Да, так и есть, охотно согласился Василий.
Я посмотрела на него. Взгляд Василия был прям и решителен. Бесполезный, конечно, разговор. Тем более я и сама вряд ли точно сформулировала бы за что я люблю Василия. А у меня все же больший запас слов в активе, и мысль свою я могу легче формулировать, чем Вася. Даже самую сложную! Но будем считать: это арт подготовка.
А поедем куда-нибудь? сказала я. Так хочется съездить куда-нибудь. Хоть бы даже ненадолго
Ну, давай, кивнул Василий, куда-нибудь в теплые края Живность Вере оставим.
Вера это тетка Василия. Сын у нее работал в Америке. И Вера всегда с радостью соглашалась пожить у нас, когда мы уезжали.
«Вот, подумала я с некоторым превосходством, а я-то знаю родственников Василия. На всякий случай. Если что» Но я тут же устыдилась. Нельзя допустить недоверия! Оно сожрет все хорошее и доброе. А с другой стороны доверяй, но проверяй. Не нами же придумано. И не вчера. Хорошо все же, что люди не умеют читать наши мысли. То есть, может быть, они о чем-то и догадываются, но смутно. А в точности не знают, о чем мы думаем.
Нет, поедем лучше в Муром, выпалила я как-то очень нервно.
В Муром? переспросил Василий. Почему в Муром?
Вот тут бы мне и сказать правду. Но я опять притормозилась и сказала загадочно:
А об этом я тебе расскажу по дороге.
На следующий день, расцеловавшись с Верой, заступившей нам на смену ласкать, любить и потчевать наш зверинец, мы пустились в путь-дорожку. Василий сосредоточенно вел машину, а я заливалась соловьем, доказывая рациональную необходимость нашей поездки.
Славный город Муром, говорила я, родина Ильи Муромца! Ты же хочешь узнать, где рождаются богатыри? Он там тридцать лет и три года на печи сидел, а потом встал с печи и сразу богатырь! С разбойниками сражался. Кроме того, там жили Петр и Феврония. Знаешь, какой мудрой женщиной была Феврония? О! Ты не знаешь! Однажды на нее пялился какой-то гребец лодки. На лодке они через реку переправлялись. С вожделением глазел. А Феврония ему и говорит: «Зачерпни воды из реки и попробуй». Гребец зачерпнул и испил воды. «А теперь, говорит Феврония, зачерпни воды с другой стороны лодки и попробуй». Гребец зачерпнул. «Есть, говорит Феврония, разница?» Мол, вот и нечего на меня пялиться.
Но чем больше я рассказывала, тем мрачнее становился Василий. И я, наконец, отважилась спросить:
Ты не хочешь в славный город Муром?
Зачем мы туда едем?
Я же говорю: Феврония
Василий хмыкнул:
Предположим, Феврония. Но что еще? Зачем мы заказали гостиницу на три дня?
Проникнуться духом места. Ощутить.
Ты вчера с Иркой Осокиной встречалась?
Ну. Встречалась. А что?
Но дальше врать и изгаляться было бессмысленно. Пришлось сознаться про Наташку.
Может, мне поговорить по-мужски с этим Валерой? рыкнул Василия.
Вряд ли это поможет.
Это как поговорить
Нет, сказала я решительно, силовые решения не наш метод. Мы будем действовать с помощью тонких, интеллектуальных маневров. Мы накопаем на мерзавца компромат и прижмем его неопровержимыми уликами.
Стыдить что ли будете?
И в этот момент я горько пожалела, что вовлекла Василия в эту историю. Горько и безутешно пожалела. Потому что Василий был прав: таких, как Коростылев, надо давить, как тараканов. Но, во-первых, это уголовно наказуемо Коростылев все же не таракан, а полноправный член общества, могущий рассчитывать на защиту всего государственного аппарата. А во-вторых, я не имела никакого права втягивать Василия, провоцировать его. Я же прекрасно знала, во всяком случае, догадывалась, как Василий на эту историю отреагирует. В прошлый раз, например, когда я просила помощи у Василия, дело закончилось стрельбой3. Что ж, придется в дальнейшем скрывать (о! опять!) свои шаги по выяснению истины и восстановлению справедливости.
