У нее погиб муж в арктической экспедиции, и она упорно не хочет верить в то, что для моряка дожить до сорока лет уже чудо. Впрочем, она платит нам, и мы, хочешь не хочешь, а должны хотя бы попытаться изобразить бурную деятельность. Прямо сейчас мы отправимся к кузену ее мужа, что был на том корабле вторым механиком, так что, приведи себя в порядок.
Мишка пожал плечами и кое-как причесался пятерней. Я велел ему купить по дороге кислого молока и имбиря, чтобы хоть как-то забить похмельное амбре, и через несколько минут мы наняли экипаж и отправились по указанному Катериной Матвеевной адресу.
2
Кузен Сергея Пронина, Ипполит, проживал со своей семьей в одном из небогатых кварталов Петербурга на втором этаже двухэтажного дома, первый этаж которого занимала собственно хозяйка, сдавая верхние комнаты внаем. Мы кое-как пробрались по узкой темной лестнице, залитой помоями, наверх и, не найдя ни звонка, ни дверного молотка, принялись со всей мочи колотить в заплесневелую и местами прогнившую дверь. Через пару минут на пороге показалась крошечная девочка и уставилась на нас своими круглыми и темными, как вишни, глазами.
Пронины здесь живут? рявкнул на нее Мишка.
Девочка вздрогнула, побледнела и сделала шаг назад, указывая пальцем на что-то за нашими спинами. Мы обернулись и увидели еще одну дверь, обитую войлоком. Стучать по ней было практически бессмысленно, и Миша дернул за едва державшуюся ржавую ручку. Дверь тут же отворилась, и мы оказались в крошечной прихожей в кромешной тьме. Я постарался как можно громче кашлянуть и крикнул:
Позвольте войти?
Где-то вдалеке послышался шорох, а затем звук приближающихся шагов, и уже через минуту перед нами стояла невысокого роста женщина средних лет, державшая свечной огарок и подслеповато щурившаяся в попытке разглядеть незваных гостей.
Здравствуйте, с готовностью начал я. Меня зовут Николай Зандерс, я сыщик и занимаюсь расследованием гибели вашего родственника Сергея Пронина. Мы пришли поговорить с Ипполитомпростите, не знаю, как его по отчеству
Андреевич, хриплым голосом произнесла женщина. На ваше счастье он сейчас дома, не на верфи. Проходите. Поля!
Мы проследовали за женщиной в темную гостиную, свет в которую проникал через единственное узкое окно, выходящее во двор. В комнате было сыро и сильно пахло плесенью лучам солнца мешала проникать сюда стена соседнего дома, которую только и было видно из окна. Навстречу нам поднялся небритый коренастый мужчина и радостно пожал нам руки:
Катя все-таки решилась, верно? дрожащим голосом спросил он. Правильно, я давно ей говорил, что дело нечисто. А полиция что? Полиции улики подавай, она без улик не работает. Угоститесь? предложил вдруг он и чуть выдвинул вперед стоявшую на столе бутылку с мутным содержимым.
У Мишки тут же загорелись глаза, и я одернул его сзади, чтобы привести в чувство.
Мы пришли, чтобы задать Вам несколько вопросов, Вы позволите? и мы опустились на стоявшие тут же деревянные стулья, немилосердно заскрипевшие под тяжестью нашего веса.
Расскажите нам об экспедиции, начал Мишка, облокотившись на стол и с грустью уставившись на запотевшую бутылку.
Ну вы как хотите, а я, извольте, все же выпью, пророкотал Ипполит и залпом опрокинул в себя целый стакан.
Мишка с завистью проглотил слюну и принялся отчаянно тереть лоб.
Экспедиция, говорите? Ипполит принялся зажевывать выпитое сухой корочкой хлеба. Да вы и сами, небось, читали в газетах, чем она закончилась. Это я вот, везунчик, с вами тут сейчас сижу, а Серега, а Георгий Яковлич! и он неожиданно для всех разрыдался.
Конечно же, мы наслышаны о том, как проходила экспедиция и чем она закончилась. Однако, Вы с Катериной Матвеевной утверждаете, что во время нее имело место уголовное преступление, посему Вы просто обязаны сообщить нам все подробности, чтобы мы могли привлечь убийцу к ответственности, мягко остановил его я.
