Видал я в гробу такое вдохновение, отвечал Быков. А может, вам тоже попробовать, Владимир Станиславович?
В смысле в морг сходить?
Нет, книжки начать писать!
Раздался смех
Я открыл глаза, вспомнил про кока-колу, которую забрал у медсестры, плеснул себе в стакан и, несмотря на то что напиток был тепловатым, с удовольствием выпил
Я вернулся в реанимационный зал. Какая тут духота, надо открыть окно. Перегретые аппараты ИВЛ гудят настолько громко, что хочется заткнуть уши. Надо посмотреть больного меня тревожит его состояние, я боюсь упустить что-то важное, но что именно, не могу понять. Дохожу до его кровати У меня темнеет в глазах. Место, где должен лежать пациент, пусто! Его нет! У меня подкашиваются ноги, и я, чтобы не упасть, хватаюсь за спинку кровати. Я кричу, зову Пашу и Анжелу А они, оказывается, стоят рядом.
Почему меня не позвали? Когда он умер? Я указываю на пустую кровать, моя рука дрожит.
Его на исследование увезли, отвечает медбрат.
Я хватаюсь за сердце:
Слава богу, а то я уж подумал, что он А что за исследование? Неврологи назначили?
Вы сами и назначили, тихо говорит Анжела. Он на вскрытии!
вы на вскрытие пойдете? Из морга уже звонили. Или, может, все же мне сходить? Заведующий тихонько тряс меня за плечо.
Я вскочил на ноги и попытался осознать, где была реальность, а что оказалось сном.
Как-то вы странно выглядите, покачал шеф головой, внимательно разглядывая меня. Затем взял стоявший на столике у дивана стакан с остатками напитка и принюхался.
Там просто кока-кола, как можно убедительнее сказал я и протер глаза. Вот, черт, ну и сон мне приснился.
Так, может, домой? И выспаться? предложил шеф.
Спасибо, но вначале в морг, покачал я головой и стал переобуваться. Пол в морге был не самый чистый.
Сквозь осеннюю листву росших на территории больницы каштанов, сквозь несущиеся по небу рваные облака светило утреннее солнце. Я остановился и, задрав голову вверх, прищурился после дежурства дневной свет всегда кажется ярче. Разглядывая кусочек высокого голубого неба, я подумал, что, наверное, есть в мире другая работа и другая жизнь без болезней, без умерших, без утренних телефонных звонков, когда нужно сообщать людям о смерти Жизнь, когда утром идешь в офис или в кафе, а не в морг, до которого я уже, собственно, и дотопал. Пройдя быстрым шагом сквозь комнату, заполненную плачущими людьми, затем проскочив помещение, где были выставлены образцы гробов, я перевел дух и стал подниматься по старым каменным ступеням на третий этаж. Запах здесь стоял еще более противный, чем внизу. Впрочем, в ординаторской, где ждала меня моя бывшая сокурсница, работавшая патологоанатомом, пахло меньше.
Что-то ты долго, поприветствовала она меня. Да и вообще давно тебя не видела. Чаю хочешь? Или кофе?
Она сидела за компьютером и печатала какой-то отчет. Справа от нее стояла чашка с горячим чаем, слева на блюдце покоился надкусанный бутерброд. Вместо салфетки лежал лист белой бумаги А4.
Я вежливо отказался, и мы пошли в секционный зал.
«Единственный диагноз, который меня хоть как-то успокоит, это тромбоэмболия легочной артерии», размышлял я по пути.
О чем задумался? поинтересовалась у меня доктор.
Да так, стихотворение вспомнил. «Чем пахнут ремесла», отшутился я. Джанни Родари, помнишь такого?
Ой, можно подумать, у вас розами пахнет! парировала бывшая сокурсница. Прошу! И она распахнула передо мной старую деревянную дверь.
Стараясь не глазеть по сторонам, дышать поверхностно и ни до чего не дотрагиваться, я стал наблюдать процесс аутопсии моего пациента, или, проще говоря, вскрытия. Больше всего в этот миг мне хотелось исчезнуть из морга, из больницы и утратить память на текущие события, как больной Альцгеймером.
