Спаска кивнула.
Только не говорите Славушу, что я от него пряталась. Ладно?
Расскажу, ответил Волчок.
Не надо. Ему будет больно. Не надо.
Ему и так больно. И страшно.
Мне тоже было больно и страшно. Она сглотнула. Я думала я думала, что вас арестовали. Там, на Дворцовой площади, по утрам вешают списки приговоренных. Я читала эти списки каждый день. Я ходила к башне Правосудия и слушала крики из подвалов. И думала, что услышу вас. Я не искала вас только на кладбище, потому что тогда я бы просто не смогла больше жить.
Она поставила лампу на стол, медленно протянула обе руки и погладила его по волосам, словно хотела их расправить.
Какое счастье, что вы здесь. Что вы живы. Я уже все передумала, все решила: что угодно слепой, безногий, изуродованный, лишь бы живой.
Волчок не смел шевельнуться и поднять на нее глаза.
Не надо за меня бояться. Я же говорил, сказал он. Получилось хрипло и неуверенно.
Я не могу. Я и хотела бы не бояться, но у меня не получается. Мне сон про вас страшный приснился.
Это я боялся за тебя. Волчок наконец поднял взгляд.
Почему вам можно за меня бояться, а мне нет?
Потому что когда я что-то делаю, я знаю, чем рискую. А ты понятия не имеешь. Ни о том, чем рискуешь сама, ни подо что подставляешь других. Волчок вздохнул он вовсе не хотел на нее ворчать. Я не обвиняю тебя. Ты и не должна. Я должен а ты нет.
Я бы ни за что сюда не пошла, но мне сказали, что от вас нет вестей.
Ну и что толку в том, что ты сюда пришла? Глупая Волчок взял ее руку в свою. Маленькая была рука, совсем утонула в его ладони. Он говорил не то, что хотел сказать. Он хотел сказать, как благодарен ей за это.
Вы промокли, Волче-сын-Славич. Спаска улыбнулась грустной полуулыбкой. Вам холодно, наверно
Я это переживу, проворчал Волчок и погладил ее руку. Ему показалось, что он может поцарапать ее нежную кожу своей заскорузлой ладонью.
Вы говорите одно, а думаете совсем другое, правда?
Правда, неожиданно для себя выговорил Волчок.
Она тоже погладила его по руке. Ее движение было медленным, изучающим женским, а не детским.
Я жизнь за тебя отдам. Я для тебя все могу сделать, только попроси.
Она посмотрела на него снисходительно, с той же грустной полуулыбкой:
Я бы попросила вас поехать со мной в замок и никогда больше не возвращаться в Хстов. Или увезите меня за тридевять земель, где нет Храма, Особого легиона, Государя, колдунов. Отвезете?
Волчок опустил глаза и покачал головой.
Вот видите А сказали все можете. Спаска вздохнула. Ну тогда хотя бы не говорите Славушу, что я его обманула.
Ах ты маленькая хитрюга. Волчок усмехнулся. Поймала на слове?
Надо было пойти к Зоричу, отправить голубя в замок, пока они не послали за Спаской еще кого-нибудь. Он поднялся, не выпуская ее руки из своих. И теперь она посмотрела на него снизу вверх, совсем не детским взглядом: озорным и искушающим. Или ему так только показалось? И хотя в голове мелькнуло: «Не про тебя девка», Волчок сам не понял, что на него нашло: притянул ее к себе и поцеловал в губы долгим жарким поцелуем. Слишком долгим и жарким, каким целуют не возлюбленную даже жену.
Спаска не отстранилась и не смутилась, и когда подняла на него глаза, в них светилось счастье.
Моя, шепнул Волчок и снова прижал ее к себе.
2029 мая 427 года от н.э.с.
В шесть часов утра Йоку разбудил профессор Важан.
Поднимайся, Йелен. Хватит нежиться в постели. Твой Охранитель разогнал чудотворов в парке, чтобы ты мог совершить пробежку. Не думай, что у меня в гостях ты будешь целыми днями прохлаждаться.
Йока не успел толком вспомнить о том, что случилось накануне, как оказался на пороге особняка босиком и в трусах. Он не посмел сказать Важану даже о том, что у него болит нога, в школе бы его точно освободили от пробежки.
