Детей вот да, не получилось у нас. Она работала много. Потом проблемы со здоровьем начались.
Дядь Саша замолчал. Я не смела больше ничего спрашивать. Через несколько минут он сам заговорил:
Я чувствую, что скоро и я тоже Не могу без нее
Ну-ну, ты что? Тебе только семьдесят пять, тебе еще до ее возраста дожить надо. С чего тебе помирать? Подлечили тебя здесь, ну подумаешь, диабет нашли. У многих диабет. Таблетки буду высылать, чтобы ты на них не тратился. Не собирайся раньше времени а мы как же? Совсем не думаешь, как нам плохо без тебя будет.
Через неделю дядька уехал. А через полгода ушел совсем воспользовался пандемией, чтобы навсегда быть с Раечкой.
Вишня
Крупная, с круглым лицом молодая женщина на переднем сиденье пазика чуть развернулась направо в проход и озорно посмотрела на бригаду работниц совхоза:
Бабоньки, чего затихли? Давай «Вишню»! Нинок, зачинай!
Тут же где-то со средних рядов, красивый глубокий голос затянул:
Под окном широким, под окном высоким
С первых же нот подхватили бабоньки песню, и их голоса перекрыли сиплое ворчание мотора, натужно вывозившего автобус на небольшой подъем по усыпанной щебнем дороге. Кроме полутора десятков певучих работниц, в автобусе на заднем сиденье, то и дело подпрыгивая на неровностях, сидели трое пацанов и две девушки. Их приписали к совхозной бригаде отрабатывать летнюю практику перед последним классом школы. Еще пазик вез на работу в совхоз несколько станичных бабушек, бывших работниц, которые в период уборки урожая охотно помогали родному совхозу со сбором фруктов и овощей, это и неплохая прибавка к пенсии, и можно было каждый день по одному ведру себе насобирать.
В этот раз одна из бабушек, Анна Николаевна, взяла с собой внучку Таню тоненькую девочку из столицы с темно-карими глазами и густыми каштановыми волосами, заплетенными в длинную косу. Ее каждое лето привозили на каникулы, и сейчас, когда ей исполнилось уже четырнадцать, бабушка решила, что нечего летом в доме околачиваться, пора работать, «вон уже какая вымахала». Таня сидела на двойном сиденье третьей, тесно прижавшись к боку бабушки: других сидячих мест не было. Обеими руками она держалась за перекладину впереди себя, чтобы не упасть в тряском автобусе. На ней были кеды, хлопковые синие треники, футболка, поверх которой накинута водолазка, на голове косынка, повязанная назад и оставлявшая незакрытым лоб с густой челкой.
По дороге от центра станицы, где пазик забирал работниц, до места назначения поместилось несколько песен, и когда автобус наконец остановился на совхозном дворе и с шипением открыл складчатую дверь, все выходили в приподнятом настроении. Последними в пыль двора спрыгнули школьники. В ожидании бригадира, который назначит фронт работы на день, все стояли группками. Таня оставалась в компании бабушек и иногда через плечо поглядывала на ребят.
Шо ты там со старухами торчишь? Давай к нам! крикнул ей симпатичный высокий парень. Не боись, мы не кусаемся.
Ребята засмеялись. Подойти Таня не успела: пришла бригадир и стала распределять работников по участкам. Сегодня был сбор вишни в квартале неподалеку от главного совхозного двора с техникой, поэтому пошли пешком. Каждому давали несколько рядов вишневых деревьев, которые тут почему-то называли ветками, по четыре в каждую сторону от проезда. Вишню надо было срывать с ветки вместе с хвостиками и аккуратно класть в небольшое ведро, а потом из ведра высыпать в устланные стружками ящики, стоящие штабелями в проезде между рядами.
Таня быстро приноровилась срывать так, чтобы хвостики оставались с вишнями иначе бригадир забракует, но мыслями то и дело возвращалась к мальчику, который ее окликнул. Иногда она сердилась сама на себя: «Чего я о нем думаю? Подумаешь позвал. И ничего это не значит». Работали с перерывом на обед до четырех часов дня, после чего вернулись на совхозный двор, к ожидавшему работников автобусу. Таня надеялась снова увидеть мальчиков, но их нигде не было. Ей очень хотелось спросить кого-нибудь, почему их нет, но она стеснялась вдруг все подумают, что она ими интересуется. В автобусе все ехали с ведрами, полными вишни, наложенной горкой сколько возможно, а сверху подвязанной платками, чтобы не высыпалась.
Ну что, не устала? Завтра дома останешься или со мной пойдешь опять? бабушка с Таней шли от центра, где их высадил автобус до своего дома. У Тани что-то екнуло внутри, и она поспешно, но со старанием, чтобы голос не выдал волнения, выпалила:
Конечно пойду! Чего дома сидеть.
А может, отдохнешь завтра? Да свеклу еще прополоть надо, споможешь мне.
Так я сейчас могу прополоть, пока ты ужин будешь готовить.
Ну ладно, смотри, чтобы не тяжело было.
Следующим утром Таня проснулась рано, даже без бабушкиной побудки.
О, ты уже встала. Ранняя пташка! Я только собиралась тебя будить. Ну давай, оладьи уже готовы, завтракай и пойдем, я пока курей покормлю.
Таня быстро зажевала завтрак, чуть дольше расчесывала длинные волосы перед маленьким зеркалом «мойдодыра» и решила не заплетать косу, а оставить просто длинный хвост. Подумала, надо ли сделать стрелки на веках, и решила, что не стоит, чтобы не было видно, что она специально прихорашивалась.
Танёк пришла! Давай к нам! как и вчера, мальчишки сидели на самом заднем сиденье автобуса.
Таня сделала было движение пойти к ребятам, но бабушка дернула ее за руку и посадила на место рядом с собой.
Садись сюда.
Таня молча села на указанное место, подумав интересно, откуда они знают, как ее зовут, и, может, надо было спросить у бабушки разрешения сесть с ними. Было слышно, как мальчишки громко смеялись, но из-за воющего и иногда рявкающего мотора пазика не было слышно над чем. Женщины, как и накануне, всю дорогу до совхоза пели песни. Расчет подойти к мальчишкам на совхозном дворе тоже провалилась бригадир сегодня не распределяла участки все сразу пошли на вчерашние места.
Ба, а что это за мальчики с нами ездят? Таня решила во время обеда выспросить бабушку, пока они сидели на перевернутых пустых ящиках и ели из поллитровых банок овощное рагу, привезенное из дома.
Так это школьники практику отрабатывают. У нас это обязательно. Сельхозпрактика после девятого класса у них. Только все уже отработали еще в июне, а эти лодыри до последнего ждали. Там среди них только Толик ничего так, нормальный парень, самостоятельный. Он в июне за отцом в больнице ходил, поэтому только сейчас вот смог. А ты чего-то интересуешься? Смотри мне! С ними надо осторожно.
Теперь Тане было о чем думать до вечера. Когда она опять не увидела ребят в автобусе, по дороге домой спросила бабушку, почему они не возвращаются со всеми, и та ей объяснила, что школьники работают только до обеда, а потом автобус отдельно увозит их в станицу.
Через несколько дней, когда все работали на своих участках, внезапно задул сильный ветер. Прямо как в кино, быстро набежали темные кучевые облака, становясь с каждой минутой все мрачнее, и крупные редкие капли стали падать, оставляя повсюду мокрые пятаки.
Бежим до «табора», а то сейчас ливень начнется промокнем!
Бабушка с Таней, подхватив сумку с едой, пошли быстрым шагом по проезду между рядами вишневых деревьев. Капли-пятаки стали валиться с неба быстрее и скоро превратились в хороший, обещающий перейти в ливень дождь. До «табора», который был в полукилометре, они добежали совсем вымокшие. «Табором» оказался большой навес с пристройкой на краю квартала с плодовыми деревьями. Под навесом были столы и скамьи, там уже собрались почти все работницы. Кто-то успел посуху дойти, другие выкручивали подолы платьев, отжимая воду.