В копыта свиньям: в них душа.
Они в заботе все о людях,
И о земле своей родной,
Они в заботе все о жизни,
А главным стерх там над толпой».
Но поклоняться не хотел он
И плюнул в бороду козлу:
Мол, для тебя они святые,
А всех людей ведут во мглу.
И он от льстивого засранца
Ушёл туда, куда хотел,
На левый путь направил ноги,
Восполнить захотел пробел.
А на пути на левом свора,
И в ней не только шакальё,
Там змей, бродячие собаки,
И все клянут людей житьё.
Винят, конечно, стерха крылья,
И всех зажравшихся свиней,
И тоже думают о злате,
И тем становятся подлей.
Все хвалят нить либерализма:
Она спасение во всём
Но всё ж терпимость не проходит,
Когда с гряды несут заём.
К рулю страны ведут шакала,
И падальщиков воронят,
И все мечтают лечь к кормушке,
И превратиться бы в свинят.
И он смеялся одиночка,
Над тем, что справа, слева что,
Одна мечта для разной стаи,
Богатой быть, сытОй в авто.
А до людей всем дела нету,
Они себя лишь берегут,
И шёл, презрением охвачен,
И он в пути нашёл уют.
И хороша была дорога,
И никому не льстил, не лгал,
И только люди удивлялись,
Что он дорогой той шагал.
Что не идёт он вправо, влево,
Лишь забирает иногда,
Но тут же в путь прямой уходит,
Как шёл до этого всегда.
И со сторон начали тявкать:
«К кому-то должен ты прийти,
Ведь так на свете не бывает
Своей дорогою идти».
А люди думали, боялись:
«Какой-то странный, не как все,
Но знать свою имеет жилу,
Коль всё идёт он по судьбе».
Невзгоды били, было трудно,
Но улыбался и шагал,
И не явился в стан какой-то,
А стаи обе презирал.
Погибший
Сколько лет я мечтал лишь о жизни,
Я мечтал прожить только лишь миг,
Но в правительстве, твари седые,
Столько лет нам молчали, старик.
Или всё ж отвечали немного,
Но слова говорили одни,
А на деле всё было другое,
Как же так, матерь вашу ети.
Как же так, я спрошу у вас снова,
Что слова у вас вечно одни,
А на деле у вас снова деньги,
А у нас свои снова враги?
Нам все головы сором забили,
Всем Король нам деньгу обещал,
Да хорошую пять миллионов,
Всем за подвиг, комбриг так трещал.
И мы шли в Хохлостан этот сраный,
И стояли над пропастью там,
И смеялся там парень чуть бледный,
Мы же вам улыбались, врагам.