Одним глазом подсматриваю за старшим админом, на лице которого появляется гримаса отвращения.
Отравилась, что ли?
Наверное, стону я и хватаюсь за горло, показательно демонстрируя, что меня сейчас стошнит.
Иди, Решетникова, домой и лечись, морщится Рубин Артурович.
О, даже так? А я всего лишь хотела откосить от обслуживания седьмого столика.
Мысленно довольно потерев ручки, еле передвигаю ногами и с характерными звуками иду в служебку, как слышу вдогонку:
А вот нечего после клиентов со столов объедки доедать! кричит Рубин Артурович.
Чувствую, как к горлу по-настоящему подкатывает тошнота от сказанных админом слов. Фу!
Вообще-то такое было всего пару раз. И я ничего не доедала, а всего лишь собрала в пакетик мясную нарезку для Степана Васильевича, к которой огромная компания ребят практически не притронулась.
В подсобке ускоренно переодеваюсь, запираю форму в шкафчик, беру рюкзак и выхожу в коридор.
Для персонала в баре существует отдельный выход, но прежде чем покинуть заведение, я решаю заглянуть в зал и еще разок взглянуть на своего преподавателя. Озираясь по сторонам, чтобы не быть пойманной админом, проскакиваю к бару. Мишаня усмехается, когда видит меня под барной стойкой, прикладывающую палец ко рту:
Тс-с-с, шепчу ему.
Миш, для седьмого еще не готово? слышу голос Наташи.
Делаю, отвечает Мишаня.
Что она спросила? Для седьмого столика?
Пс-с! Пс-с, прячась за огромным пивным резервуаром, окликаю коллегу. Наташ!
Яна? Наташа перегибается через стойку и удивленно смотрит на меня. Ты до сих пор там сидишь?
Наташ, игнорирую вопрос, эти напитки для седьмого столика? киваю на бумажный чек, лежащий на стойке.
Ага, кивает Натаха. «Белая лошадь» для красавчика в белой рубашке, «Карибское сокровище» для сладенького в черном джемпере. Наташка мечтательно закатывает глаза.
А я закатываю пренебрежительно.
Ну еще бы! В черном свитере не кто иной, как Миронов Илья Иванович, и неудивительно, что этот мажорик заказал себе такой же смазливый коктейль, как он сам.
Так, ладно, Миш. Наташка нервно постукивает ноготками по глянцевой поверхности. Подойду через пару минут. Меня хотят за вторым, уносится.
Вновь выглядываю из-за стойки и смотрю на доцента.
Смеется, гаденыш. Весело ему, отдыхает! С утра настроение мне испортил, заработка лишил, так теперь еще и без чаевых оставил!
У-у-у, ненавижу!
И тут меня озаряет!
Усаживаюсь на корточки и рыскаю в рюкзаке.
«Да где же вы?! Шарю рукой по дну сумки, встречаясь с насмешливым выражением лица бармена.
Ведь точно помню, что где-то здесь завалялись».
Есть!
Пальцы нащупывают картонную упаковку!
«Капсулы Бисакодил»,** читаю.
Они, родимые!
Эх, как же хорошо, что я их не выложила!
Месяц назад Степан Васильевич страдал запором. Свозила его к ветеринару, и выписали моему болезному этот лекарственный препарат. Врач тогда разъяснил, что он отлично подходит престарелым кошакам, на что Степан Васильевич оскорбился. И вот, не помню почему, но к моему счастью, а к мироновскому несчастью, из сумки я так это слабительное средство не выложила.
Дождавшись момента, когда Мишаня полез в холодильник за льдом, я со скоростью света вскрываю капсулу и не раздумывая высыпаю в коктейль для доцента.
«Уа-ха-ха!» Теперь уже я голосом Люцифера злобно смеюсь.
Ну что, Илья Иванович, доброго вам вечера и спокойной ночи!
*Сикипер разговорное наименование планшета для принятия официантом заказа у посетителя и передача информации о заказанном меню на кухню.
** Бисакодил слабительное средство.
Глава 8. Встретились как-то доцент и профессор
Каждый день концерты мне устраивает! сокрушается друг. Прихожу домой уставший, жрать хочу, как собака, а она мне с порога: «Опять со своими студентками развлекался?!»! пытается спародировать голос своей супруги Саня. И эта еще на разогреве ей поддакивает, ядовито бурчит он.
