Сделав шаг вперед, он увидел, как его дочь купает резинового пупса в тазике с водой. Ася, задрав футболку, разглядывала в зеркале свой живот. Она тоже была похожа на пупса со своими круглыми щеками и плечами и мягкими боками.
Не растет, сказала Ася, увидев Адама в зеркале, и скорчила забавную мордашку. Он так и не понял, досада это или простая констатация факта.
Ева торопливо накрыла ладошкой лужу на полу и настороженно следила за выражением отцовского лица.
Ася скосила на нее глаза, но ничего не сказала. Взяла с дивана подушку и засунула ее себе под футболку.
Оглядела себя так и этак. Вздохнула.
Какой толк быть беременной, пробормотала она, если никто не помчится тебе ночью за персиками. Ева, оставь свою лужу, твоему папе нет до нее никакого дела.
Меня очень даже волнует эта лужа, заявил Адам, присаживаясь на пол рядом с Евой. Она меня просто бесит. Знаешь почему? он осторожно сдвинул детскую ладошку и шлепнул по воде. Потому что у меня не было самой сильной в мире няни, и я не умею плавать.
Ева фыркнула с нескрываемым превосходством.
Ася, все еще с подушкой под футболкой, села по другую руку от своей подопечной.
Самые сильные в мире няни, наставительно сказала она, появляются у самых лучших в мире детей.
Как это у вас получается, что мужчины вам и вовсе не нужны, а за персиками мне бегать все равно придется? спросил ее Адам.
Склонив голову, Ася смотрела на него смешливыми блестящими глазами.
Надо признать, шепнула она на ухо Еве, что самым лучшим в мире детям достаются хорошие папы.
Глава 10
Папа! Папа!
Адаму примерно шесть. Сквозь прозрачно чистое окно он смотрит, как отец идет к калитке.
Он снова пришел с подарками, а мама снова его прогнала, и теперь красный блестящий паровозик будет валяться во дворе, пока не придет домработница и не заберет его для своего ребенка.
Адаму нельзя будет его оставить себе иначе у мамы снова все заболит: голова, желудок, сердце.
Папа же!
Сквозь сон он попытался понять, почему столько отчаяния в детском голосе.
Папа? Кто папа?
Адам открыл глаза. Ева трясла его за плечи, но ее сил не хватало, чтобы полноценно встряхнуть его.
Он, Адам, папа, и, кажется, его впервые в жизни так назвала собственная дочь.
Однако радость быстро сменилась испугом.
Что случилось?
Ася! воскликнула Ева и потянула его за руку, пытаясь стащить с кровати. Заболела!
Адам послушно встал с кровати и последовал за девочкой.
Из ванной комнаты сквозь дверь слышался звук текущей воды и рвоты.
Ася, крикнул Адам, мне вызвать врача?
Ничего не делайте! Отстаньте! крикнула она в ответ.
Ева заплакала, и он подхватил ее на руки.
Все будет хорошо, сказал он как можно спокойнее. Это ребенок внутри твоей няни капризничает.
Дочь смотрела на него круглыми серьезными глазами, засунув палец в рот. Потом икнула. Крупные слезы текли по ее щекам.
Ей нужно мы сделаем чаю, да? решил Адам и направился на кухню.
Ребенок капризничает? переспросила Ева недоверчиво. Из-за этого Ася болеет?
Ага, ответил Адам, включая чайник.
Его дочь нахмурилась.
Я никогда не буду капризничать, решила она.
Молодец, Адам посадил ее на высокий стул, с другой стороны, ты уже самостоятельная личность, имеющая право на самовыражение что он несет! Ладно. Ася тебе потом все сама объяснит.
Она наблюдала за ним с недоверчивостью.
В холодильнике были мята и лайм. Почесав в затылке, Адам залил их кипятком. Обернувшись, он обнаружил, что Ева исчезла.
Разумеется, она сидела под дверью ванной комнаты и громко икала.
Не переживай так, сказал Адам, досадуя, что ему, великому гуру коучинга, никак не найти нужных слов, чтобы успокоить одну маленькую девочку. С твоей няней все будет в порядке.
Ничего не будет, сердитая Ася распахнула дверь. Она была бледной, с мокрыми волосами и лицом. Ворот футболки тоже был влажным. Посмотрите, до чего вы довели ребенка! Что это такое икота?
Как будто Адам силой заставил свою дочь икать!
Ева поспешно обхватила руками ноги своей няни, запрокидывая голову вверх.
Я абсолютно здорова, объявила ей Ася, однако не взяла, по обыкновению, на руки.
Твой ребенок капризничает, воскликнула Ева сердито. Почему он такой капризный! Плохой ребенок!
Ася окинула Адама уничижительным взглядом.
Он не капризничает, а просто растет. Представь, что ты проглотила целую планету.
Никто не может проглотить целую планету, возмутилась Ева.
Я заварил лимон с мятой, вмешался Адам, возвращайтесь в кровать, я принесу кружку туда.
Вот еще, Ася осторожно отцепила от себя руки Евы и, держа ее ладошки в своих, направилась к кухне. Я умираю от голода. Хочу бутерброд с колбасой.
В этом доме нет колбасы, содрогнулся Адам. Но есть холодная отварная говядина.
Или я хочу шаурму, мечтательно продолжала Ася.
Что такое шаурма? спросила Ева.
То, что тебе категорически запрещено, быстро сказал Адам.
Ася открыла холодильник и душераздирающе вздохнула.
В этом доме можно умереть с голода!
Вас только что выворачивало наизнанку. Как вы вообще можете сейчас думать о еде? удивился Адам.
С вожделением!
Сядьте за стол и не путайтесь под ногами, велел он и, положив руки на плечи Аси, усадил ее на стул. Ева немедленно вскарабакалась к ней на колени.
Никто не может проглотить целую планету, повторила она, растревоженная такими нелепостями.
А я смогла. Спорим, что тебя тоже стошнит, если в твоем животе будет прыгать целая планета.
Ваши бутерброды, Адам поставил перед ними тарелку. Ася заглянула под листик салата, опечалилась при виде говядины и потыкала пальцем в ржаной хлеб со злаками.
А батона нет?
Он закатил глаза.
Я иду спать, объявил Адам и не тронулся с места, глядя на то, как Ася вгрызается крупными зубами в бутерброд. Ему вдруг тоже захотелось есть.
И что? На планете внутри тебя мильон мильонов людей? с вызовом спросила Ева.
Моя планета сама человек, пробормотала Ася с набитым ртом.
Хватить морочить голову моей дочери!
Йес, сэр!
С бутербродом в руке и Евой под мышкой Ася направилась в спальню.
Не ешьте в кровати, следуя за ней, наставлял ее Адам. Я не хочу спать среди крошек.
А я вообще не понимаю, почему вы спите вместе с нами. У вас же где-то была своя спальня, независимо ответила Ася, ловко подцепила с полки какую-то книжку и продолжила свое движение.
Адам забрал у нее и книжку, и Еву, но на бутерброд решил не покушаться.
«Кто в животике живет», было написано на обложке.
Ни одной приличной книжки про беременных нянь, скорчила гримаску Ася, забираясь под одеяло.
Все еще насупленная Ева вывернулась из рук Адама и устроилась на свое место подальше от отца.
А вы спите, велела ему Ася, вам уже скоро на работу вставать.
И она нацепила ему на глаза свою маску с единорогами.
Ася проснулась поздно и, не открывая глаз, пошарила по кровати, нащупывая Еву.
Не нащупала.
Села на кровати, оглядываясь.
Девочка, сосредоточенно пыхтя, пыталась натянуть на ногу носочек.
Ты куда-то собралась, детка? спросила ее Ася.
В Канаду, сообщила Ева. К маме.
Понятно.
Чего еще было ожидать, если все утро они читали о том, как мамы растят в животе малышей? Как можно было так капитально лопухнуться?
Тогда тебе надо собрать вещи, заметила Ася, вставая. Она нырнула в шкаф, достала оттуда пестрый чемодан Евы, с которым она прибыла в этот дом, и положила его на кровать. Дай-ка подумать. Что ты возмешь с собой? Это платье?
Ева молча смотрела на нее, соображая.
И, наверное, свои новые куклы для театра, да? Или нет? А книжки?
И книжки, медленно кивнула Ева. Положи в чемодан все.
Это будет очень тяжелый чемодан. Как ты его поднимешь?
Разве ты не полетишь в Канаду со мной?
Нет. Я буду очень занята мне придется все время носить туда-сюда тазики и ведра.
Какие тазики? удивилась Ева.
Тазики слез, которые будут литься из твоего папы. Да он же затопит весь мир!