Я знал, что если хочу, чтобы она исчезла раз и навсегда. Если хочу дать ей понять, что ничего не изменится. Если хочу увидеть, как она уходит за дверь и больше никогда не причинит мне боль, то нужно быть жестоким. Придется посыпать рану солью.
Я уставился на нее, и мое внимание привлекло то, что до сих пор оставалось незамеченным: на ней был серебряный кулон, который я подарил ей на восемнадцатилетие.
Я подошел к ней, не сводя с нее глаз. Моя рука легла ей на затылок и почти без усилий нашла застежку на кулоне. Ноа, растерявшаяся от моего взгляда, не понимала, что я делаю, пока я не сделал шаг назад, взяв кулон и поместив его в свой задний карман.
Отдай, недоверчиво попросила она, не понимая, что я только что сделал.
Я крепко сжал челюсть.
Тебе нужно перестать держаться за то, чего больше не существует, черт возьми.
Николас, отдай мне кулон, настаивала она сквозь стиснутые зубы.
Зачем? спросил я, повысив голос, от чего она вздрогнула. Какого черта ты до сих пор его носишь? Никак не можешь оставить все позади? Хочешь вызвать во мне прежние чувства? У тебя ничего не получится.
Ноа заморгала, удивившись моим словам, затем с яростью толкнула меня в грудь.
Хочешь знать, почему я ношу его?! закричала она. Потому что он напоминает мне о тебе. Больно это слышать? Но это чертова правда, понял?! Я скучаю по тебе!
Я не хотел слышать правду, по крайней мере, не такую правду. Я не хотел чувствовать себя виноватым. Не хотел признаваться вслух, что тоже скучал по ней Черт, я не хотел признаться себе, что мне было больно забирать у нее знак моей любви.
Но нужно было покончить с этим раз и навсегда.
Я в отношениях, объявил я, не сводя с нее глаз.
Ноа застыла на месте. Злость исчезала из ее глубоких глаз, пока она медленно осознавала мои слова. Несколько секунд она казалась потерянной, но затем, казалось, обрела голос и снова заговорила.
Что ты что ты имеешь в виду?
Я закрыл глаза и с отвращением провел рукой по лицу. Мне правда придется? Действительно необходимо? Нужно ли причинять нам еще большую боль?
Да, это необходимо.
Я встречаюсь с Софией, Ноа.
Мои слова, казалось, ударили ее в грудь. Как будто я выстрелил ей прямо в сердце. Ее глаза расширились, когда она услышала это имя, и посмотрела на меня так, будто я предал ее. Будто она, наконец, очнулась от обмана.
Я желал прижать ее к груди и сказать, что это ложь, но не мог этого сделать. Я должен был покончить с этим, и лучше сделать это быстро, не оставляя никаких сомнений.
Она опустила взгляд на пол и посмотрела на разделявшее нас пространство. Снаружи рассвело, и первые лучи света залили квартиру, унося с собой тьму лжи и тени того, что мы сделали несколько часов назад. Как уже было сказано, пути назад нет. Когда она снова взглянула на меня, я понял, что сломал ее.
Вы всегда были вместе, верно? Ее голос звучал надломлено и мое сердце сломалось вместе с ним. Я злился на ту легкость, с которой она поверила моей лжи. Доказывает ли это, как сильно она меня любила? Неужели легче поверить в это, чем в то, что для меня существует только она?
Я крепко сжал кулаки.
Да, громко и ясно сказал я. Я был влюблен в Софию с тех пор, как встретил ее, с той самой минуты, когда увидел. Она красивая, умная, у нас общие увлечения и амбиции. Извини, Ноа, но с ней проще. Нет драмы, нет проблем. София женщина, а не девушка.
Сарказм был таким явным Черт, это было бы ясно любому, кто слышал мои слова.
Ну, Ноа, видимо, нет. Она закрыла рот и смахнула слезы.
Все это время ответила она, делая шаг в сторону, словно отталкивая меня. Скорее это была слабая попытка заставить меня понять причину ее расстройства. Теперь, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю, то думаю, что именно в тот момент мы закончили то, что начали вместе: оба сломаны, оба разбиты и единственный способ исправить это был потерян.
Лучше тебе уйти, добавил я с теми небольшими силами, которые у меня еще оставались.
Она даже не посмотрела на меня, отстранилась и исчезла в моей комнате.
После этого я убедился, что Стив доставил ее в отель.
Вторая часть
Сноски
1
Сладкое ничегонеделание (итальянский). Прим. пер.