Зимич, стараясь ступать как можно тише (если это вообще возможно в сапогах с железными подковками), прошел через весь зал, вызывая недовольные взгляды немногочисленных посетителей. И первое, что сделал у стола Борчи, это поделил высокую стопку книг на три части, чтобы не упали.
Посмотри, сколько всего я нашел! восторженно зашептал Борча. Это книги о змеях и змееборчестве. От легенд до серьезных научных трудов.
Зимич перебрал несколько книг, разглядывая обложки. «Вразумление юношам, ищущим подвигов на поприще сражений с многоглавыми змеями, записанное со слов старого молка, в молодости подвизавшегося на ниве ватажного промысла опасных тварей», «Наблюдения за жизнью многоглавого змея, его привычками, пристрастиями в пище, местами обитания (ночевок и зимовок), охотничьими повадками, а также описание устройства тела, крыльев и природы дыхания и прочая, прочая, прочая», «Ручной змей при рухском дворе: его появление на свет, условия содержания, выучка, боевые качества, способы управления и подчинения и трагический конец истории, доказывающий, что обладание ручным змеем не приносит добра его хозяевам и их помощникам», «Сказки молков, повествующие о многоглавых змеях и их победителях, собранные во время путешествия по их удивительной и дикой стране в маеавгусте прошлого года», «Твари, созданные Предвечным для устрашения и наказания людей»
Как лаконичны храмовники На месте ученых мужей я бы поучился у них придумывать названия книг, шепнул Зимич и раскрыл «Сказки молков»: не хотелось начинать с ручного змея.
Ты неправ в самом корне своего утверждения, громко и со свистом зашептал Борча прямо в ухо. Если названия книг делать столь расплывчатыми, в каталогах библиотек будет очень трудно находить нужные. Мне же потребовалось всего несколько минут для подбора необходимого перечня интересующих нас книг, достаточно было разыскать в списках раздел «животные», а в нем «многоглавые змеи».
Его шепот разнесся по всему залу, и на них начали оглядываться.
Сказки молков оказались знакомы Зимичу все до одной Какие-то ему в детстве рассказывала мама, что-то он слышал от охотников, некоторые просто знал неизвестно откуда. Он отложил книгу, вздохнул и взялся за «Вразумление юношам». Там в подробностях описывались способы уничтожения змеев: как найти логово, как к нему подобраться, как защититься от молний, как правильно изготовить оружие
Посмотри, какой интересный труд я сейчас читаю, снова громко шепнул Борча. Здесь собраны рассказы колдунов об их путешествиях в мир духов. Они делят духов, с которыми встречаются, на три категории: добрых, глупых и злых.
Да, я знаю. Я говорил с колдуном.
Колдунов убивают желтые лучи И знаешь, я думаю, этот свет может быть светом солнечных камней, которые теперь устанавливают в храмах.
Нас сейчас отсюда выгонят. Читай, расскажешь потом.
Борча согласно кивнул несколько раз, но не замолчал:
А тебе я бы посоветовал посмотреть вот эту книгу.
Он подвинул в сторону Зимича «Ручного змея при рухском дворе». Ну да Конечно, именно с нее нужно было начать, но
Ты еще человек, ты человек Ты думаешь, чувствуешь, любишь, помнишь. Но для тех, кто вокруг, ты уже отрезанный ломоть, тебя уже нет. Случается, лекарь отворачивается от безнадежного больного, чтобы спасти того, у кого есть надежда. И тогда приходит понимание: ты не просто умрешь, ты умрешь в одиночестве. Ты уже умер для всех, кроме самого себя. Все равно что лечь в гроб живым: можно стучать в крышку, кричать, звать на помощь никто не придет. Тебя больше нет
Ты еще есть а тебя уже нет. Никто не боится заглянуть тебе в глаза, никто не прячет взгляд смотрят сквозь, даже не мимо.
