Я выложил на стол ходатайство. Хлоб глянул на него и поморщился.
Подписей-то, подписей! Совсем вы там у себя в институте в бюрократии погрязли! Он пробежался глазами по содержимому ходатайства и кинул его перед собой. А теперь излагай своими словами!
Это проблемой не стало, но только лишь это. Комиссар нахмурился и покачал головой.
Сразу могу сказать, что личные данные сотрудников комендатуры разглашению не подлежат!
Мне личные данные без надобности. Только информация по динамике развития сверхспособностей, которую вы в любом случае в институт предоставляете. И не по всем сотрудникам, а лишь по курсантам, которых тут с нуля обучали.
Хлоб потёр подбородок.
Мне это не нравится! прямо заявил он. Выносить личные дела не позволю!
И не нужно, уверил я собеседника. Я с ними прямо здесь работать могу. Согласую с вами шаблон выписок
Да это всё понятно! отмахнулся комиссар. Это уже вопрос чисто технический. Для начала принципиальное решение принять нужно. Ты мне вот что скажи: этот ваш проект для галочки или и в самом деле толк выйдет?
Точно не для галочки. А выйдет толк или нет не проверим, не узнаем.
Ладно! махнул рукой Хлоб. Оставляй. Если секретчики тебе доступ к личным делам согласуют, я возражать не стану. Ну а нет, уж не обессудь против правил не пойду даже во имя науки.
Вердикт комиссара нисколько не воодушевил, но разочарования я не выказал, даже поблагодарил Хлоба, прежде чем покинуть его кабинет. Если уж на то пошло, не имело особого значения, когда именно я получу доступ к личным делам курсантов: прямо сейчас или через месяц главное, что получу. В крайнем случае придётся дождаться возвращения из командировки Городца.
По сравнению с теми временами, когда я здесь служил, народу и техники на территории комендатуры изрядно прибавилось не иначе перебросили подкрепление из пункта постоянной дислокации. Преимущественно на глаза попадались бойцы в форме отдельного научного корпуса, но и люди в штатском тоже встречались не так уж и редко, не иначе именно поэтому, пока я шагал к одному из пакгаузов, никто и не остановил меня и не поинтересовался, какого чёрта тут забыл гражданский.
Михаил Дмитриевич кладовщик в чине прапорщика и по совместительству инструктор ножевого боя обнаружился на своём обычном месте, он сидел в тиши и полумраке пакгауза, попивал квас и читал газету.
О, Линь! удивился Митрич моему появлению. Какими судьбами?
К комиссару по делу заехал, вот и решил заглянуть.
Прапорщик прищурился.
Старику квас охладить?
В том числе, кивнул я. Но ещё вопрос есть.
Хмыкнув, кладовщик выставил перед собой бидон, и я даже прикасаться к нему не стал, просто начал гасить тепловую энергию и остановился, лишь когда температура содержимого жестяной ёмкости приблизилась к паре градусов выше нуля.
Прапорщик налил себе охлаждённого кваса, сделал глоток и даже крякнул от удовольствия.
Силён, бродяга! Он улыбнулся и спросил: Да спрашивай уже, спрашивай! Точно ведь невтерпёж, раз тренировки дожидаться не стал.
Я кивнул.
Собственно, Михаил Дмитрич об этом и вопрос. Вы учеников из числа курсантов без протекции берёте? Ну, может, кто-то перспективным кажется
Прапорщик покачал головой.
Я, Петенька, учеников вообще не беру. Не мастер, чай.
Проигнорировав ехидные интонации собеседника, я обдумал его ответ и многозначительно заметил:
Ну да, вам курсантов на перевоспитание приводят. Вроде как меня
Вроде как тебя, да, подтвердил Михаил Дмитриевич, остро глянул и уточнил: Тебя кто-то конкретный интересует?
Я пожал плечами.
Меня много что интересует, но лезть в чужие дела не стану. Не хватало ещё по шее получить.
