Но
Она приложила палец к его губам, приказывая прекратить ненужный разговор.
Все понятно слезинка едва заметно блеснула на ее глазах и скатилась по щеке. Агнесс порывисто повернула голову в сторону от лица мужа и тихо прибавила. Надо, значит, надо. Дай Бог, чтобы и наш малыш вырос таким же благородным и верным слову рыцарем, как и ты
Она взяла его за руку и повела к постели.
Завтра?.. ее огромные красивые и бездонные глаза были полны слез, готовых брызнуть и скатиться по белизне лица. Робер молча кивнул головой и нежно стал целовать жену в глаза. Солоноватость слез, ее прерывистое дыхание кружили ему голову. Агнесса нежно обвила руками его плечи и тихо прошептала. Не целуй меня в глаза. Это к расставанью. Ее пальчики нежно развязывали кожаную шнуровку его парадного гамбезона. Просто подари мне этот вечер и эту ночь, милый. Просто подари
Робер повернул голову и с тоской посмотрел в окно, за которым открывался вид на город и порт Таррагона.
Но, мне еще надо дать кое-какие распоряжения вздохнул он.
Я уже обо всем позаботилась, дорогой. Агнесс рывком распахнула гамбезон на его груди. Рамон погрузит все, что тебе может понадобиться в пути и на чужбине
Они повалились на мягкую перину кровати. Робер медленно стал целовать ее шею, едва прикасаясь губами к нежной, словно бархатистой, коже. Агнесс едва заметно подрагивала, отзываясь на каждую ласку
Подари мне хотя бы себя томно произнесла она, уносясь сознанием в причудливые краски наслаждения
ГЛАВА IV.
Его величество король Англии Генрих Боклерк.
Лондон. 22 июля 1133г.
Почти месяц заняло морское путешествие небольшого отряда Робера Бюрдета. Последовав разумному совету Исмаила, граф и его команда выбрали для путешествия добротный и большой генуэзский неф, имевший высокие борта, носовые и кормовые башни-надстройки и, что самое главное, сорок арбалетчиков охранения. Итальянские морские перевозчики, давно уже не искавшие милостей у природы и Господа Бога, сами заботились о собственной безопасно и сохранности своих товаров. Эта разумная предусмотрительность несколько раз выручила их и спасла от нападений мусульманских пиратов, стаями рыскавших в районе Геркулесовых столбов. Единственным местом, где высокие борта нефа запросто могли стать их общей могилой, был вечно штормовой и продуваемый северными ветрами Бискайский залив. Но и тут, слава Господу, Деве Марии и крепкой руке штурмана, корабль остался на высоте, довезя своих порядком измученных морской болезнью пассажиров к берегам Англии.
Высадившись в устье Темзы, Робер и его спутники, после обязательного карантина и визита к коменданту порта, пересели на речные ладьи и быстро добрались до Лондона.
Город, основанные еще римлянами, укрепившими старенькую деревушке рвами и стенами, разросся вширь и длину, расположившись вдоль течения Темзы.
Серая квадратная громадина донжона Тауэра, построенная самим Гийомом Завоевателем, возвышалась над приземистыми домами горожан. Башни и куртины, окружившие донжон, были выложены из такого же, как и главная башня, серого камня, и были построены сыновьями великого авантюриста. Высокие шпили соборов и церквей, словно копья, взметнулись к небу, но выглядели как-то по-сиротски на фоне грозной крепости английских королей нормандской династии.
Даже дома знатных сеньоров, хотя и выделялись высотой, башенками и солидной добротностью, меркли на фоне символа королевской власти.
М-да криво усмехнулся Робер. Он стоял на носу ладьи и, скрестив руки на груди, внимательно рассматривал вид открывающейся столицы. Это не Париж Даже не Руан и не Шартр
О чем вы, мессир? Гуннар встал за его спиной и с нескрываемым интересом уставился на виды Лондона.
Так, не о чем Робер улыбнулся. Лондон был, есть и останется лишь жалкой потугой в сравнении с Парижем
Это верно, мессир засмеялся скандинав. Пойду, посмотрю как там наша поклажа.