Но бывает еще хуже: разглядывают. Наблюдают, записывают. И в пустой огромной клетке с толстыми прутьями не спрячешься от чужого любопытства. Можешь плевать им в лица, можешь кричать злобно ли, отчаянно, можешь бросаться на решетку и тянуть к ним руки в мольбе ли, с угрозой, это отметят с равнодушием экспериментаторов. Ты будешь испражняться у них на глазах и есть из миски руками никто не отвернется. И будут чистить клетку раз в сутки. Можешь замолчать на несколько дней, забиться в дальний угол, отказаться от еды тебя будут тыкать кончиком копья, проверяя, жив ты или подох Ты еще человек, но все думают, что ты уже животное. Безмозглая и бесстыжая тварь.
Они будут наблюдать и днем, и ночью чтобы не пропустить мига, когда ты на самом деле станешь этой тварью.
И ты ею станешь.
Ты в бессилии и ярости разбежишься и бросишься на решетку: разорвать, задушить, перегрызть горло. За то, что они живы, а ты уже нет. За то, что тебя вышвырнули из живых из людей раньше времени. Вычеркнули.
А ведь ты сделал это для них. Ты задыхался от запаха густой змеиной крови, тебя били молнии, оставив обугленные раны на ладонях, тебя прижимал к земле высокий щит, а ноги захлестывал тяжелый гибкий хвост. Ты был отважен, неутомим, силен и ты победил. Чтобы оказаться в клетке, словно диковинный зверь?
И маленькие треугольные головы (такие же, как ты срубил в бою) пройдут между прутьев, и молнии (такие же, как те, что заставляли вскипать кровь в твоих жилах) ударят в стену напротив, и хвост кнутом стегнет по земле, поднимая пыль
Зимич, темнеет, Борча легонько потряс его за плечо.
Да.
Или заплатим за свечи, или вернемся сюда завтра
Зимич поднял голову: в библиотеке они остались вдвоем.
Послушай, ты тоже считаешь, что я отрезанный ломоть?
Ни в коем случае! И дело не в этическом аспекте этого вопроса, хотя и он представляется мне немаловажным.
Только не говори, что ты не веришь в мое превращение
Я считаю, думающий человек, если и превращается в змея, сохраняет контроль над его телом. Я допускаю наличие некоей субстанции, которая существует независимо от человеческого тела, вне его пределов. Возможно, то, что храмовники именуют «душой», и есть та самая субстанция. Отказываясь от человеческого в себе, люди, превратившиеся в змеев, отторгали и эту субстанцию, так же как отторгает ее мертвое тело. В результате по прошествии времени эта субстанция покидала их, теряла контроль над новой сущностью хищника. Но люди, о которых идет речь, были неспособны удержать эту субстанцию, не стремились осмыслить своего положения, сохранить контроль разума над страстями. Ты не похож на них.
Загнул А попроще?
Ты не перестанешь быть собой, даже если превратишься в змея. А значит, я не могу изменить отношение к тебе, поскольку оно базируется на свойствах твоей личности.
А не пообедать ли нам, Борча? вздохнул Зимич. Только в какой-нибудь приличной харчевне, а то кулебяки успели мне надоесть.
Белоснежные куски стерляди тонули в крепком прозрачном бульоне цвета хорошего чая, горячая уха обжигала рот заморскими пряностями, на зубах хрустели колечки лука
Если желтые лучи, которых боятся колдуны, и есть свет храмовых солнечных камней, это объясняет, почему колдунам заказан вход в храмы. Борча неловко дул на ложку с ухой. Но это поясняет лишь, почему колдуны должны не любить храмовников, однако не проливает свет на то, почему храмовники столь истово борются с колдунами.
Харчевня «Сова и Сом», стоявшая в недрах университетских дворов и двориков, собрала гораздо больше посетителей, нежели любимая студентами пивная. Зимич никогда здесь не бывал: харчевня открылась недавно, цены в ней кусались. Зато жарко горели два очага, столы накрывались скатертями, блюда отличались изысканностью, а хозяин предупредительностью.
Я думаю, все просто: чтобы колдуны не могли обвинить их в поклонении злым духам, ответил Зимич. В библиотеке он продрог и теперь старался придвинуться поближе к огню.