Я не могу его оставить, твердо ответила Арнэйд, в этой мысли обретя почву под ногами. У нас в доме семеро малых детей. Еще у меня двое неженатых братьев, шесть человек челяди, десять коров, не считая прочего скота. Моя мачеха занята с малыми детьми, она и отец не смогут обойтись без моей помощи.
Это не причина. Гудбранд допил пиво, положил рог на стол, встал и сложил руки на груди, отчего его плечи стали выглядеть еще внушительнее, мышцы проступили буграми. Я желаю Дагу всегда оставаться таким же богатым детьми, скотом и челядью, но не может же его дочь из-за его богатства всю жизнь оставаться незамужней!
Верно, Гудбранд! поддержали его соседи по столу. Такого не бывает!
Что-то не слышно, чтобы девушке из богатого дома было труднее выйти замуж, чем из бедного!
За хозяйством должны смотреть служанки, продолжал Гудбранд. И если у вас их не хватает, то почему, во имя всех зимних дев ётунов, почему твои братья не раздобудут столько, сколько надо? Эй, Арнор! закричал он, не успела Арнэйд опомниться. Вы так прославились своим походом, но почему же вы не можете добыть рабынь и освободить свою сестру, чтобы она наконец нашла себе мужа?
Услышав свое имя, Арнор обернулся, потом встал и подошел. У Арнэйд екнуло сердце при виде его нахмуренных бровей. Рослый и прекрасно сложенный, в зеленой рубахе, отделанной красно-желтым шелком с орлами, Арнор выглядел очень внушительно. В волнении теребя серебряную коробочку у себя на груди, Арнэйд думала: только еще драки здесь не хватало!
Как только моей сестре понадобится муж, она немедленно его получит. Все еще хмурясь, Арнор вопросительно взглянул на Арнэйд и сразу понял: не сейчас. И пока я жив, я не позволю никому говорить, будто мало забочусь о ее счастье.
Тогда почему ты не придумаешь что-нибудь, чтобы она не крутилась с утра до ночи, а могла подумать о себе и своем устройстве? Если ей не на кого оставить хозяйство, то ты мог бы найти еще хоть пять рабынь Что же вы не привезли ей служанок с Хазарского моря? Гудбранд наклонился вперед.
Ты знаешь, что мы не привезли никакой челяди. Это было невозможно в таким долгом пути, наши суда были заполнены другой добычей.
Ну так сходил бы еще в какой поход и достал рабов! смеясь беззубым ртом, посоветовал рыжий Кольбейн. Х-хе! Мало ли мест поближе, чем Хазарское море!
Пусть лучше тот, кто беспокоится, покажет себя! крикнул кудрявый весельчак Ульвар. Гудбранд, а ты сам-то на что способен? Ты не ходил с нами в поход, и не тебе упрекать других!
Все зашумели. Три десятка человек, что ходили за море под водительством сыновей Дага, стали в Бьюрланде людьми уважаемыми, как всякий, кто повидал чужие страны, показал себя храбрецом и добыл богатство. Но и сидевшие дома не хотели уступить свое достоинство, и на всяком собрании, особенно когда люди разгорячены питьем, между ними вспыхивали перебранки. Миролюбивый Даг, которому приходилось разбирать все споры в Бьюрланде, уже не раз сетовал на то, что этот поход расколол единство жителей.
Я? Гудбранд повернулся к Ульвару. Я не из тех, кто подбивает других, а сам ни на что не способен. Арнэйд, если я приведу тебе пять рабынь, тогда ты сможешь оставить дом?
Арнэйд бросила на Арнора взгляд, явно моливший о помощи. Она не собиралась принимать никаких условий и давать Гудбранду какие-либо обещания, пусть даже это грозило испортить пир; но испортить священный пир Дисаблота, на котором она впервые выступала «хозяйкой чаши», было бы уж очень досадно!
Приведешь? Поймав ее взгляд, Арнор повернулся к Гудбранду. Откуда же ты их возьмешь?
Куплю. Когда буду зимой собирать пушнину, спрошу у мери, не хочет ли кто продать девушек. У бедных родов, кому трудно всех прокормить, их можно достать не так уж дорого. Все равно их, Гудбранд хохотнул, летом умыкнет какой-нибудь чумазый удалец, и родня ничего за них не получит.
Если братья девушки брали добычу в чужих краях на войне, ей не много чести получить купленную челядь! поддел его Виги. Да еще и за недорого.