Ладья мягко уткнулась в мешки с песком, коими был обложен причал. С берега быстро бросили мостки, команда стала переносить на берег поклажу пассажиров и грузы торговцев.
Робер сбежал по шатающемуся мостку, дождался, пока вся его группа сойдет на берег.
Господа, я направляюсь в Тауэр. Коней и поклажу отвезите в самую северную гостиницу города, там же и разместитесь. Он посмотрел на оруженосца. Приготовь мне быстро парадный гамбезон, графскую корону почисть и Робер на мгновение задумался. С амуницией сам разберешься
Абдалла, тем временем, уже распаковал красивый резной ларец, богато украшенный золотом.
Хозяин, мы это возьмем?.. он посмотрел на графа.
Именно, мой верный Абдалла. Улыбнулся в ответ Робер.
Он старался не показывать вида товарищам, что сильно волнуется, ведь цель их визита в Лондон была очень и очень рискованной, можно сказать верх риска и наглости!
Надо ослепить глаза королю, да и позолотить ручки его сановникам
Гуннар, Олаф, вы идете со мной. Свен пусть едет в гостиницу, где будет разбит временный лагерь отряда
Высокий и широкоплечий швед молча кивнул графу
Тауэр. Тронный зал донжона. Полдень 22 июля 1133г.
Весть о том, что из далекой, загадочной и жаркой Испании прибыл какой-то знатный и, по слухам, весьма важный сеньор, быстро разнеслась по городу, долетела до крепости и взбудоражила дворец.
Не прошло и нескольких часов с момента прибытия графа Бюрдета и его свиты в столицу, а о нем уже вовсю перешептывались, наслаивая одну небылицу на другую. То ли он был незаконнорожденным сыном арагонского короля, то ли еще кого поважнее, а может, тут все крестились и закатывали глаза к небу, принявшим христианскую веру сарацином, которого во сне посетила сама святая Мария и наставила на путь истинный!..
В прочем, хватит сплетен и слухов
Ваше величество! Сир! придворный камергер низко клонил свою лысеющую голову перед королем. К Вам с визитом какой-то знатный сеньор из Испании!
Генрих отложил игру и поставил на шахматную доску резного черного коня, которым собирался сделать ход, тяжело вздохнул и, переведя взгляд на камергера, произнес, адресуя свои слова партнеру по партии:
Ни минуты покоя, ты только погляди, Гуго!..
Гуго де Биго, а именно он был сегодня партнером по шахматной баталии, почесал затылок, невесело (подыгрывая Генриху!) ответил:
Истину глаголете, сир тут он заулыбался, хлопнул себя по колену. Господи! Так это же граф Таррагона! Мне третьего дня докладывал о его прибытии комендант Пяти портов
Генрих теперь уже с нескрываемым интересом посмотрел на великого коннетабля Англии и графа Норфолка.
И, что же ты, разбойник, мне до сих пор не доложил?..
Сир замялся Гуго, малость запамятовал
Тарра?.. запнулся король. Как там его название?!..
Таррагон, сир. Поправил Гуго. Город и графство в Испании, в аккурат на границе между Арагоном, Барселоной и сарацинскими землями
А не опасно ему, часом, там живется?.. удивился еще больше король. Это же между двух огней
Между трех огней, сир снова поправил его де Биго.
Тоже мне умник нашелся. Генрих изобразил суровость на своем лице. Именно между двух, а не между трех!
Но
Баран! Между сарацинами и верными католиками! Вот, что мы имели в виду
Гуго побледнел и смиренно опустил голову:
Простите меня, неразумного вассала
Мы желаем дать аудиенцию столь интересному гостю. Генрих резко поднялся и тут же схватился за поясницу, охнул, по его лицу прошла резкая судорога боли. Господи! Опять прострел!..
Гуго проворно поддержал его под руку. Король кивком головы поблагодарил его. Они направились в комнату для переодеваний, куда уже засеменил камергер, отдавая на ходу приказания слугам для приготовления малого парадного одеяния монарха