Еще как, Милисента отказываться не стала. Шпашибо.
Шоколад она не ломала, откусывала так, едва развернув.
Женщина, с неким умилением прогудел Разбиватель Голов. Женщине надо кушать. Сильной будет. Слабая женщина сильных детей не родит.
И вздохнул горестно.
А Чарльзу стало совестно. Даже орк дикий понимает, что женщин кормить надо, а он, Чарльз, не удосужился хотя бы шоколадку припрятать.
В общем Милисента облизала губы. Тут такое сложное дело
Она вздохнула.
Поднялась, потянулась и едва не грохнулась. Благо Чарльз успел подхватить вовремя.
З-затекли, з-заразы, просипела Милисента, запихивая в рот остатки шоколадки. С-сейчас пройдет.
Бывает. Когда душа покидает тело, то процессы в нем замедляются, наставительно заметил Орвуд. И после возвращения часто случается так, что тело реагирует несколько непривычным образом.
Это каким? Милисента вцепилась в руки Чарльза, но отталкивать их не спешила.
Скажем, иногда может кружиться голова. Нормальна слабость. И даже сильная слабость. В редких случаях бывает, что отказывает сердце
Как-то перечень не внушал доверия.
Но это скорее исключение. И долго находиться там опасно. Орвуд глядел прямо. Есть теория, что после определенного порога, так сказать грани, организм начинает разрушаться. И первой страдает именно нервная система. Моя сестра
Он осекся.
Продолжай уже, велел Эдди и убедительности ради положил руку ему на плечо.
Она зашла слишком далеко. А когда вернулась ее парализовало.
Твою ж Милисента добавила пару слов, и Чарльз согласился, что все именно так, лучше и не скажешь.
Эдди же нахмурился, и ладонь его на плече некроманта несколько потяжелела. Во всяком случае плечо это опустилось, а другое поднялось.
Это скорее исключение. Она она сама желала заглянуть за грань. Искала неважно, главное, что у нее были возможности вернуться. Ее сопровождали. Звали. Просили. А она решила, что знает лучше.
И что теперь?
Теперь? Некоторые функции удалось восстановить. Она способна сидеть. И говорить, пусть с трудом, но все же. А в остальном увы. Поэтому просто не задерживайтесь.
Он тоже сказал, что пора.
Милли оперлась на руки и теперь стояла сама, пусть и прислонившись к Чарльзу. И стоять так было пожалуй, приятно.
Тот, кто вас позвал?
Пожалуй, что но лучше, если по порядку Эдди, ты не представляешь, какая это жопа!
Не представлял, как выяснилось, не только Эдди.
Милисента сидела, скрестив ноги, укутавшись в пальто Орвуда, поверх которого накинула еще какое-то не слишком чистое покрывало, чудом уцелевшее при уборке.
Одной рукой она держалась за Чарльза, словно боялась его отпустить. Второй сжимала кусок вяленого мяса.
Так что вот, завершила она рассказ, потерев переносицу. И впилась в мясо зубами.
А продовольственный вопрос надо решать.
И с вещами тоже.
Одно дело в прериях на земле спать, и совсем другое во вроде как цивилизованном городе.
Кровь первого дракона. Орк прикрыл глаза. Он сидел на полу, скрестив ноги, опираясь огромными ручищами на колени. Вот оно как
Вы что-то слышали об этом? Орвуд устроился на трехногом табурете, по мнению Чарльза довольно ненадежном, но мнение свое граф оставил при себе.
Раздражал Орвуд невероятно.
Как сказать мой дед был шаманом. И его дед. И дед его деда. Это я глухим уродился, не слышу мир. Разбиватель Голов поскреб макушку. Потому и знаю не так чтобы много дочка моя, она больше ее учили.
Расскажите про это копье, попросил Орвуд. Мне хотелось бы понять, что оно такое.
Не совсем копье. Орк слегка наклонился. Наконечник. Из кости. Из кости очень большого зверя.
Дракона? Милисента сглотнула слюну. Драконы большие. Я видела.
И ни у кого не возникло и мысли сомневаться.
Может, и дракона. Мой прадед говорил, что в прежнем мире всяких тварей хватало. Главное, что оно в нем сила. Сила наших женщин. И мужчин. Сила шаманов, которые ослепнут и оглохнут, если ее не вернуть. Сила духов, что откликаются на зов.