А как иначе? Ясно и понятно, что кто-то из здешних чинов попросил за Барчука и Михея, вот прапорщик и взялся их натаскивать. Мастер тот ещё мог перспективных курсантов на общих тренировках приметить, а вот Михаил Дмитриевич из другого теста слеплен, он за учениками не гоняется. И не приходят к нему, а приводят.
Кто привёл Барчука? Вопрос.
Но интересоваться этим, злоупотребляя хорошим отношением к себе, точно не стоило. Ответа в любом случае не получу, а осадочек останется.
Ну да ничего страшного придётся действовать не столь прямолинейно, только и всего.
По работе интерес возник или это личное? в свою очередь уточнил прапорщик и приложился к кружке с квасом.
Второе, заявил я, поскольку сам до конца не мог объяснить себе, чем так важна личность покровителя Барчука.
Если подумать, за него вполне мог попросить тот же Дыба. Или даже кто повыше всё же Маленский заметные успехи на курсах демонстрировал, такому не грех протекцию отказать. Если б не перевод в ВОХР и наша недавняя стычка, у меня бы и вовсе никаких сомнений на сей счёт не возникло. Но вот возникли же!
Прапорщик последовал моему примеру и в чужие дела лезть не стал, больше мы этой темы не касались, вместо этого обсудили обстановку в стране. После я пообещал со следующей недели снова начать ходить на тренировки, которые Михаил Дмитриевич проводил для актива военной кафедры, распрощался с ним и поспешил к трамвайной остановке.
Пора было возвращаться в институт.
Остаток пятницы и первая половина субботы пролетели словно одно краткое мгновение. Хоп! и уже на аэродром выдвигаться пора. При этом я искренне полагал, будто достаточно неплохо справлялся со своими делами, разубедил меня перехвативший на выходе из студсовета Касатон Стройнович.
Петя, а где рекомендации? спросил он.
Какие рекомендации? не понял я.
По нашим правонарушителям! Ты вообще опрашивал кого-нибудь?
Я покачал головой.
Нет, ещё. Характеристики жду.
Да ты Касатон раздражённо глянул на меня и покачал головой. Ты нам так всю работу запорешь! У нас же не только беглецы, у нас и бытовухи хватает! Пока ты материалы подготовишь, пока мы заседание проведём Все сроки так пропустим!
О своей и без того чрезвычайной загруженности я говорить не стал по той простой причине, что мои проблемы никого в студсовете не волновали, да и претензии Касатона не на пустом месте родились.
Займусь этим, пообещал я.
Сегодня!
Сегодня уже не получится.
Что значит не получится? возмутился Стройнович. Петя, ты нам так все сроки сорвёшь!
Бытовых правонарушений не так много, возразил я, вытащил из портфеля стопку протоколов и зажал его под мышкой, начал перебирать бумаги. Буду разбирать по случаю в день. А сегодня сам с фигурантами пообщаться можешь. Вот, глянь!
Ты мне предлагаешь твою работу делать? опешил Стройнович. Думаешь, мне заняться больше нечем?!
Ты глянь сначала! Позови кого-нибудь из замов, того же Беляка, проведёте следственный эксперимент
Касатон шумно засопел, но всё же соизволил изучить протокол, после чего ухмыльнулся.
Неплохая идея! признал он. Но с понедельника начинай работать. Чтоб без проволочек!
Само собой! пообещал я и поспешил в лабораторный корпус, нисколько не жалея о том, что пришлось пожертвовать делом о непристойных танцах на столах в кафе «Под пальмой». В конце концов, симпатичная барышня или не особо коленца там выкидывала ещё не известно, а хорошие отношения с руководством не помешают совершенно точно.
Должен же быть у меня хоть какой-то противовес Вязу!
Между институтом и учебным центром ОНКОР курсировали пассажирские автобусы, а там до аэродрома было и вовсе рукой подать, добрался без проблем, ещё и прибыл на место первым. Время попусту терять не стал, засел в выделенной нам каморке и разобрал медикаменты, заодно приготовил всем травяной чай. После переоделся и взялся изучать очередную дипломную работу по разделению потенциала, а там и Герасим пожаловал.