Но есть один вопрос, слегка нахмурился гость.
Слишком много денег? Сколько? принялся разворачивать салфетку сэр Гриффит. Или ты думаешь, что у меня столько нет?
Роберт Харт, тоже начав заниматься салфеткой, ответил:
Не в этом дело.
А в чём же? немного приподнялись брови хозяина.
Кое-что в этом проекте может тебе не понравиться
Разве я когда-то лез в твою кухню, Бобби?
Я не об этом. Это кое-что, как мне кажется, противоречит твоим принципам и убеждениям, Джон.
Скажи лучше, сколько тебе нужно денег, Бобби. И закончим с этим.
Сто пятьдесят миллионов, тотчас выдал Роберт Харт, и затем чуть дернулся: Но
А всего? не обратил внимания на «но» сэр Гриффит.
Двести восемьдесят.
Ты предложил мне контрольный пакет проекта! Большое спасибо тебе, Бобби!
Потому я и здесь
Я вижу, что ты здесь, и очень рад тебя видеть, Бобби. А после названных тобой сумм, у меня тоже случилось «два в одном», как ты выразился.
Это будет фантастический блокбастер, Джон. Всё происходит в дальнем космосе. На планете, куда добрались земляне
Чудесно! Мне очень нравится! За встречу и за проект! поднял фужер сэр Гриффит. Не сомневаюсь, под твоим руководством он соберет не менее полумиллиарда и кучу разных статуэток.
Я рассчитываю раскрутить его на восемьсот миллионов. И, минимум, на пару-тройку «Оскаров», не считая всех остальных призов, также приподнял фужер гость, однако следом вздохнул: Но
Третий раз «но». Я думал, что мы уже всё решили. Неужели ты хочешь не дал договорить другу сэр Гриффит, однако и сам был тотчас перебит.
Нет-нет, ну что ты, Джон! Нового ученика твоей бывшей жены не будет. Пусть он продолжает играть своих супергероев в трико. И её не будет. Она же теперь не актриса, а воспитательница.
Слава Богу! А то я, уж извини, подумал, Бобби
Брось, Джон! Он же абсолютно бездарен, несмотря на свой прошлогодний «Оскар». У меня ещё есть чутье на настоящих звёзд.
Что ж, тогда всё-таки за встречу и за проект, Бобби!
Друзья соприкоснулись фужерами, вызвав прекрасный дзынь дорогого стекла, сделали по небольшому глотку и принялись за еду. Разговор прервался.
Спустя минут пять Роберт Харт причмокнул:
М-м-м! Это просто потрясающе, что я сейчас ем, Джон! М-м-м! и посмотрел на китайца, тот с улыбкой поклонился. Только ради этого стоило лететь к тебе! Это уже три в одном! и вдруг, будто внезапно вспомнив что-то, добавил: Понимаешь, Джон, дело в том, что сценарий проекта антиглобалистский
А у тебя и правда всё в порядке со вкусом, Бобби. Смотри, как доволен Линь, что опять нашёл в тебе истинного ценителя своих творений!
Китаец, не изменив улыбки, поклонился ещё раз.
Так что скажешь, Джон? посмотрел на друга Роберт Харт, не спеша приступать к новому блюду.
Ах! Какой необычный и, вместе с тем, изысканный вкус у этого супа! Всякий раз поражаюсь! Ты только попробуй, попробуй его, Бобби! воскликнул сэр Гриффит, уже отведавший следующее произведение Линя, а затем усмехнулся: Видишь ли, Бобби, идеи бывают разные. Если есть глобализм, то обязательно должен быть и антиглобализм. Но я не понимаю, причем здесь искусство?
Ну да, кивнул гость. Тем более если оно приносит такие деньги.
Не строй из себя циника, Бобби! Ни капельки не сомневаюсь, что у тебя, как и всегда, получится настоящий шедевр. И он обязательно войдет в историю кино. А идеи. Ну, что такое эти идеи? Наши выдумки. Они все испарятся со временем. Сколько их было! И скольким людям они испортили жизнь. А твой фильм останется. Ты собираешься снимать сам?
Нет у меня не получится. Я же, как и ты, тоже глобалист.
Кажется, я догадываюсь, кто это будет.
Роберт Харт кивнул:
Да, он.
Отлично! Твой вкус и голова тебя и здесь не подводят.
Джон, а ты не боишься, что тебя обвинят в двуличии?
