Конечно, Йока бывал в музее, и не один раз. Его возили туда с классом еще в начальной школе и потом, на уроки истории. С родителями он приезжал тоже. И всегда мечтал вернуться сюда в одиночестве, чтобы облазить все темные закоулки крепости, побегать вдоволь по крепостной стене над обрывом Лудоны и самое интересное остаться ночевать в какой-нибудь башне, испытывая собственную смелость.
Но в этот раз мечтам снова не суждено было осуществиться: Йока боялся опоздать на встречу со Стриженым Песочником.
Поезд, шедший в Храст, снова был переполнен: из Славлены многие ехали в музей, провести выходной день за городом. И ехать предстояло значительно дольше, почти два часа. Змай успел занять сидячие места у окошка, и Йока надеялся смотреть в окно всю дорогу, но на следующей станции в вагон набилось множество пассажиров, и Змай уступил свое место какой-то жирной тетке с двумя хихикающими девчонками, такими же отвратительными, как Мила, только одетыми похуже. Йоке ничего больше не оставалось, как последовать его примеру.
Спасибо, большое спасибо, рассы́палась тетка в благодарности. Я думала, задавят моих девочек. Встречаются же еще настоящие мужчины!
Она болтала всю дорогу. В основном рассказывая Змаю о своих девочках. И тот слушал! И даже что-то отвечал. Девчонки ссорились, щипали друг друга, пищали и жаловались матери. Йока едва не выл, стоя над ними, все это было невыносимо скучно, стоять неудобно, держаться слишком высоко, дышать трудно. Больше всего он хотел вылезти из вагона и отправиться в Храст пешком. Тетка говорила о муже-пьянице, раскраснелась и смотрела на Змая, кокетливо пряча и вскидывая глаза. Переживала из-за повязки на его руке. Йока решил, что она слишком много о себе думает.
Спустившись на низкую платформу, Змай снял с лестницы обеих девчонок и подал руку толстой тетке, что привело ее в полный восторг: она ахала, улыбалась и, прощаясь, пустила благодарную слезу.
Это было ужасно, проворчал Йока, когда они остались вдвоем, направившись в противоположную от музея сторону.
Что тебе так не понравилось? Змай притворился удивленным.
Эта жирная тетка была просто невыносима
Да брось. По-моему, она очень симпатичная. И вовсе не жирная. Она, что называется, в теле. И ворковала она так мило.
Ворковала? едва не вскрикнул Йока. Да она несла полную чушь!
Разве? Я не слушал.
А а что же ты делал?
Так, смотрел. Думал о своем. О том, что с ней будет, когда Враг порвет границу миров. Сможет ли она выжить?
А почему нет?
Сначала я думал, что выживут только хлебопашцы. Но теперь и в этом сомневаюсь. Без магнитных камней в этом мире не умеют пахать землю. Не умеют сеять, не умеют жать. Ткать, прясть. Разучились. Лошадей почти нет, мельниц ветряных тоже. Как делать муку? Как ее возить? Жалко их.
Ты поэтому хочешь найти Врага?
Нет. Не поэтому, жестко ответил Змай, и Йока почему-то не решился его расспрашивать.
Арестованный мрачун жил не на краю поселка, как представлялось Йоке, и не возле крепости, что тоже было бы логично, а недалеко от станции, на узкой улочке с деревянными заборами и маленькими домишками в скромных садиках. Высокие липы по обеим сторонам улицы создавали тень, а сквозь листья просвечивало солнце. Видимо, вчерашняя ночная гроза дошла и до Храста, потому что на дорожке блестела непросохшая грязь.
Уютненько, сказал Змай.
Тебе везде «уютненько», усмехнулся Йока.
Наверное.
Дом мрачуна с белыми резными наличниками был покрашен в небесно-голубой цвет, к крыльцу от калитки вела дорожка между смородиновых кустов. Змай первым вошел в калитку, но перед домом пропустил Йоку вперед.
Давай. Посмотрим, что у тебя получится.
Йока давно заготовил нужные слова и, когда на его стук приоткрылась дверь, выпалил:
Здравствуйте. Мы ищем Сгибу Негована.
На пороге стояла женщина, худая, некрасивая, с черными кругами вокруг глаз.
Что вам надо от Сгибы Негована? каркнула она хрипло.
Я привез ему письмо от его друга. Из Стании.
