Серёга сидел, склонив голову набок и сильно скосив задумчивые глаза в сторону напряженно вслушивался и вдумывался.
Еще? спросил Андрей Борисович и, поскольку Серёга не ответил, прочитал следующую цитату: Исаак Сирин называет мечтательность парением ума: «Уныние от парения ума». Понимаете? Уныние от мечтаний, от того, что намечтаете себе, возжигаетесь вожделением, а Бог не подаёт. А далее: «Парение ума от праздности, чтения и суетных бесед или от пресыщения чрева».
Что? вырвался Серёга из размышлений. И читать нельзя?
А что вы сейчас читаете?
Ну Сергей немного смутился. Чейза.
Чейза? удивился старик.
Ну да, уточнил Серёга. Джеймса. Джеймса Хердли Чейза.
Хедли, поправил библиотекарь.
Помолчав, а Андрей Борисович не перебивал его молчания, Серёга дозрел до вопроса:
А как же Некоторые святые много читали Василий Великий
Они через чтение познавали окружающий мир, искали в нём Бога, используя весь опыт человеческой жизни. А вы, читая Чейза, что хотите постичь? Помните про вино?
Что оно веселит сердце человека?
Да. Но вспомните также и «Не упивайтеся вином, в немже есть блуд».
Серёга опять не ответил, и библиотекарь, подождав немного, продолжил:
Вы же читаете для отрыва от реальности, просто развлекаетесь. Вдумайтесь, у нас очень удобный для богомыслия язык. Развлекаетесь, увлекаетесь, вовлекаетесь, влечетесь, волочитесь. От этого слова происходит и волк, который уволакивает добычу в лес. Ваше внимание растаскивают хищники.
Какие хищники? удивился Серёга.
Андрей Борисович снова закопался в тетрадке, нашёл нужную запись и прочитал:
Игнатий Брянчанинов говорит о демонах: «Они приближаются к душе, стараются подействовать на неё мечтаниями. Желая склонить человека к сладострастию, они представляют соблазнительные образы. Желая обольстить тщеславием, представляют земное преуспеяние. Желая оковать сребролюбием, представляют тягостную старость. Словом сказать: они обольщают и угрожают, стараются окрасть веру в Бога, отвлечь под свое водительство».
Он закрыл тетрадку, положил её сверху стопки, водрузил на стопку свою растопыренную пятерню и молча уставился на Серёгу.
А как же замялся Сергей, видимо переворачивая в уме собственное представление о мироздании с ног на голову. Как же тогда Жить?