Владимир Панферов
Кузьмич
Часть 1
Сознание постепенно возвращалось. Сначала боль в голове и ноге. Затем голос в голове: «Придурок. Ну разве так можно. Как больно.» Почувствовал руки на холодном, бетонном полу. Пошевелился и определил свое положение в пространстве, оказалось сижу на полу, вытянув ноги вперед и упираюсь руками в пол сзади. «Кажется очухался, придурок» ныло и скулило в раскалывающейся от боли голове.
Память возвращалась. Мы бежали по длинному подвалу нашего дома. Впереди бежавший палкой бил лампочки и без того тусклые и редкие. Я бежал последний уже в темноте. Только далеко впереди маячил свет и мелькали фигуры кричащих и ржущих ребят. От удара в голову я потерял сознание.
Что-то в моей больной голове сидело и постоянно ныло. С прояснением сознания стал прояснятся и мрак, окружающий меня. Я стал различать предметы. Скоро стал видеть всё, как при дневном свете. Наверное, что то в мозгу повредил, подумал я. «Дело- дрянь» пронеслось в голове, «Он всё видит и возможно слышит». Шизофрения раздвоение личности. Неужели от сильного удара я стал о себе говорить в третьем лице?
«Пацан, ты только не нервничай, всё будет хорошо. Ты не сошел с ума, это просто телепатия- передача мысли на расстоянии. Слыхал о таком?» Ещё бы не слыхал, мечтал научится, читать чужие мысли.
А, ты кто и где- спросил я вслух.
Если не испугаешься, посмотри справа от себя наверху.
Нашел кого пугать, пацана выросшего во дворе заводского района. По карнизам 13-го этажа ходил в тапочках; в болоте тонул; когда учили плавать, скинули где поглубже выплыл; по горящей черной лестнице в противогазе лазил, помогая пожарным разбирать завал; ноги ломал дважды, четыре сотрясения мозга пережил, голову пробивали неоднократно; а такие пустяки, как порезы, ушибы и синяки сменяли друг друга по очереди. В округе не было ни одного подвала, ни одной крыши, где бы я не побывал.
На железке, поддерживающей трубы, сидело нечто мохнатое, с большими глазами и тихо ныло. Одна нога была поджата, другая окровавленная безвольно свисала.
А, ты кто? Леший? Домовой?
Голова моя раскалывалась от боли, и я плохо соображал, что происходит.
Какая тебе разница, огрызнулось сверху.
Ты мне ногу сломал, открытый перелом, кажется, не переставая ныть сказало Нечто.
Надо было помочь, не бросать же в беде Это. Любое существо, попавшее в беду, вызывает чувство сострадания и желание помочь. Вспомнились плакаты в травматологии, в которой частенько приходилось бывать, как ни как, дважды ломал ногу. Первым делом надо зафиксировать конечность при помощи шины, т.е. надо найти какую-нибудь палку и привязать её крепко к ноге. В закутке у дворника нашел доску от ящика и старый халат. Доску обломал до нужного размера, халат разодрал, как мог, на полосы, которыми и примотал доску к ноге. Зафиксировал.
Тебе к врачу надо- посоветовал я, у вас врачи-то есть?
Есть, такие же коновалы, как и у вас, только далеко, я не доберусь, вздохнув сказало Нечто ты сам давай к врачу.
А, ты так и будешь здесь сидеть? Может тебе что-нибудь надо, я принесу.
Если не затруднит молока и хлеба. Будешь выходить, в коморке дворника в кармане старого пальто есть ключи от всех дверей в подвал. Возьми только один. Да и не трепись, о том, что видел, а то в дурку заберут. Скажут, что пацан так головой треснулся, что у него крыша съехала.
Голова действительно раскалывалась и меня подташнивало. По опыту знаю, это признаки сотрясения мозга.
Выбравшись из подвала, меня поразил нестерпимо яркий свет дня. Ждавшие на улице пацаны, увидев меня всего в крови и с разбитой головой, потащили сразу в поликлинику, благо она была у нас во дворе.
Добродушный доктор, обрабатывая мою рану, поинтересовался, где сейчас можно так получить по голове. И тут меня понесло. Нет, я и раньше мог довольно лихо загнуть, но сейчас в меня вселился Мюнхаузен.