Да-да, закивал Ипполит, вытирая слезы рукавом. Разумеется. Но Вам бы лучше с капитаном поговорить, Николаем Петровичем. Он всяко грамотнее нас, простых механиков будет Ну да я расскажу все, что знаю. Я тогда без денег сидел, меня прикрепили механиком к «Первенцу», броненосной батарее, и к тому времени его постоянно держали на верфях и беспрестанно чинили до чего худая посудина! Ей уж почти полвека! К ремонту меня практически не привлекали, допускали только царских мастеров, вот я и шатался без дела, пока не пришел ко мне Серега и не позвал идти с ним вторым механиком на Фоку. Деньги предложили немалые, отказываться было грех. Ну я разом упаковал свой узелок и отбыл на борт. Поначалу все шло неплохо, но на подходе к Новой Земле мы попали в жестокий шторм, который снес практически весь наш груз, что готовила экспедиция. Капитан вел судно к Франца Иосифа, но нас затерло льдами, и Фоку повернули назад к Новой Земле. Тут-то это и приключилось. Я тогда напивался сильно все мои теплые вещи смыло вместе с грузом, и мерз я немилосердно. Одно спасение было в самогоне, жратвы-то тоже недоставало Ну и как-то в один из вечеров надрался я в очередной раз и вышел на палубу на звезды поглядеть, воздухом подышать, и тут вижу Серега стоит прямо у бортика и с кем-то перешептывается. Судя по голосу такой же пьяный, как и я, едва на ногах держится. Тут Фоку качнуло на волнах, Серега не удержался на ногах, и его едва успел подхватить этот самый неизвестный, что с ним стоял. Подхватил он его, значит, наклонил вперед, да и вытолкнул за борт! Я даже охнуть не успел. Потом он осмотрелся по сторонам и тут же скрылся, я не успел рассмотреть его лица да и по фигуре не разобрал, кто это был. Одно точно понял не матрос это, а кто-то из благородных, кого Георгий Яковлич с собой взял. Я прямиком к капитану кинулся, да только он меня и слушать не стал. Ты, говорит, Ипполит, слишком много пьешь, мало ли что тебе померещилось. Но вот когда Серега в рубке на следующий день не появился, первый помощник его спохватился и меня вызвал. Я опять рассказал все, что видел, но и тот мне не поверил и расследования проводить не стал. Вот поэтому-то я и вызвался сопровождать капитана, когда он отправился на материк за припасами. Вот, собственно, и все. Знаю я немного, да и выжили тогда далеко не все. Мы с Катей понимаем, что, возможно, убийца уже наказан Богом. Но только удостовериться в этом хотелось бы и он налил себе новый стакан мутной жидкости.
Через час мы с Мишкой тряслись в экипаже, направлявшемся к докам: адрес проживания капитана Захарова был Ипполиту неизвестен, а только он, по убеждению последнего, мог пролить подлинный свет на свершившееся, ибо оставался одним из немногих выживших.
Всю дорогу Миша что-то бормотал себе под нос, и, как только я поинтересовался, какие выводы он сделал из услышанного, тот яростно воскликнул:
Николай Алексеич, это все вранье! Он солгал нам!
Хм, поясни.
Он утверждает, что не разобрал ни лица, ни телосложения убийцы, однако, со всей уверенностью заявляет, что это был не матрос, а кто-то из членов экспедиции, врач, либо сам капитан «кто-то из благородных», выражаясь его языком. Ну зачем, скажите мне, кому-то из них было убивать обычного механика? Какой у них мог быть мотив?
Мотивов я могу придумать хоть сейчас целую дюжину, пожал я плечами. Например, Сергею могла стать известна тайна кого-либо из означенных лиц, а в условиях замкнутого пространства это более чем вероятно. Одного этого уже достаточно для убийства, но при этом Сергей мог начать шантажировать убийцу. В конце концов, почему мы исключаем пьяную драку? Насколько нам известно, теплые вещи экипажа и пассажиров смыло волной практически в самом начале плавания, и алкоголь стал единственным средством согреться