Я сделала вид, что размышляю над вопросом:
Ну, как стыдить? Улики должны быть убийственные!
А если он чист как агнец?
Ты в это веришь? Чтобы человек был подонком в сорок пять лет и ни разу до этого свое подонство не проявил?
Да, что-то есть наверняка. Но скорее всего по закону все чисто. А на совесть давить бесполезняк.
А зачем ты тогда предлагаешь с ним поговорить? спросила я настороженно.
Василий хмыкнул.
Ты имеешь в виду невербальный разговор? ужаснулась я.
Нет, ну что ты Просто не для того Валерий этот твою подругу три года обхаживал, чтобы лапки сложить при первом же требовании.
Требование требованию рознь, надулась я.
Василий снова хмыкнул. Почти всю оставшуюся дорогу мы молчали. Каждый думал о своем. Я-то понятно, о чем. А вот о чем думал Василий неизвестно.
Гостиничка была очень светлая и опрятная, располагалась в старинном двухэтажном особняке. Дама на ресепшн приветливая. Василий понес вещи в номер, а я задержалась, расспрашивая Катерину Петровну о местном житье-бытье.
Что у вас мэр, давно работает?
Года три.
Я отразилась в старинном зеркале, висящем в холле гостиницы. Обожаю старинные зеркала! В них недоступная тайна, которую хочется разгадывать.
Старинное? спросила у Катерины Петровны.
Судя по всему да. Наш дизайнер приволок откуда-то. Но уверял, что аутентичное.
Услышав сложное слово, я решила не хитрить с этой женщиной. Хитрость моя будет быстро ею разгадана, и я паду в ее глазах (я и сама не люблю, когда со мной хитрят). Поэтому я спросила напрямую:
А остался кто-нибудь в городе из старой мэрии? Мне очень нужна информация.
И я без обиняков вкратце обрисовала ситуацию.
Каков мерзавец! воскликнула Катерина Петровна со слезами на глазах, и я поняла, что заручилась искренней поддержкой доброй женщины.
Мы тут же составили план действий.
Все же не зря раньше в характеристиках писали: «морально устойчивый, политически грамотный»! Человек, предавший семью, он и Родину предаст! напутствовала меня дежурная по гостинице.
Я подняла правую руку со сжатым кулаком: Рот Фронт!
Быстро поднялась в номер, залезла в душ
Быстро рассказала все Василию, и мы, предварительно созвонившись, помчались на встречу с источником информации.
Катерина Петровна настоятельно посоветовала встретиться с некой Мариной Евстафьевой: «Соседка моя. Уж она-то знает, она на махинациях нашей мэрии собаку съела. Ее даже увольняли из-за этого. Но сейчас опять работает, слава Богу!» В принципе, я и сама изначально хотела к местной прессе обратиться. Но Катерина Петровна назвала конкретную фамилию за что огромное спасибо. Прийти просто в редакцию, хватать всех проходящих за рукав, расспрашивать не ком иль фо. К тому же мы получили рекомендацию все той же проникнувшейся Катерины Петровны. А это вообще неоценимо в совершенно незнакомом городе! Все же как вовремя я посмотрелась в старинное зеркало! Вроде бы случайно. Но правильно говорят (чуть ли не Гегель с Марксом): «Случайность это непознанная закономерность»! Посмотрелась случайно, а столько сразу прекрасных возможностей открылось. И это закономерность!
Редакция газеты «Вечерний Муром» тоже располагалась в старинном особняке, что для этого города не примечательно. Весь центр был с историей.
Мы вошли в крохотную комнатку, в которой ютилась редакция, и сразу вышли, увлекая за собой Марину женщину средних лет. Она-то и была источником информации, получить которую не представлялось возможным в гомоне и суете редакционного помещения.
Добрели до ближайшего кафе. Довольно симпатичного и стильного все, конечно, на мотив городских достопримечательностей.
Марина скромно заказала себе чай. Непрокрашенные корни волос, самовязаный растянутый серый свитер, нездоровая полнота. Марина была строга. И я не стала рассказывать ей Наташкину историю. Этого дополнительного мотива и не требовалось. При одном только упоминании о Коростылеве В.В. Марина преисполнилась жгучим негодованием. И было от чего!