее место.
А в вас, Рябова, я не сомневался.
Вот только Дымова им не хватало для полного счастья! Блестящий специалист, кто бы спорил, но ведь и зануда первостатейный. В универе его прозвали Циркулем за длинные ноги, длинные руки и общую тощеватость. И плевать, что к черчению Дымов не имел ни малейшего отношения.