В зарослях сливы и терновника, практически сливаясь со столбами деревьев, стоял мужчина. Я пристально смотрел на него, но не видел лица, лишь расплывчатые очертания. Я носил очки, поэтому списывал это на плохое зрение. Однако, подойдя ближе, понял, что человек почему-то странно переливается на ветру, будто сам колышется вместе с листьями деревьев. Мне не было страшно. Он меня не пугал. Он мне даже нравился, и я смутно пытался отыскать этого человека в своей памяти, потому что мне казалось, что я точно его знаю.
Я его знаю.
Здравствуй, Эрик. Как поживаешь? спросил меня человек. Его голос звучал гулко, как-то отдаленно, но эти нотки также были мне знакомы.
Не очень, -ответил я. Я хотел покончить с собой несколько минут назад.
Я знаю, поэтому я и пришел к тебе. Ответь мне, зачем?
Мне больно. Мне страшно. Мне непонятно. Мне невыносимо. Я не могу больше это терпеть. Я не могу выносить эту боль вперемешку с пустотой, я не могу и не хочу, я запнулся и тяжело вздохнул. Затем произнес вновь. Мне страшно.
Понятно. Но все же ты стоишь сейчас передо мной, ты не сделал того, что хотел.
Я не смог, честно признался я.
Что тебя остановило?
Я задумался.
Мне стало страшно.
Так же страшно, как тебе сейчас?
Нет, ответил я. Еще страшнее.
Мужчина подошел ко мне вплотную, нежно и осторожно взял мое лицо в руки, положив ладони на щеки и пристально посмотрел в глаза. Его ладони были приятны наощупь, а от его взгляда по моим щекам вновь потекли слезы. Не от страха, нет, но от того, что внутри меня будто прорвалась дамба; будто камень, преграждающий путь ручью был, наконец, смыт и унесен течением.
Он продолжал смотреть на меня своим пронзительным взглядом, а я смотрел на него в ответ, иногда зажмуривая глаза от слез и тихо всхлипывая. Этот взгляд был мне знаком, вся сущность этого человека была мне знакома, находила какой-то отголосок внутри, кричала, звала, прорывалась радостью сквозь тьму боли и страдания.
Эрик, запомни мои слова, ласково произнес мужчина. Он смотрел на меня с легкой улыбкой на губах. Запомни их навсегда. Ты красив, ты молод, ты бесценен, ты уникален. Такого, как ты, в этом мире не существует. И никогда не будет существовать. Цени ту жизнь, что у тебя есть, цени ее, люби ее, люби себя. В жизни ты будешь сталкиваться с неудачами, потрясениями, болью, разочарованием, разбитым сердцем и страданием. Но в твоей жизни будет и радость, и счастье, и любовь, и успех. Ты еще не знаешь, что готовит тебе твое будущее, но я это знаю, и это потрясающе. Ты добьешься успеха, ты полюбишь и будешь любим, ты будешь счастлив. Поверь мне. Ничего не бойся, иди вперед. Ты не ошибешься, тебя охраняют. А если ошибешься, то знай, что это не просто так, эта ошибка приведет тебя к правде. Будут дни, когда тебе будет казаться, что все, что тебя сопровождает это неправильные решения. Игнорируй это. Именно неправильные решения и ведут к истине.
Ты забудешь все то, что я сказал тебе сейчас, но через много лет в твоей памяти возникнет этот образ, и тогда ты, наконец, вспомнишь мои слова, ты будешь благодарен, потому что поймешь, что я говорил тебе правду. Та боль, что сидит в тебе сейчас, она нужна тебе. Она нужна для того, чтобы ты понял, чтобы ты вынес урок, чтобы изменился, чтобы повзрослел. То, что происходит с тобой сейчас это подготовка к тому, о чем ты просил. Переживи это. Постарайся быть сильным. Не осуждай себя за неправильные решения, ведь они преподают тебе урок, все твои ошибки невероятно ценны.
Ты бесценен, помни это.
Я смотрел на него с открытым ртом, потому что все то, что он сказал мне, вызывало во мне интерес, и какое-то время я не мог выдавить ни слова, продолжая смотреть на этого мужчину заплаканными глазами. Наконец, он отпустил мое лицо и отошел назад, по-прежнему продолжая улыбаться. Я же сделал шаг вперед. Конечно я не мог просто так ему поверить.
