В особенности я уважал и любил Диму Гуськова очень милого, спокойного, скромного и доброго человека художника и поэта. Дима Гуськов и Олег Пащенко родились в декабре с разницей в один год и один день.
От Сологуба (боявшегося декабрей и пугавшего декабрём) я старался перенять высокую стихослагательную технику, и это было сложно; зато я легче лёгкого усвоил для себя его убийственное мировоззрение, совсем не подходящее 1617летнему юноше. От «попсы» и «рока» меня тошнило, от Сологуба я погибал; а от «Ласкового мая» грустил благодаря этой грусти я в итоге выжил.
Каждое утро я слушал по радио новости спорта, погоды, а также популярную музыку. Эта музыка была просто безобразна, поэты-песенники оказывались куда слабее символистов! Так я думал тогда и не знал, что в 196070х годах ситуация была иной: песенники писали прекрасные тексты песен, и я ведь помнил впечатления из своего ещё недавнего детства о таких чудных песнях, но не очень-то своей доброй памяти доверял!
Нынче (20, и ещё 10, и ещё много лет спустя) я стал забывать про Серёгу Кошеверова, а ведь это мой друг и одноклассник; однажды он убегал от нас на пару лет в спецшколу. В этой повести мы с ним однокурсники, он больше моего водит компанию с Олегом Пащенко и Димой Гуськовым. Ничего, ничего скоро уже я сбегу от них!
Я завёл себе щенка дога, он прилично «гадил», и пришлось написать про него так:
Дедушка Боря приехал к нам в гости и оценил это как «подражание классику».
В том октябре-ноябре я придумывал примерно вот такие стихотворения:
***
(Этот текст я вложил в письмо дальней-предальней родственнице в далёкую-предалёкую Америку; этой «культовой» тётке-бабушке было под 80 лет и в моём понимании уж она-то должна была воспринять «культуру символизма»! )
Получается, я вовсю размышлял о «смысле жизни», и порою отрицал его полностью. Входил в мой «репертуар» и жанр частушек на те же «упаднические» темы:
Это про ГЗ МГУ, уж не помню кто сравнил его шпиль с «морковкой».
«Зачем ты подражаешь мрачным декадентам? Бессмысленна не жизнь, бессмысленны эти дураки. Ведь были в том же начале века и хорошие поэты, настоящие, всенародные! монарх Дима Романов хотел перенастроить меня на весёлый лад, Такие как Сергей Есенин, Владимир Маяковский» Мы с Денисом Першиным удивлённо переглянулись, и Дима Романов понял, что его «позитивный» пример для нас скептиков неудачнен.
Сам Дима читал «Приключения Шерлока Холмса» на английском языке (чего мы с Денисом Першиным тогда не умели, «оптимистично» со средним успехом изучая повторюсь язык немецкий).
19 декабря я сидел на лекции по линейной алгебре доцента Панфёрова. Это был мой любимый день в году, и я сочинил 2 стишка:
***
***
Второй стишок я отправил в форме записки лектору; пока она к нему шла, меня и след простыл.
Позже я иногда сочинял что-нибудь про Брежнева, например, такое: