Вяз раздражённо засопел, кинул взгляд на лист писчей бумаги и забарабанил пальцами по столу.
Не думаю, что это будет уместно проговорил он, сбавив обороты, помолчал немного и продолжил: Оптимальным мне представляется твой перевод в Службу реабилитации на постоянной основе!
Доведу вашу точку зрения до подполковника, пообещал я.
Об исполнении доложишь завтра! потребовал начальник управления.
Будет исполнено! выдал я и добавил: Приложу все усилия!
И вот насчёт последнего своего утверждения я душой нисколько не покривил. Едва ли сумею попасть на приём к Звонарю в столь сжатые сроки, но и саботировать выполнение приказа я тоже отнюдь не собирался. Мне и самому было о чём с Макаром Демидовичем переговорить, тянуть с этим я не собирался.
Вяз миг помедлил, сверля меня напряжённым взглядом, потом раздражённо махнул рукой:
Свободен!
Я незамедлительно покинул кабинет и завернул в ректорат сдать командировочное удостоверение. Затем поспешил в лабораторный корпус, где после недолгих препирательств с отвечавшим за составление графика младшим научным сотрудником стребовал с него допуск в процедурные по своему прежнему расписанию.
Я сегодня быстро! пообещал я и рванул в раздевалку.
По пути то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды, но взглядами всё и ограничилось, никто из персонала с расспросами о командировке приставать не стал. Определённо ещё о гибели Вдовца не знали, иначе бы точно не сдержались.
Быстро переодевшись, я накинул на обожжённое предплечье полотенце и отправился в буфет. Посидел там, попивая травяной настой в ожидании, когда освободится нужная процедурная, заодно постарался успокоиться после неприятного разговора и сосредоточился на технике адаптации к активному излучению Эпицентра.
Встрепенулся, когда меня окликнул Василий.
Физкульт-привет! отозвался я, поднимаясь из-за стола. Ты как?
Так себе, неопределённо пожал плечами знакомый лаборант. О Сёме слышал?
Я кивнул.
Леопольда в розыск объявили, поведал мне Василий, но я не верю, что это его рук дело. Он, конечно, с придурью, но безобидный. Да и кишка тонка человека убить. Яду подсыпать ещё куда ни шло, но не так.
Не нашли его? уточнил я. А то я только из командировки вернулся, не в курсе последних событий.
Как в воду канул.
Я вздохнул.
Мутная история.
И не говори! кивнул Василий. Леонид с Кордона на днях собирается приехать надо будет как-нибудь посидеть, Семёна помянуть.
Зовите, как соберётесь.
Замётано.
Василий попрощался и увёл на процедуры закреплённого за ним студента, а там и моё время подошло. Сегодня из-за накладок пришлось ограничиться работой на силовой установке; я отпустил ассистента, самостоятельно проверил аппаратуру и установил в печатное устройство регистратора бобину бумажной ленты, выкрутил регулятор таймера на шестьдесят минут и обратился к сверхсиле.
Ну, поехали!
Но нет не поехали, а поползли. За время командировки я успел порядком отвыкнуть от давящего воздействия Эпицентра и все десять минут до первого сигнала таймера пытался не упустить гармонию источника-девять, задействовать адаптивную технику и одновременно тянуть в себя сверхэнергию. Разумеется, и силовую установку при этом запитывал, но исключительно по остаточному принципу. А вот после сигнала ускорился!
Минуту работал на предельной мощности, даже дурноту ощутил, и голова закружилась, но дальше как-то оклемался и приноровился, выложился на все сто, пусть при этом и сошло семь потов. По окончании тренировки я только и смог, что до лавочки добрести. Так бы и прилёг на неё, но процедурную требовалось освободить, вот и оторвал бумажную ленту, присмотрелся к показаниям счётчиков.
Общий выход оказался заметно ниже моих обычных результатов, зато пиковую мощность удалось поднять до пятидесяти шести киловатт. Теперь бы ещё этот результат закрепить и вообще замечательно будет.
Хотя к чему эти сослагательные наклонения? Закреплю! Непременно закреплю! И более того в самом скором времени свой личный рекорд превзойду. Нужно будет только график изучить и посмотреть на каком этапе случился прорыв, а где был спад. Но это не горит, это может и подождать.
Обнулив показания счётчиков, я поплёлся в душ, там немного пришёл в себя и двинулся в раздевалку. Оделся, сунул свёрнутую в валик бумажную ленту в портфель, поднялся из подвала на улицу.
Солнышко светит, свежий ветерок бритую голову обдувает.
Хорошо.
Я нацепил кепку, сунул портфель под мышку и сбежал с крыльца. У военной кафедры наблюдалось какое-то столпотворение, но на митинг происходящее нисколько не походило, поскольку не доносилось оттуда ни лозунгов, ни речовок. Такое впечатление студенты в очередь выстроились и не в одну, а сразу в несколько, и те переплелись между собой, да ещё кто-то пытается пролезть вперёд других или протащить к себе приятелей, чему решительно никто не рад.
Петя! окликнули вдруг меня.
Голос был прекрасно знаком, обращение же насквозь неправильным.
Какой ещё «Петя»? С чего бы это?
Я обернулся и раскинул руки.
Привет!
Подошли Карл, Ян и Костя, а с ними пара незнакомых барышень все с нарукавными повязками дружинников.
Венера, Лариса, Пётр, представил нас друг другу Карл, после помялся и заявил: И, Петя, на будущее: я Мефодий.
У меня едва челюсть от удивления не отвисла.
Интересно девки пляшут! И какая муха тебя укусила?
Да глупо и смешно уподобляться безродным космополитам и преклоняющимся перед западным миром декадентам! рубанул рукой воздух Карл, он же Мефодий Карлуша.
Ян и Костя глянули на него вроде как даже с жалостью, барышни отвернулись в безуспешной попытке скрыть улыбки.
Погоди! Погоди! выставил я перед собой указательный палец. А как же подпольные клички? Вот в миру ты Карлуша, а для своих Карл! Плохо разве?
И мы ему о том же толкуем, поддержал меня Ян.
Ага, кивнул Костя и попытался обнять за талию смуглую и черноволосую Венеру, но получил по руке.
Ну если только так, неуверенно пожал Карл мощными плечами, снял шляпу и промокнул бритую макушку носовым платком. Наверное, имеет смысл, Пьер Тьфу-ты! Петя! Он прищурился. Или у тебя тоже подпольная кличка?
Бог миловал, открестился я. Тебя, получается, звеньевым поставили?
Бери выше! Заместителем дежурного смены!
Поздравляю! А что за суета у военной кафедры?
Одни добровольцами на фронт отправиться хотят, другие на курсы записаться, пояснил Костя. А нас сразу отшили, даже бумаги не приняли.
Да погоди ты со своими бумагами! перебил его Карл. Петь, ты когда из столицы вернулся? Мятеж застал?
Как бы он застал? удивился Ян. На паровозе оттуда неделю пилить!
А на самолёте сутки!
Самолёты не летают!
Да и поезда не особо ездят! Не читал разве о массовом саботаже на трансконтинентальной магистрали? свысока глянул Карл на своего худощавого приятеля. Так что, Петя?
Я заколебался и уклончиво ответил:
Застал немного. Но так ничего серьёзного.
Костя уставился на меня во все глаза.
И вернулся?!
А куда деваться? развёл я руками, ощутив себя при этом едва ли не дезертиром. Меня в Службу реабилитации мобилизовали, пришлось раненых операторов в Новинск сопровождать. Так что пока здесь завис. Да! В горбольницу на дежурство бежать пора!
Но убежать не получилось, Карл ухватил меня своей лапищей за руку и придержал.
Мы проводим.
Ну и двинулись. Пока шли по территории студгородка, общались о том и сём, но студенты об оперативной обстановке в городе почти ничего не знали, а я при незнакомых барышнях боялся сболтнуть лишнего, так что разговор не задался. Да ещё у одного из корпусов повстречались подружки Нины, и разошлись мы как-то напряжённо и вроде бы даже неловко, никто друг другу и слова не сказал. Карл на свою пассию и не взглянул вовсе. Та тоже прошествовала мимо, задрав нос.