Я Сергей, в охране здесь работаю.
Я Вера, врач.
Какой?
Психиатр.
Он хмыкнул.
Таких, как ты, здесь много понадобится. Видела, что в городе творится?
Видела, но мало. Поздно встала сегодня.
А меня должны были в восемь сменить. Час, полтора никого. Стал звонить никто трубку не берет. На улице шум какой-то. Решил посмотреть, ставни поднял Никаких ужастиков не надо. На войне такого не видел. Ты хоть что-нибудь понимаешь?
Почти ничего.
А я понимаю. Дёргать надо.
Куда?
Куда угодно. Ты представляешь, что будет?
Не очень.
На крайняк завтра к вечеру здесь будут все: и ФСБ, и вованы.
Что за вованы?
Вэвэшники.
Почему?
Ты что, с Луны свалилась? Все, кому надо, не получили утренних рапортов. Вечером тоже не получат. Вот тогда и пойдёт собачья свадьба. Всё оцепят по периметру: карантин, «егоза», блок-посты. Всех задерживают до выяснения обстоятельств. Оно тебе надо? Вот скажи: ты хоть одного нормального видела?
Нет, только семьдесят третьи.
Это ещё кто?
Эф семьдесят три шифр идиотии. Когда увидела их близко, ничего другого не пришло в голову.
В доме напротив булочная. Там целая стая паслась, одного в толчее затоптали. Дёргать надо! Я выходил машину подогнать. Хочешь, поехали вместе. Раз такое дело, лишний стрелок не помешает.
Поеду, только сделаем крюк в Хомутовку это час от города по шоссе, потом минут десять от развилки.
На хрена?
Сын у меня там.
Слово «сын» выговорилось так легко, что я отстранённо удивилась естественности своей лжи.
Ну, если так Только не рассусоливать: в машину и поехали. Большой парень?
Двенадцать лет.
Ещё одна ложь, и вновь без малейших угрызений совести. Димке скоро исполнится одиннадцать, но он высокий и крепкий для своего возраста. Нужно, чтобы Сергею даже в голову не пришло, что мальчишка может стать обузой
Ему тоже можно ствол взять, дробовик лёгкий. Стрелять умеет?
Н-н-нет, ответила я виновато.
Ладно, научить недолго. Всё, хорош трындеть, время пошло.
Он методично выбил стёкла из витрин моей монтировкой и стал вынимать ружья.
Патроны доставай, бросил он мне.
Где они?
Так ты ж зарядила или?
Не успела.
Он изумлённо оглянулся на меня и расхохотался так, что Ардон заворчал под прилавком.
На понт взяла, молодец! Внизу, слева. Подожди. Стань и стой, пусть он тебя обнюхает. Ардон!
Пёс подошёл, повинуясь жесту хозяина, и словно нехотя обнюхал мои ноги.
Свои! Всё, теперь можно, он не тронет. Доставай коробки, неси к выходу.
Я молча повиновалась. Явно офицер в отставке: нарастают императивные интонации, входит в привычную роль командира Плевать, мне это на руку. Моих целей проще достичь под его руководством, а ему нужен хвостовой стрелок.
С «Сайгой» дело имела? Сама зарядишь?
Если покажешь, как.
Он снарядил магазин, присоединил его и споро проделал обратные операции.
Теперь сама. Молодец, руки на месте. Дошли патрон. И в карман возьми про запас, патронов много не бывает. Всё, пошли на выход. Ардон!
Я вышла на яркий солнечный свет, увидела видавшую виды «Ниву», у дома напротив труп, похожий на груду тряпок и голова опять закружилась.
Вцепившись в карабин, я огляделась, и стала между выходом и машиной, держа оружие наизготовку. Сергей в несколько приёмов перетаскал из магазина охапку ружей, груду коробок с патронами, загрузил их на заднее сиденье и сел за руль. На шее у него висел бинокль.
Назад садись! скомандовал он, открывая переднюю дверцу. Я забралась на заднее сиденье. Ардон вспрыгнул на «штурманское» место, и Сергей тронул машину.
Слушай сюда. Сейчас съездим, осмотримся. Почему-то эти, двинутые, всё утро шли туда, он махнул вправо, к реке. Поедем, посмотрим. Я понял, что они бросаются на движущееся. Если затормозим прежде, чем нас увидят, то быстро привыкнут, что стоит тут какая-то дура, которой раньше не было. Понаблюдаем и уедем. Машину им не догнать. Окна я закрыл. Задача понятна?