Он замолчал, но ненадолго.
Это не только наша святыня. Каждую дюжину лет она передается из племени в племя. И никогда не случалось такого, чтобы она пропала. Да и как, если чужаки и прикоснуться-то к нему не могут?!
Видать, смогли. Милисента облизала пальцы. Итого: два утерянных артефакта есть Три. А городов шесть. Еще три у кого?
И что будет, Чарльз озвучил вопрос, который волновал его особенно сильно, когда все они соберутся в одних руках?
Как-то так это Чарли произнес, что у меня мурашки по спине поползли.
Совпадение?
Да ну на хрен такие совпадения. Тут не надо семи пядей во лбу быть, чтобы понять: никакие это не совпадения.
И что делать будем? поинтересовался Чарли, а я вдруг поняла, что держусь за него, как дите за мамку. Отчего стало неловко.
Слегка.
И еще потому, что мне определенно не хотелось отпускать его руку. А он делал вид, будто и не замечает. Ни руки. Ни неловкости. Вот что значит воспитанный человек.
А жизнь его со мной связала.
Я подавила вздох.
Честно говоря, некромант потер лоб, я не вижу причин отклоняться от первоначального плана. Да, может статься, кто-то поставил себе целью собрать все эти артефакты.
И рукой этак хитрый знак сделал.
Однако, во-первых, сомневаюсь, что это в принципе возможно. Во-вторых, долг требует вмешаться, а здравый смысл подсказывает, что наших ресурсов для вмешательства явно недостаточно.
Башку ему свернуть, прогудел Дик.
Змеенышу? уточнил Эдди.
Ему самому
Согласен, что данный вариант решения проблемы, некромант мягко улыбнулся, видится не только оптимальным, но и наиболее легко реализуемым. Но мне кажется, что эта легкость несколько обманчива.
Чего? Эдди с Диком переглянулись. А я в очередной раз удивилась тому, что есть кто-то поздоровее Эдди.
Одно дело афера с влюбленной женщиной и ее приданым. К сожалению, подобное случается довольно часто. Некоторые подлецы воистину поражают изобретательностью, когда дело касается чужих денег. Но
Он бы не потянул в одиночку, добавил Чарли и тихонько сжал мои пальцы. Ему нужен был кто-то, кто указал бы на Августу. Кто помог бы с ней познакомиться. Сочинил этот план и теперь там, на Востоке, представляет интересы. Не говоря уже о том, что в деле о наследстве не обойтись без хорошего законника а действительно хорошие законники не рискнут связываться с посторонним человеком и сомнительным делом. Ко всему добавьте его иные связи в этом вот городе. Нет, вы правы, для одного человека это чересчур масштабно. И зачем? Даже при условии болезненного честолюбия все можно было провернуть куда проще. Здесь другое.
Но шею свернуть уродцу не повредит.
Уродцу-то как раз и повредит, но в остальном если выпадет случай, то почему бы и нет. Чарльз пожал плечами. Я бы с превеликим удовольствием. Подозреваю, что, в чем бы ни состояла его роль, он достаточно важная фигура.
Утомили они меня.
Точно утомили.
Я подавила зевок, подумав, что не хватало вновь провалиться в сомнительного свойства сон, и прикрыла глаза. На секундочку. А когда открыла, обнаружила, что вокруг тихо и темно и рядом, прижавшись ко мне, точнее прижав меня к себе, кто-то сопит.
Спросонья двинула локтем, а потом усовестилась, ибо сопел этот человек совершенно по-свойски.
Чарли.
Муж.
А с мужем и вправду спать как-то теплее, особенно если под тонким, попахивающим плесенью покрывалом. Рядом где-то заворочался Эдди, повернулся ко мне и велел:
Отдыхай.
Шепотом.
А я кивнула.
Буду.
Болело да все болело. Ноги особенно. И еще плечи. И главное, боль эта исходила изнутри. Не сказать чтобы сильная, скорее мучительная, которая случается после долгой работы. Я завозилась, пытаясь лечь поудобнее, но Чарли встрепенулся.
Что? тихо спросил он.
Ничего. Просто ноги затекли. Врать нехорошо, но почему-то говорить правду не хотелось.