Откуда откуда вы все это знаете?
Я был на твоем месте. Я знаю, о чем говорю.
И последний вопрос, который волновал меня не меньше предыдущего.
Простите, но кто вы такой? И не дав ему ответить, я продолжил. Мне кажется, я вас знаю. Ощущение, будто где-то видел, мне знакомы ваш голос, ваша внешность Мы могли где-то видеться?
Человек усмехнулся.
Конечно, мы виделись.
Но где? Я не могу вспомнить
Чтобы понять, ты должен кое-что сделать прямо сейчас.
Что? Что мне нужно сделать?
И он произнес свою просьбу. Слова, что навсегда изменили мою жизнь. Слова, которые произвели внутри взрыв, освобождая свет, что был во мне, что ждал освобождения. Слова, что заставили меня пошатнуться и отступить назад. Слова, что встряхнули меня, взяли за плечи, перевернули, хорошенько растрясли и поставили на место, производя атомный взрыв, спектр эмоций, непонятных ощущений, который разливались по мне, как алкоголь разливается по крови; как сильнейшей чувство, парализующее, цепенящее, заставляющее твое сердце делать пируэты внутри, сначала замедляться, а потом снова продолжать биться с новой силой.
Прямо сейчас зайди в дом и посмотри в зеркало. Смотри внимательно, рассмотри каждый сантиметр своего лица, пристально посмотри в глаза. Ты увидишь меня там. Увидишь меня, как себя, через много лет. Именно поэтому я знаю тебя лучше всего. Именно поэтому я знаю, что говорю. Потому что Я это Ты. И мы имеем значение.
Послезавтра был вторник.
-Ты ничтожество!
Я перевернулась на другой бок.
Ты тупая, ты никто!
Какая же ты жалкая!
Нет, это бесполезно. Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Со мной такое случается часто, когда я просыпаюсь от криков в своей голове, криков прошлого, криков собственного подсознания, криков чужих людей внутри, которые кричат каждый раз одно и то же. На часах было несколько часов после полуночи. Я встала и прошла в кухню, чтобы выпить воды.
В квартире было тихо. Лишь тиканье настенных часов, да сопение моего пса нарушал тишину этой ночи. Я не стала включать свет, мне хотелось побыть в темноте. Темнота внешняя перекликалась с темнотой внутренней. Мне нравится находиться в темноте, нравится, когда на улице темнеет. Как сейчас, когда я стояла на кухне с бокалом воды в руке, чувствуя спокойствие, растворяясь в нем, ощущая, как все находится на своих местах. Как в первый раз за сутки я перестаю чувствовать себя тем самым ничтожеством, о котором так яростно кричат голоса внутри меня.
Что? Танцы? Елена, дорогая, твоя комплекция не позволит тебе нормально танцевать, к тому же, ты совсем не пластична, говорила мама, подливая вина себе в бокал. Она смотрела на меня своим тяжелым холодным взглядом, отрывая его лишь на то, чтобы взглянуть на свой бокал с алкоголем. Только позже я поняла, что ее глаза были полны какого-то вечного раздражения, будто я была в чем-то виновата. Сама не зная в чем, я винила себя, я тоже чувствовала себя виноватой, ведь мама мною не довольна. Она никогда мною не была довольна.
Гитара? Елена, дочка, посмотри на свои пальцы, они же у тебя полные, как сардельки, для занятия музыкой нужны пальцы утонченные, как у твоей матери, смотри, говорил мне папа, тоже подливая себе в бокал и беря мою мать за руку. Они оба пытались выглядеть утонченными, благородными, но на деле лишь были высокомерны, в частности со мной, с их дочерью.
В детстве я была полновата. И сейчас не стройняшка, но обычно родители списывают телосложение своих детей на возраст. Ведь дети не должны сидеть на диете. Не должны же? А я сидела. Мои родители не давали мне ужин и чаще всего прятали меня в комнате, когда к ним приходили гости. Ссылались на то, что я делала уроки, хотя я просто лежала и плакала, а уроки давно были сделаны. Они стыдились меня.
Какая же она тупая, девочки в моем классе не пытались даже понизить голос, напротив, они хотели, чтобы я услышала их.