Так точно.
Ты что, в армии служила?
Нет, просто вырвалось. Умеешь построить.
Кто на что учился Всё, подъехали.
Набережная и берег реки были забиты людьми. Кто- то спускался к воде, пил, черпая горстью или опустив лицо в воду. Над набережной стоял нечленораздельный шум, словно гул пчелиного роя. Он проникал даже сквозь закрытые окна. Похоже, некоторые повторяют одно и то же слово, как тот «семьдесят третий», к которому мне удалось присоединиться.
Несколько магазинов, выходящих на набережную, были разгромлены. Повсюду валялись огрызки фруктов, куски хлеба, чего-то ещё Среди мусора лежало несколько трупов. Их никто не убрал, даже не оттащил в сторону.
Тьфу, блин И гадят здесь же. Смотри, смотри!
Сергей сунул мне в руки бинокль, и окуляры приблизили всю эту фантасмагорию так, что ужас ледяной лапой сдавил моё горло.
Стеклянная витрина фургончика со сладостями и пожилая раскосмаченная женщина, бьющаяся об неё головой в попытке дотянуться до кремовых тортов. Стекло забрызгано кровью, кровь течёт с разбитого лба, капает на грудь, а она всё продолжает долбиться головой об стекло Хочет разбить витрину, чтобы достать пирожные, или пытается вынести себе мозги? У них что болевая чувствительность исчезла? Вот она пошатнулась и осела на асфальт, бредущий мимо парень в спортивном костюме наступил на её откинутую руку Оба никак не отреагировали.
Спариваются в позе «догги-стайл» мужчина и женщина средних лет Стоп, я подумала «спариваются»? Не трахаются, не занимаются любовью или сексом. Спариваются, ритмично ухая, на глазах равнодушной толпы или стаи? Но в стае должна быть какая- то иерархия, а здесь аморфная масса.
Мужчина, видимо, причинил партнёрше боль она взвизгнула и укусила его за руку. Он, не прекращая фрикций, свернул ей шею, подхватил за плечи и продолжил процесс, ухая всё громче и громче, не обращая внимания на то, что её голова безжизненно болтается.
Бинокль выпал у меня из руки. Сергей молча забрал его и приложил к глазам.
Ты видел эту парочку справа? Он в зеленой майке
Видел.
Меня ненадолго вырубило. Когда я очнулась, женщина лежала на мостовой, белея задом из-под задранной юбки. А её убийца выходил из дверей магазина с батоном колбасы. Идущий навстречу парень попытался выхватить колбасу, получил сокрушительный удар в ухо, дал сдачи, и оба, вцепившись друг другу в глотку, упали на мостовую. Рыжая девочка лет десяти подхватила колбасу и кинулась прочь, двое подростков побежали следом
Слушай, поехали отсюда. Я больше не могу.
Не нравится не смотри. Нужно понять, с кем мы имеем дело. Ещё десять минут и поедем. Ты заметила? Они всё прямо в штаны валят.
Не заметила. Мне и так хватило.
Справившись с дурнотой, я продолжала смотреть в окно, не в силах отвязаться от мысли, что сплю и вижу кошмарный сон.
Парень с разорванным ртом, бредущий куда-то с половиной батона в руке.
Старуха, перемазанная кровью и шоколадным кремом.
Подросток в чёрной майке с дикарским удивлением рассматривает яркие коралловые бусы на шее тоненькой девушки, пытается их сорвать она визжит и раздирает ему лицо ногтями
«Нива» дёрнулась вперёд, и я вцепилась одной рукой в сиденье, не выпуская из другой карабин. Несколько «семьдесят третьих» побежали вслед, но быстро отстали. Мы остановились в нескольких кварталах от набережной, посреди площади и устроили военный совет.
Рассказывай, что увидела.
А ты?
А я потом.
Ну, что Никакой организации. Ни групп, ни пар. Каждый сам по себе. И тут же все против всех. Навыков нет. Заметил, что все пьют из реки? Хотя в магазинах полно воды и напитков. Ни у кого не видела открытой бутылки, банки, вскрытого пакета с чипсами. Хлеб, колбаса то, что не упаковано и пахнет. Похоже, остались только инстинкты. Галдёж, как в обезьяннике Связной речи нет. Некоторые вроде что-то талдычат, повторяют без смысла, как попугай. Один на улице повторял «опаздываем» может, говорил с кем-то, когда это случилось?