Да это как-то невзначай получилось, начал я, как будто неохотно, постепенно набивая себе цену. Катались мы с ребятами на горке у железной дороги и уже собирались идти домой, как вижу летят с горки на одних санках две маленькие девчонки, как раз на перерез паровозу. Раздумывать времени не было. Я сломя голову кинулся, чтобы их перехватить. Одну из них, сидящую сзади успел стащить левой рукой с санок, а вторая катилась прямо под паровоз. В неимоверном прыжке, я налету свалил её с санок, но продолжая по инерции лететь, врезался в паровоз. Когда очнулся, состав уже уехал. Ребята помогли дойти до поликлиники.
Ну ты герой, паровоз не помял? Я тебе, в награду, вышью звезду на лбу, очень серьезно сказал доктор.
Не надо, пролепетал я, не из-за награды я это сделал.
Ходить со звездой во лбу, мне ну очень не светило.
Выйдя из поликлиники и немного успокоившись я подумал, а не привиделось ли мне всё это. Уж больно всё неправдоподобно. Может от сильного удара у меня появились глюки? Но сунув руку в карман, я нащупал ключ, тот самый от подвала.
Быстро приведя себя в порядок, переодевшись и наспех перекусив, прихватив бутылку молока и пол батона за 13 копеек, зелёнку, бинт и выскочил во двор.
Ключ я взял от входа в подвал пятого подъезда, он ближайший от нашей арки и по расположению самый удобный, в смысле отхода, в случае чего.
Дрожащими руками открыл дверь. Меня трясло, но не от страха, а от перевозбуждения. В голове сразу прозвучало «Наконец-то, тебя только за смертью посылать. Давай шевелись». ЭТО сидело там же, но скулило меньше.
Давай, что принёс.
Он жадно пил молоко и уплетал батон, громко чавкая и похрюкивая. Никакого воспитания, подумал я.
Не тебе мне о воспитании говорить, молод еще старшим указывать,-
зыркнула на меня сверху вся в молоке и крошках лохматая морда.
Перекусив, НЕЧТО подобрело и перестало ныть.
Ну что, пацан, дело дрянь. Кажется, к тебе в рану попала моя кровь, поэтому ты слышишь мои мысли и хорошо видишь в темноте. Что ещё необычного в себе заметил?
Дневной свет глаза режет и появилось нестерпимое желание всем врать. Это тоже от твоей крови? поинтересовался я.
Врать ты и без меня горазд. Я давно наблюдаю вашу компанию и слышу, о чем вы говорите и думаете. Так что не надо тут мне ля-ля. Будем надеется, что все твои изменения на этом и закончатся.
А, что ещё могут появиться какие-нибудь сверх способности? И я стану сверх человеком? Радостно затараторил я.
Пока ты сверх придурок и что делать с тобой, я не знаю. Помоги мне добраться до дома, один я не дойду. Возьми у дворника в подсобке старое пальто, пригодится.
Я принес тебе зелёнку и бинт, может перебинтуем тебе ногу?
Сначала домой. Я сяду тебе на спину и пойдем. Буду показывать дорогу, взбираясь мне на спину категорично заявил Кузьмич, не давая мне шанса возразить.
Ну поехали, зычно скомандовал он, как будто всю жизнь на ком-то ездил.
Послушай, а как тебя зовут, и кто ты есть? Хотелось бы знать, кого я тащу на спите.
Называй меня Кузьмич, настоящее имя все равно не выговоришь.
Кузьмич, ты домовой или кто?
Люди нас по-разному называют и домовыми то же.
Значит это вы в домах шуршите, стучите, мебель двигаете и людей пугаете?
Это развлекаются наши малолетки, которым всего лет по 50-60. Они, как правило живут в теплых домах до совершеннолетия, пока не окрепнут.
От изумления я споткнулся и чуть не уронил Кузьмича.
А, тебе сколько лет, Кузьмич?
Скоро будет 458, -гордо сказал он, давай поворачивай направо и через три шага стой. Найди от пола в третьем ряду черный кирпич и нажми на него три раза.
Кусок стены ушел во внутрь и в сторону, открыв небольшой лаз, по которому можно было пробираться только на карачках. Посадив Кузьмича на старое пальто, я стал тянуть его за собой. Лаз вёл вниз.
И долго так нам ползти, поинтересовался я. «Ведь только что переоделся во все чистое и опять домой приду как с помойки. Мать ругать будет.» подумал я.