Сэр Гриффит рассмеялся:
Ну что ты, Бобби! Максимум, в чём меня обвинят, так это в сомнительной экстравагантности. Они же считают, что мне пора выживать из ума.
Хорошо! Я тебя понял, Джон. Тогда по поводу проекта у меня к тебе больше нет вопросов. По рукам?
Конечно! Для меня ещё за закуской было всё решено.
Спасибо, Джон!
Я всегда рад видеть тебя, Бобби! А тема встречи всего лишь повод.
Далее друзья более часа предавались воспоминаниям. Они немного грустили. Часто громко хохотали. И без устали восхищались эксклюзивной и вкуснейшей едой от Линя. А восхищаться было чем.
Повар-китаец служил в доме Джона семнадцать лет. Ему было двадцать два, когда сэр Гриффит познакомился с ним и его семьей, державшей ресторан в Рио. Происходила семья из Макао. Она бежала в Южную Америку от японской оккупации.
Понаблюдав за Линем года два, Джон составил беседу с его отцом. После того, как были сыграны все восточные церемонии, он сказал прямо:
Я скоро возвращаюсь обратно в Штаты, мастер. Но теперь я не могу даже представить себе свою жизнь без такой еды, как у вас. Поэтому я хочу пригласить в мой дом Вашего младшего сына. На постоянную работу.
Пожилой китаец не стал тянуть с ответом:
Как мне ни грустно, но сквозь эту печаль я очень рад Вашему предложению. У меня есть ещё два сына, но он, конечно, лучший. Он даже лучше меня. Он начинал учиться ещё у моего деда. Однако, ему уже тесно здесь. Он овладел знаниями многих поколений и постоянно ищет. Вы не пожалеете, далее старик вздохнул: Конечно, мне не хочется его отпускать. Но я чувствую, что не имею права держать такого мастера при себе. У него должен быть свой путь.
Вот меню, которое Линь предложил Джону Гриффиту и Роберту Харту.
1. Икра морских ежей и морской виноград с Окинавы.
На первый взгляд, блюдо это из японской кухни. Но было в нём нечто, о чём ни один кулинар страны восходящего Солнца понятия не имеет. Роберт Харт, начав есть эту холодную закуску, тут же напрочь забыл о своём проекте на упомянутые пять минут. Согласитесь, неплохая характеристика для блюда, когда тебе необходимо выпросить сто пятьдесят миллионов долларов.
2. Суп из акульего плавника.
Подобный суп, сваренный в соке кокоса, вам подадут в хорошем китайском ресторане в любое время года. Но, сами понимаете, лишь подобный. Линь готовил его только в конце зимы и начале весны. Ингредиенты для него он начинал выдерживать в конце лета, по мере получения основ для них с разных концов мира. Так что восхищение сэра Гриффита было отнюдь не случайным и полностью искренним.
3. Трепанги под трюфелями.
Ассимиляция французской кухни под древнейшие китайские традиции. Линь исполнил это невиданное доселе блюдо впервые. Готовился же он к его дебюту несколько лет, добавляя и добавляя в рождающийся рецепт свои гениальные фантазии. Вышло таинственно и неподражаемо, как раз то, что вызывало к яви переживания лучших мгновений жизни. Так что недаром воспоминания вытеснили главную тему ланча.
4. Ассорти из фруктов.
Вроде бы ничего особенного. Слегка запечённые со специями и кедровыми орешками фрукты. Но о сочетании плодов, пропорциях специй, а также о температуре и времени, проведённом ими в духовке, узнает в свое время только самый любимый ученик Линя.
Кроме того, старые приятели выпили вина нежно-розового цвета из замшелой бутылки без этикетки. Но это уже не от китайского мастера. А от солнечной Калифорнии, где у Джона были свои виноградники.
Ланч был закончен, и разные темы его вкупе с первой и главной прокручены, но далеко не исчерпаны. Темами также не стоит пересыщаться. Главную «доедят» специалисты сторон, а остальные будут дожидаться новых тёплых встреч.
Поблагодарив Линя, друзья распрощались и направились к своим вертолётам. Хозяин дома чтобы вернуться в офис. Гость чтобы лететь в аэропорт.
Когда сэр Гриффит уже находился над Нью-Йорком, в наушниках его раздался голос мистера Корнера:
Джон, это Питер! Ты, кажется, в вертолёте? Не мог до тебя дозвониться. Ты меня слышишь?