Мы нашли письмо и карту, Карлетт протягивает ведьме конверт. Я думаю, она сможет привести нас к озеру Правды.
Вы думаете? Верховная Жрица колко поднимает бровь, изучая текст на трухлявой бумаге.
Я Карлетт ёжится от холодного тона.
Неважно, Диона тяжело выдыхает и начинает изучать рисунок на пергаменте. Это лишь часть карты. И насколько ты уверена в её достоверности? Знаешь ли ты, сколько раньше было подделок? Каждый второй искал путь к озеру. Продажа карт стала выгодным бизнесом. Треклятые торгаши дурили простаков почём зря.
Уверена, что на подделки не ставили водяные знаки.
Лави хмурится и всматривается в карту внимательнее. Глаза бегают по рисунку на бумаге, а затем останавливаются на нижнем левом его углу. Уголок губ Верховной Жрицы удовлетворённо ползёт вверх.
Ты права, дочь моя, ведьма отдаёт карту девушке и лукаво улыбается. Думаю, ты уже знаешь, где находится это место, я права?
Верно, матушка, кивает Карлетт.
Когда собираешься выезжать?
Сегодня же.
Глава 5. Иршин
Карлетт придирчиво осматривает достаточно лёгкое для своих габаритов седло и, оставшись довольной выбором, подходит к своему коню. Черногривый жеребец мотает головой при виде хозяйки и, тихо фыркнув, опускает голову, подставляя мощную спину. Карлетт накидывает седло на коня, потуже затягивая приструги. Похлопывает по крепкой шее и поглаживает, перебирая пальцами короткий чёрный волос. Животное издаёт тихое ржание.
Карлетт, сухая трава под ногами Верховной Жрицы шуршит при каждом её шаге. Ты уверена, что не хочешь отправиться с экипажем и сопровождением?
Нет, качает головой девушка. Времени и так мало. Нагруженная свита будет лишь мешать и задерживать меня. Ты бы тоже отказалась.
Верно, усмехается ведьма. Иногда я забываю, насколько ты на меня похожа.
Женщина протягивает руку, касаясь кончиками пальцев густых каштановых волос. Улыбается вымученно, с безнадёжной тоской. Смотрит с любовью и нежностью в глазах.
Я и не заметила, как ты выросла, шепчет ведьма, поджимая губы.
Это проклятье всех родителей, усмехается Карлетт.
Верно, вздыхает Диона. Жаль, что Глион не увидел какой красивой и смелой девушкой ты стала.
Карлетт болезненно поджимает губы. Любое упоминание отца отзывалось под грудью тупой болью.
Он наверняка дал бы мне мудрый совет.
Верховная Жрица лишь грустно улыбается и спрашивает:
Ты говорила с Алкеем?
Да, отвечает девушка, заметно погрустнев. Он не был в восторге от этой идеи.
И я его понимаю.
Карлетт бросает на матушку укоризненный взгляд. Люстра над потолком, сделанная из старого сломанного колеса, тихо покачивается, бросая на лица ведьм тень от пламени свечей. Конюшня наполнена тихим ржанием и цокотом копыт. Воздух пропитался кисло-сладким запахом сена и смолистым ароматом дерева.
Я тут принесла тебе, Диона протягивает дочери небольшую сумку. Зная о твоих умениях в приготовлении отваров, тебе это пригодится.
Карлетт откидывает клапан из мягкой коричневой ткани. Внутри лежат флакончики с различными зельями и мешочки с ведьмовскими травами. До Карлетт доходит запах полыни, лаванды и зверобоя самых часто используемых в заклинаниях трав.
Из её личных запасов.
Карлетт не отвечает. Лишь слегка кивает, закрывает сумку, вешая себе через плечо.
Ты уверена, что хочешь взять её с собой? спрашивает Диона, недоверчивым взглядом наблюдая за тщетными попытками Эмрис сильнее натянуть стремена. Серые взъерошенные волосы делали её похожей на нахохлившегося воробья.
Она мой фамильяр, с нежностью смотря на Эмрис, отвечает Карлетт. Я в ответе за неё. К тому же будет лучше, если в дороге я буду не одна.
Ты права, Диона улыбается мягкой, искренней улыбкой, заглядывая дочери в глаза. Отец бы тобой гордился.
Ночной лес шумит. Листья шепчутся друг с другом, как игривые светские сплетницы. Трава и ветки под ногами лошадей скрипят и трескаются от каждого шага в темноту. Накидка не спасает от холодного, влажного ветра, пропитанного запахом хвои и лесных ягод. Вечерний дождь размыл дорогу, и копыта лошадей теперь тонут в противно хлюпающей грязи. Карлетт сильнее натягивает капюшон и поправляет сумку. Склянки с зельями и отварами звонко ударяются друг об друга.
Вы уверены, Моя Шерон? Эмрис одёргивает лямку походной сумки на плече. Ещё не поздно вернуться.
Да, мышка, я уверена, заверяет Карлетт и смотрит на своего фамильяра. Эмрис вся дрожит и стучит зубами от холода. Иди сюда.
Ведьма стопорит лошадь и снимает с пояса небольшую пузатую склянку с мутно-голубоватой жидкостью. Фамильяр недоверчиво смотрит за тем, как Карлетт, снимая перчатку, капает на кончик указательного пальца маленькую каплю. Она трёт зелье между пальцев, согревая его. Эмрис наклоняется, чтобы ведьме было удобнее втереть зелье в ямочку под самым ухом. Кожу холодит и слегка щиплет, а через мгновение по телу проносится волна тепла. Дрожь унимается.
Спасибо, Моя Шер Эмрис обрывается на полуслове, видя недобрый взгляд ведьмы. Простите. Спасибо, Карлетт.
Карлетт улыбается и кивает головой в сторону. Они продолжают путь по лесной дороге. Чавкающие звуки разбивают романтику ночного леса. Из глубины чащи доносится стрёкот сверчков и уханье совы. Растущая луна, пробиваясь сквозь переплетения листьев и хвойных иголок, освещает лес и дорогу голубоватым свечением. Обгоняя друг друга и кружась между веток в своеобразном танце, два маленьких светлячка рисуют жёлтой краской узоры на тёмно-сапфировом полотне леса.
Если судить по карте, говорит Эмрис. То до Иршина мы доедем только к утру.
Это и лучше, отвечает Карлетт. Конь под ней фыркает. Остановимся в местном гостевом дворе. И лошади отдохнут, и мы обдумаем дальнейший путь.
Эмрис кивает.
Они доезжают до Иршина ближе к рассвету. Небольшой городок встречает их тишиной и сонными охранниками у главных ворот. Фахверковые дома заросли фиолетовыми и розовыми вьюнками. Флажковые ленты разноцветными зигзагами развешаны над главной улицей города. Девушки спрыгивают с лошадей у местного трактира и привязывают их к коновязи.