Несмотря на мои старания, Кимберли замечает, что я плачу, и ласково гладит мою ладонь. Я отдергиваю руку.
Ты слишком теплая, шепчу я. Больно. Я никогда больше не увижусь с Гарольдом, Селкет и со всеми остальными родственниками. Мне вообще не стоило связываться с бессмертными. Уезжай домой.
Не поеду. Я найду Платона и выпытаю, как ему удалось выжить. Если он смог, то и ты сможешь. Полагаю, в его времена не существовало банков крови.
Я издаю невеселый смешок:
Он древний. Кто знает, сколько людей он убил, едва обратившись. И вообще держись от него подальше.
Я не брошу тебя в беде, Тари. К тому же ты меня не пугаешь. Мы пройдем через это вместе. Никогда еще не слышала такой решительности в ее тоне. Нет, она не уйдет. Мне охватывают одновременно шок и облегчение. Наверное, и вправду не надо снимать цепи, криво ухмыляется она. Так ты не сможешь вынудить меня уйти и оставить тебя.
Из-за двери доносится звук приближающихся шагов.
Если она там, то я ей устрою! ругается Гор.
Не может же она постоянно торчать у твоей постели. Скорее всего, она спит. Кимми совершенно вымоталась. Данте говорит так, словно успокаивает дикого зверя. Ты ее совсем замучил.
Поспать она могла и в моей кровати, внезапно выдает бог. В конце концов, это не в первый раз, мы ведь друзья.
Мы тоже друзья, но я не сплю у тебя в кровати. Ради Атлантиды, этой девочке нужно хоть немного личного пространства.
На это Гор уже ничего не отвечает, но я слышу неодобрительное фырканье. Такое тихое, что его воспринимает лишь мой сверхчуткий слух.
Не работать мне тут больше, стонет Намик.
Ты еще можешь вылететь в окно, предлагает Кимберли. Я тебя не выдам.
Я сам отвечаю за свои ошибки и не оставлю моего принца одного с разъяренным богом, качает он головой.
Управляющий дворцом не воин, отчего в этих словах чувствуется еще больше мужества. Впрочем, против Гора у него не будет ни единого шанса.
Дверь распахивается, и перед нами предстает Данте в обличье джинна. За его руку держится Гор с повязкой на глазах. Он бледен и дрожит.
Кимми? зовет Гор. Ты тут, так ведь?
Ты знал это еще до того, как вошел. Почему не спишь? Тебе нужен отдых. Хватит уже вести себя легкомысленно. Кузина напоминает сейчас учительницу младших классов, которая отчитывет непослушного мальчишку за глупость. Вот только в ее голосе при этом столько нежности, что вышеупомянутый мальчишка сразу повторил бы свой проступок, чтобы еще раз насладиться подобными упреками.
Я не могу спать, у меня болят глаза. Отойди от Тарис. Он отпускает руку Данте и, несмотря на свое увечье, целеустремленно шагает к ней. Прости, принцесса, но, уверен, ты не хочешь ей навредить. Даже случайно.
Добравшись до Кимми, Гор обвивает ее руками. Та без возражений позволяет увести себя. Пусть он и гораздо крупнее, неожиданно начинает казаться, будто это кузина его поддерживает, а не бог ее защищает.
Еще кто-нибудь заглянет? язвительно интересуюсь я. Можем устроить вечеринку инвалидов. Как ты себя чувствуешь, Данте? Пребывание в бутылке не сильно на тебе сказалось?
Мне лучше, чем тебе, Гору или Азу. Просиди я в той бутылке дольше, было бы намного хуже, но Намик быстро меня выпустил. Он улыбается управляющему королевы, и синие щеки Намика розовеют.
Энола у Азраэля? продолжаю задавать вопросы в попытке воссоздать что-то вроде нормальности, которой больше никогда не будет.
Я хоть выгляжу по-прежнему? В первую встречу Платон показался мне обыкновенным пожилым мужчиной. Чтобы подтвердить принадлежность к вампирам, он продемонстрировал мне клыки и смену цвета глаз. Особенно кровожадным Платон при этом не выглядел. Правда, незадолго до того он мог покормиться. Слабеет ли жажда крови со временем? Саида что-то такое упоминала, но у меня нет возможности провести в этой кровати несколько сотен лет. Накатившее отчаяние причиняет больше боли, чем желание пить кровь.
Аз в порядке. Пришлось разорвать вашу связь, чтобы он не умер, произносит Гор, однако ворчливый тон лишь подчеркивает его беспокойство.
Какую связь?
Энола с парой воинов-призраков в Иерусалиме, вмешивается Данте, прежде чем я успеваю спросить. Наблюдают за туннелем. Нам необходимо знать, что дальше планирует Сет. Он подплывает ближе. Аз скоро встанет на ноги. Не беспокойся о нем, и для тебя мы тоже найдем какой-нибудь выход.
Любопытно, что он подразумевает под выходом. И верит ли вообще в возможность обратного превращения?
И какой же? Потрясную маленькую тюрьму в Арктике или что-то типа того?
Однако джинн не смеется.
Не тюрьму, нет. Аз ни за что этого не допустит, принцесса.
Не называй меня так! огрызаюсь я.
Забудет ли меня Азраэль, если вернется в Атлантиду, где его будет ждать Нейт? От одной мысли об этом ранее ледяные щеки начинают пылать. Неужели Исрафил прав?
Не смей даже думать, принцесса, резко бросает Гор. Он никогда тебя не забудет.
Оказывается, не все изменилось. Бог продолжает без приглашения разгуливать по моему разуму. Я издаю негромкий рык, на что он лишь смеется. Но при этом так разворачивает Кимми в объятиях, чтобы я ее не видела. Впрочем, ее запах я все равно чувствую.
Сначала мы все должны поправиться, вклинивается Данте. Дальше посмотрим. До тех пор моя мать постарается держать аристоев в узде. Пошло довольно много слухов о том, что случилось в пещере. Пока еще мы стараемся скрывать, что Сет заполучил кольцо.
Мы вернем его и заставим Сета заплатить за то, как он с нами поступил, шиплю я.
Обязательно, с такой же горячностью откликается Гор, сильнее сжимая Кимми. Данте между тем молчит. Но для этой битвы нам нужно стать сильнее, чем сейчас. По доброй воле он кольцо не отдаст. И этих магинь тоже не стоит недооценивать. Змеи. У меня в голове не укладывается, что они живут в геенне. В последнем слове звучит отвращение и что-то еще, похоже, страх. Я давно забыл об этом месте.
Точнее, «игнорировал его существование», замечает Данте. Как и все мы. Там творилось неописуемое.
Пытаюсь отыскать в памяти все, что мне известно о месте с таким названием, однако в голову приходит лишь то, что евреи считали его адом.
Если это ад, то Сет именно там, где ему самое место. Сколько потребуется времени, чтобы твои глаза зажили?
Неделя. Возможно, чуть дольше.
Зависит от того, насколько он будет спокоен, сообщает Кимберли. Именно поэтому ему следует лежать в постели, а не бродить по дворцу.
Ты так вкусно пахнешь, я боялся, что Тарис тебя укусит. А сразу отправлять сюда гвардию Саиды не хотел, защищается бог. Как только выздоровею, отправлю тебя в Лондон к Гарольду и Селкет там ты и останешься.
Можешь забыть об этом, похлопывает его по груди кузина. И максимум, чего ты боялся, это лишиться медсестры.
Я боялся за тебя. В таком случае я лучше доставлю тебя сразу в Хайклер и расскажу твоей матери, что произошло, не сдается он. Спорим, с целью образумить она запрет тебя в подвале? Ты должна находиться в безопасном месте. И пока еще можешь выбрать его сама.
Неодобрительно качая головой, Кимми высвобождается из его объятий и возвращается к моей кровати.
Я именно там, где и должна быть.
Она берет меня за руку, и мне едва удается подавить рык. Теперь я не переношу человеческое тепло, хотя кузина и вполовину не такая горячая, как джинн. Никто больше не сможет ко мне прикасаться. Я зверь в теле молодой девушки. Резко отдергиваю руку:
Он прав, Кимми. Мне вообще не следовало впутывать тебя в это дело.
Я вела себя слишком беспечно, и теперь Кимми придется разгребать последствия.
Ты меня не втягивала, напоминает она тоном, поразительно похожим на тон Гора пару мгновений назад. Это было мое решение. Я рада, что приняла его и сейчас нахожусь здесь.
Сдаюсь. Во всяком случае, на данный момент.