Кто? спрашиваю.
Так теща.
Прошу прощения. Повторить? в который раз певучим голоском спрашивает хорошенькая официантка с именем Наталья на бейдже.
Вообще в этом баре все девчонки ладные, словно их отбирали из фотомоделей. Возможно, я бы с ней сегодня замутил, но она положила свой цепкий глаз на моего друга, которому, в свою очередь, на нее до лампочки.
Сейчас он ненавидит весь женский свет, и эту Наталью, уверен, тоже.
Мой друг Саня изрядно надрался, но у него есть на то причины, и я его полностью поддерживаю.
Двойной, кивает Наталье и несколько раз неудачно протыкает шпажкой кубик сыра.
По количеству выпитого мы с Саней идём вровень, но он пьет чистый, а я бодяжу себе льдом. Это ему скоро ехать на каторгу, а у меня грандиозные планы на ночь, где мне нужна относительно трезвая голова и бодрый стояк.
На столе вибрирует телефон Санька. Друг матерится и закатывает глаза. Это уже пятый звонок. За десять минут.
Да! рявкает друг, но уже не так активно, как десятью минутами раньше. Его челюсть еле ворочается, и мне вдруг становится жалко Александра Ерохина, декана факультета урбанистики и городского хозяйства.
Я не видел таким товарища пытаюсь припомнить И понимаю, что не видел таким дерганым и нервным всегда ответственного, сдержанного, предельно собранного Александра никогда. Саша Ерохин третий год возглавляет Институт и по сей день является самым молодым руководителем вуза. Но даже за время напряженной работы в должности декана, пройдя адовы круги аккредитации и лицензирования, даже тогда Сашка был спокойным как удав.
Мы дружим, не соврать, девять лет. Познакомились в магистратуре. Два года в магистре были самыми отвязными в наших жизнях с Саней. Потом вдвоем поступили в аспирантуру, и там я понял, что наукой сыт не будешь. И ушел в бизнес. А друг закопался в учебе, защитил диссертацию на соискание ученой степени, получил ученое звание доцента, затем профессора, и в итоге дорос до декана. В тот же год он женился. Для меня все прошедшие три года брак Саши и Оли казался на небе окрещенным. Помню, каким счастливым выглядел друг и как уверял меня, насколько ему в семейных узах комфортно. А сегодня эти прочные узы трещат и грозят тяжелым разводом. По крайней мере, за этот вечер из уст Ерохина подобные фразы я слышал неоднократно. Не знаю, что случилось с их идеальной семьей, но именно гибнущий брак Ерохиных стал для меня жирной конечной точкой.
Я сказал, что скоро приеду. Не начинай. Друг прикрывает трубку ладонью, преграждая звук бьющей по башке музыки. Оля! предупреждает он супругу. Да! Да! Я с бабами. Со студентками, именно! Сколько их? Сейчас посчитаю! Так делано задумывается Санька. Шесть. Их шесть, Оля. По три нам с Илюхой на каждого. Довольна? Ты это хотела услышать?
Усмехнувшись, качаю головой.
И вот нафига?! Нафига, спрашивается, оно надо?! Чтобы потом вот так мучиться? Ревность, истерики, слезы нет, такое не для меня. То ли дело я никому ничем не обязан, никому не должен и сам ничего не требую взамен.
Сашка раздраженно нажимает отбой и отбрасывает телефон. Рыщет осоловелыми глазами по столу в поисках выпивки, но в наших стаканах пусто.
Задолбала! плюется он. Вот, а когда-то на секунду оторваться друг от друга не могли! Ну ты представляешь, Илюх, эта ненормальная считает, что я только и делаю, что студенток окучиваю. В кишках сидит уже своей ревностью! Да у меня свободного времени нет, чтобы новости в интернете почитать или отлить сходить, а не то что кого-то там клеить! Это точно: друг зарывается в бюрократии. Выдра болотная! Вот, а когда-то была «заей любимой»!
Тогда уж речная, Сань! усмехаюсь я. Выдры в болоте не водятся. Ты же профессор, Ерохин. Стыдно не знать, подшучиваю над другом, стараясь разрядить обстановку.
А ты не умничай! Я тебя сколько уламываю защищаться? вдруг перепрыгивает товарищ.