Вперед, Йелен. Два круга по дорожке вдоль ограды. И учти, никто тебя проверять не будет. Между яблоневым садом и парком есть спортивная площадка и фонтан, в котором можно умыться.
И ровный, скорый бег вернул равновесие гораздо быстрей, чем успокоительные капли. В начале пути Йока еще боялся думать о том, что рассказал ему Важан, а после первого круга мысли потекли спокойно и плавно, без сердца. Все встало на свои места. Все, что еще неделю назад мешало ему рассуждать, пришлось признать как данность и это принесло облегчение. С тех пор как Стриженый Песочник сказал Йоке, что тот мрачун, Йока еще ни разу не отваживался посмотреть правде в глаза.
Единственное, о чем он так и не смог всерьез задуматься, это о родителях. Мысль о том, что он был чужим в родном как он считал доме, вызывала такую острую боль, что Йока ощущал ее почти физически, сгибался и закрывал лицо руками. От этого помогли упражнения на спортивной площадке, а ледяная вода из фонтана окончательно охладила сердце.
Дворецкий встретил его у задней двери с полотенцем в руках.
А я говорил профессору, что это слишком опасно бегать по усадьбе, когда тебя ловят чудотворы проворчал он. А тем более с больной ногой.
Ничего, чудотворы и так знают, что Йелен здесь, ответил Важан от дверей в столовую. Пусть попробуют его взять! Йелен, не стой столбом. Отправляйся одеваться. Завтрак через пятнадцать минут.
Завтрак подали в столовой, но профессор явился на него в халате и чулках, поэтому Йока не сильно переживал из-за своего спортивного костюма надеть ему было больше нечего. Он думал, что они с Важаном будут завтракать вдвоем, но к ним присоединились Цапа и Змай.
Йелен, давай расставим точки над «i» в наших отношениях. Как хозяин дома я несу за тебя ответственность, поскольку ты несовершеннолетний. Принимаю на себя в некотором роде опекунство. Ты волен покинуть мой дом, когда захочешь, но я бы не советовал тебе этого делать сейчас. Самое лучшее, что тебя может ждать, Брезенская колония.
А худшее?
А худшее закрытый Брезенский лицей.
Неужели колония лучше лицея?
Ты видел профессора Мечена? Это образец его выпускника. Методы преподавания там направлены на превращение человека в мразь. В колонии ты хотя бы будешь среди своих, а в лицее среди таких же, как он, мразей.
Чудотворы предлагали мне индивидуальное обучение начал Йока, но Важан его перебил.
Вот об индивидуальном обучении я и хочу поговорить. С сегодняшнего дня к тебе будут приезжать учителя. Это люди, которым я доверяю и как преподавателям, и как мрачунам. Ты будешь учиться по своим учебникам, изучать те же предметы, что и в школе. Но с небольшими отличиями. Во-первых, уроки будут сдвоенными, как это принято в высших учебных заведениях. Во-вторых, по некоторым предметам мы добавим дополнительные занятия, как то: стереометрия и основы матанализа по математике, также раздел «электричество» по естествознанию и другие. Я, как и в школе, буду преподавать тебе историю. По всем предметам ты сдашь экзамены и получишь аттестат об окончании средней ступени, для этого я соберу компетентную комиссию. Но и это не все. Ты начнешь изучать оккультизм ежедневно по два часа теоретических занятий и по два часа практики. Этим тоже займусь я сам. Так что скучать тебе не придется. Два выходных в неделю мы тоже будем посвящать оккультизму, но только практическим занятиям, за пределами особняка.
Вы не хотите спросить меня, согласен ли я с этим предложением? Йока задал этот вопрос только из упрямства.
Нет, не хочу. Было бы верхом глупости отказаться от моего предложения, а ты не дурак. Кроме того, индивидуальное обучение, как правило, гораздо эффективней школьного, и за две недели до сдачи экзаменов ты можешь получить больше знаний, чем за прошедший год. Что касается развлечений а мальчику твоего возраста нужны развлечения, то у меня в усадьбе работает твой ровесник, племянник моего садовника. Твой Охранитель любезно согласился учить вас основам кулачного боя. Важан глянул на Змая. Ну и вообще развлекать.