Что же ты пре Гудбранд икнул, предлагаешь?
Братья быстро переглянулись.
Чтобы свататься к девушке, у которой братья бывали за морем Арнор взглянул на Арнэйд, стараясь по лицу понять ее желания. Сначала мужчина должен показать, что не уступает ее родичам в доблести и она не уронит себя, покинув ради него такой прославленный род!
Но не могу же я ждать, пока Олав соберется утроллить то есть устроить еще один поход!
Не нужно ходить так далеко, подсказал Виги. Сыновья Альмунда прошлой зимой пошли на край хазарских владений. А от нас можно сходить да хотя бы дальше на восток по Мерянской реке. То есть по Валге. Восточная меря и чермису не богаты серебром, но уж челядь у них достать легко.
Что, Гудбранд? Арнор слегка склонил голову набок. Нравится тебе эта затея?
Ты хочешь, чтобы я снарядил дружину на восток?
Именно этого я хочу.
А вы? Гудбранд пытался стряхнуть хмель и сообразить, во что ввязался.
Да и мы, Арнор взглянул на младшего брата, пойдем с тобой, чтобы убедиться
Что ты можешь брать добычу с бою, а не покупать за недорого! закончил Виги.
Уж я сумею сделать это дело не хуже всякого другого! заверил Гудбранд. Но твоя сестра и Даг должны пообещать, что если я доставлю пять рабынь, он примет их как выкуп за невесту
Нет, отрезала Арнэйд, когда все посмотрели на нее. Ты, Гудбранд, идешь в этот поход ради своей чести. Пока дело не кончено, не стоит пытаться замышлять
Но дочь Олава поступила так! напомнил толстяк Вигфус, хозяин из Ульвхейма. Она пообещала выйти за Годреда сына Альмунда, когда он отомстит! Если дело его удалось, они, надо думать, давно поженились.
Ульвхильд дочь конунга! Арнэйд подавила вздох. Пытаясь во всем подражать ей, я была бы смешна!
В тот вечер она еще не знала, насколько более мудрой, чем Ульвхильд, показала себя сейчас
Глава 3
Назавтра Арнэйд с досадой вспоминала пир и спрашивала себя: да чем ей так не угодил Гудбранд? И мужчина, и жених он лучше всех в Бьюрланде кроме ее родных братьев, конечно. И собой недурен. Уж лицом он не ётун правильные приятные черты, свежий вид, всегда он приветлив и весел. Она сама едва ли понимала, чем он ей не нравится. Может, слишком мягким взглядом, слишком пухлой нижней губой, что делало его таким непохожим на на того, о ком ей вовсе незачем думать. Если рассудить толком, эта мягкость во взгляде обещает его жене спокойную жизнь. Гудбранда никто не считает человеком вздорным, и, наверное, с ним будет легко поладить. Но Арнэйд не ощущала охоты стать его третьей женой, даже если ей достанутся в наследство все наряды двух первых.
Да и поздно думать. И Гудбранд, и ее братья дали обет на священном пиру Дисаблота, перед богами, альвами и дисами, приглашенными к угощению, и нельзя отказаться от похода, хоть они все трое перед этим женись.
На отца Арнэйд поглядывала не без смущения. Дело-то вышло нешуточное, и многие назовут причиной ее разборчивость как это скажется на добром имени их дома? Привередливых невест не уважают, и женщина, которой никакой жених не хорош, обычно заканчивает плохо. Даг прятал от дочери глаза, укрепляя ее опасения.
Как вскоре оказалось, Даг сам чувствовал себя отчасти виноватым перед нею.
Послушай, Аркей сказал он ей вечером, когда она замешивала ржаное тесто для лепешек.
Аркей, что по-мерянски значит Большая, ее прозвала мелюзга, и Арнэйд не раз уже замечала, что отец, повторяя за ними, называет ее так же.
Послушай меня Даг остановился возле нее, и Арнэйд повернулась к нему, держа на весу перепачканные липким ржаным тестом руки. Я подумал не обижена ли ты на меня?
Обижена? Арнэйд удивилась. О чем ты, ати[6]?
Когда она была маленькой, родители между собою и с нею говорили по-русски, но, подрастая в тесном соседстве с мерей, она с детства знала и мерянский язык, а в последние десять лет незаметно для себя нахваталась, как и братья, слов от детей Ошалче.