Не буду утомлять вас подробностями, а их было прилично звуки, запахи, вид внутренних органов Тем более что у соседнего мраморного стола тоже кипела работа. Однако все эти факторы помогли мне справиться с эмоциями и сосредоточиться на патологоанатомической процедуре.
Наконец, самое интересное. Она быстрыми и точными движениями нарезала небольшой, серого цвета участок мозга. Таламус чистый а вот мост и продолговатый мозг смотри сам! Вот очаг, видишь?
Подожди, я так быстро не могу. Я разглядывал лежащую у нее на ладони важную часть головного мозга.
Даже без микроскопа видно. Она указала кончиком длинного и узкого ножа на точку в несколько миллиметров диаметром. Так что все сходится. Умер от того, от чего лечили. Стволовой инсульт. Молодцы!
Смеешься, что ли? Я недовольно посмотрел на нее. Патологоанатомические шутки хуже хирургических. Особенно для реаниматолога.
Почему смеюсь? удивилась она. Я на днях вскрывала мужчину, он от остеохондроза лечился, а умер знаешь от чего? Пришлось расхождение поставить
Слушай, прервал я рассказ, а у нашего ничего больше нет? Если честно, то я думал про тромбоэмболию.
Ну ты же сам смотрел! Легочная артерия, легкие все чистое! Патологоанатом всплеснула руками. Есть признаки гипертонии, которую он, поди, не лечил, атеросклеротические бляшки уже есть. Видишь? И он же, наверное, дымил как паровоз?
Да, он курильщик, кивнул я печально, словно это у меня были бляшки в артериях.
А печенку посмотри! воскликнула она, схватив лежавшую на весах красно-коричневую плотную печень. Видел? Эх, мужики, не бережете вы себя. А потом бегаете к нам: чего он умер? Чего он умер? Ты, кстати, чего такой бледный? посмотрев на меня, заботливо спросила женщина. Давай чаек заварю?
Глава 3
Время на дежурстве, особенно ночью, ползет улиткой, а между дежурствами летит стрелой. Дома я пытался выглядеть как обычно, играл с детьми, садился за книгу в том смысле, что продолжал писать начатый рассказ. Однако жена меня быстро раскусила и уже на второй день после того злосчастного дежурства предупредила: или я рассказываю, что случилось, или она будет думать о самом худшем.
Во время моего дежурства умер пациент, стал я рассказывать, дождавшись, когда дети поужинали и ушли из кухни, доктор, довольно молодой Помнишь, я тебе рассказывал? Инсульт. Он совсем плохой поступал, вначале думали, что не вытянем, а потом он лучше стал Я жене его обещал ну, не то чтобы обещал, просто обнадежил, что все хорошо будет Короче, жалко его. Да и ее тоже. Может, ее еще больше
Жена почувствовала, что я что-то недоговариваю.
Понимаешь, вздохнул я, непонятно, чего он вдруг взял и умер? Я ожидал, что это тромбоэмболия легочной артерии, но на вскрытии ее не оказалось. А самое главное, с монитором какая-то дурацкая история вышла Я точно помню, что подключал его! А оказалось, что подключен сосед. И выходит, что я виноват в том, что не вовремя начали реанимацию
Жена вздохнула, погладила меня по руке и стала уговаривать или взять отпуск, или сменить работу. Вместо этого я на следующий день пошел на дежурство. Так, за работой и отдыхом, пролетела неделя.
Небо нависло мутное, белое и беспросветное. Сеял мелкий дождь. Я плелся на работу. Проходя через Строгановский сад по пути к метро, с удивлением услышал, как заливается какая-то птица. Задрав голову, я разглядел необычную птаху. Она сидела на верхушке высоченной одичавшей груши и, несмотря на осень и непогоду, распевала свои птичьи трели. Я неожиданно для себя улыбнулся, а затем, напевая «Скворца» «Машины времени», погрузился в утреннюю толчею метро
Заведующий отделением выглядел обеспокоенным. Я, стараясь отогнать плохие мысли, в шутку поинтересовался:
Надеюсь, что это не из-за моего опоздания?
Если бы я каждый раз, когда вы опаздываете, волновался или злился, то уже лежал бы с язвой желудка, усмехнулся было он, но тут же нахмурился. По поводу того больного