Убирайтесь прочь, прошипела женщина, сузив глаза. Прочь! Проклятые шпионы. Когда же вы оставите нас в покое?
Я попытался вставить Йока, но женщина неожиданно толкнула его руками в грудь, и он свалился бы с лестницы, если бы за спиной не стоял Змай.
Убирайтесь! она стиснула зубы и зажмурилась, как от боли. Имейте хоть каплю совести!
Зачем толкаться-то? спросил Змай, выступая вперед. Мы и словами понимаем. Сказали убираться мы уберемся. Спасибо за гостеприимство.
Женщина вдруг раскрыла глаза и отступила на шаг. Руки ее опустились, она шумно и судорожно вдохнула словно всхлипнула. И по щекам ее побежали слезы.
Простите, выдохнула она, простите.
Ничего, ничего, Змай шагнул к ней и обнял, прижимая к груди ее лицо. Оказалось, она маленького роста.
Я думала Я думала, опять шпионы. Сгиба погиб месяц назад, на руднике Несчастный случай.
Я знаю, ответил ей Змай.
Мальчиков бы уберечь Сгиба не дожил. Не увидел Проходите. Проходите скорей, пока вас никто не заметил. Она шмыгнула носом и отстранилась от Змая, вытирая лицо сухой тонкой рукой.
Дом был темноват, но прибран так чисто, что Йока побоялся пройти и замер на пороге маленькой кухни. Белые кружевные занавески, белые полотенца и скатерти, беленая печь с чугунной плитой, простая посуда на полках, сияющие сковороды и кастрюли
Мама, кто там? Из прикрытой двери высунулся парень лет двадцати, высокий и широкий, как шкаф. Вслед за ним показался еще один, не многим младше и не многим мельче.
Тихо, дети, женщина приложила палец к губам, у нас гости.
Оба парня вышли из комнаты и, не взглянув на Йоку, молча уставились на Змая.
Здрасьте, дети, сказал Змай, и Йока едва не прыснул.
Проходите в большую комнату, велела женщина, показывая на другую дверь, мне нечем вас угостить
И не надо, оборвал ее Змай и подтолкнул Йоку вперед, если позволите, водички бы
Конечно. Мальчики, достаньте морс. Садитесь. Вот сюда, здесь удобней.
«Большая» комната была маленькой, как гардероб. В центре громоздился круглый стол под вышитой скатертью, в углу широкая кровать. На комоде между двух окошек стояли фарфоровые фигурки, старинная начищенная лампа с фитилем (а не солнечным камнем) внутри и нарциссы в тонкой вазочке. А рядом с ними фотография в черной рамке.
Сгиба не дожил снова вздохнула женщина, заметив взгляд Йоки. Одного месяца не дожил
Мама, не надо. Старший сын взял ее под руку и усадил за стол. А потом повернулся к Змаю. Отец умер, как должно. Мы с братом готовы умереть так же. Если хватит сил
Типун тебе на язык, проворчала женщина. Сиди тихо и помалкивай! Умереть он готов!
Я думаю, умирать пока рановато, тихо ответил Змай и сел.
Я ни о чем не спрашиваю, женщина взглянула на Змая, но все же
Мы пришли по делу. Этот парень ищет свою настоящую мать. Он подозревает, что она была мрачуньей и умерла или с его рождением, или сразу после него. Мы ездим по окрестностям Славлены и расспрашиваем тех, кто может помнить об этом.
Когда родился мальчик? с готовностью спросила женщина.
Тринадцатого апреля четыреста тринадцатого года, ответил Змай.
За столом вдруг установилась странная тишина. И если до этого на Йоку почти не обращали внимания, то теперь и мрачунья, и ее сыновья уставились на него пристально до неприличия.
Тринадцатого наконец задумчиво сказал женщина и кашлянула. Йоке показалось, что ей стоило определенных усилий взять себя в руки и задуматься. Мне было тридцать три. Я хорошо помню этот год. Мы тогда надеялись Мы думали, объявится Вечный Бродяга. В Храсте никто родами в то время не умирал. Из наших, конечно. Забирали многих. Чудотворы тоже ждали Вечного Бродягу. Но беременных Нет, здесь такого не было. Может быть, где-то в другом месте? Только сумасшедшие мрачуны живут в Храсте. Здесь всех подозревают в мрачении.