Конечно, Аден. Но что я могу?
Не знаю. Бентлейн настаивает на том, что физически мама здорова, а за душевные недуги он не может отвечать. Перекладывает ответственность на меня и отца. Отец вообще выговаривает, мол, он лекарь, пусть ищет выход и в итоге меня пинают туда-сюда, как мячик, а я сам ничего не понимаю. И меня сильно беспокоит состояние мамы и нет уже сил воевать с этими упрямыми стариками. Но делать-то что-то действительно нужно! Аден замолчал. Вид у него был выдохнувшийся и смущённый от своей речи. Морган, понял, что брат может пожалеть о своей откровенности, обычно ему не свойственной.
Поэтому он сжал его плечо ладонью и ободряюще улыбнулся:
Спасибо, что поделился. Мне важно знать, что ты мне доверяешь.
Кому ещё мне доверять, Мор? хмыкнул Аден.
Я подумаю над тем, что могу сделать. Обещаю, что попробую, хорошо?
Хорошо. Спасибо.
До вечера Морган пребывал в почти что медитативном состоянии. Он погрузился в мысли о матери и том, что ему всё-таки придётся посетить её вновь. Думал о Совете и том, что его может на нём ждать.
А потом пришла Аэлла, чтобы попрощаться и передать ответственность за Фабьена.
Пладорх чувствовал неладное и явно беспокоился. Он уже привык к Аэлле и метался меж двух огней. Морган снова хотел бы задержать подругу, но понимал, что это уже сущая наглость с его стороны и эгоизм.
Куда ты направишься сейчас? Морган старался скрыть грусть, но, честно говоря, это плохо получалось у всех троих в комнате.
В Лавин. Говорят, там остановился разъездной музыкальный театр. Всегда мечтала научиться игре на арфе, Аэлла вздохнула. Обещай, что будешь писать мне каждую неделю, если не чаще!
Конечно, от тебя жду того же самого в ответ.
Не могу поверить, причитала меж тем Аэлла. Никогда не думала, что буду думать, будто без кого-то мне будет скучно! Ужас! Морган Арейнес, ты страшный дракон!
Морган улыбался, понимая, что Аэлла просто старалась не расплакаться. Но так действительно будет лучше.
По крайней мере, Аэлле уж точно ей свобода жизненно необходима. А он жизнь показала, что он способен перетерпеть.
Морган вызвался её проводить. Они усердно делали вид, что просто решили прогуляться вечером до Каалона и обратно. Но обратно вернулись только Морган и Фабьен.
Не волнуйся, Фабьен. Аэлла обещала залетать в гости, сказал Морган поникшему пладорху, что с грустью взирал на горы, вцепившись в парапет на террасе.
С уходом Аэллы Морган осознал, что всё происходящее не на время. Всё серьёзно, и это правда. Из напоминаний о старой жизни остался только Фабьен, и теперь придётся учиться жить по другому укладу.
И чтобы он долго не мучился, привыкая к новому, обстоятельства как бы не давали времени для излишних размышлений и хандры. Прямо с утра за ним послали слугу напомнить о грядущем Совете. Морган отказался от помощи прислуги и собирался сам. Ему не хотелось, чтобы кто-либо присутствовал, пока он пытался привести мысли в порядок.
Фабьен же, разлегшись на освободившихся подушках, взирал на него сонным глазом. Видимо, вторым пытался доспать положенное время. И тут Морган понял, что ему теперь некому поручить питомца. А его одного он ещё не оставлял, так как боялся, что это может плохо кончиться. Не ясно только: для самого Фабьена или кого-то другого.
И что мне с тобой делать? беспомощно спросил Морган. Сразу вспомнились слова отца о том, что на Совете не должно быть никакой живности, особенно, такой вредной, как его питомец.
Фабьен поднял голову и вопросительно уставился на хозяина.
Если я оставлю тебя здесь, то по возвращению найду свои покои на месте?
Фабьен уркнул и тряхнул головой.
Нет? Но это же и твои покои тоже! Морган сел на кровать, нервно соображая, как лучше поступить.
Морган понадеялся на удачу, но не до такой степени, чтобы оставить пладорха наедине с их комнатами. Но он был готов пожертвовать всей остальной частью дворца, отпустив Фабьена в свободный полет прямо перед тем, как войти в тронный зал. Все уже были на месте, и на мгновение Моргану стало неловко от всеобщего внимания даже если это только пятеро драконов, включая отца. Бранд расслабленно сидел во главе прямоугольного стола, а все остальные заняли места по обе стороны от него. Морган занял единственное свободное место напротив короля, всех поприветствовав.
Аррон и Бентлейн сидели друг против друга ближе к королю, а Эйнар и Корвус ближе к Моргану.
И если соседство с Эйнаром было приятным Морган помнил, как тот тренировал их с братом, и впечатления от уроков оставались положительные, то Корвус сразу же вздернул свой орлиный нос, одарив принца презрительным взглядом. Морган принялся про себя считать от ста до нуля, чтобы сохранить сосредоточенно-нейтральное выражение лица.
Он считал Корвуса выскочкой с завышенным самомнением и скупой расчетливостью. Возможно, его навыки финансирования заслуживали уважения, но личная неприязнь друг к другу была взаимной и тянулась с тех пор, как Морган научился говорить.
Это был не первый Совет, на котором Морган присутствовал: отец ещё с детства время от времени приводил их с братом на собрание Совета, что не всегда было интересным времяпрепровождением. Однако, официальным участником с правом слова Морган был впервые, но не спешил воспользоваться своей новоприобретенной привилегией.
Корвус отчитался за каждый потраченный айр и эрьян в этом месяце, пожурив в своей высокомерно-язвительной манере Эйнара за большие растраты на одежду для новобранцев. Однако, главнокомандующий армией Каалона обладал настоящим даром пропускать все уколы мимо ушей и только добродушно улыбаться в лицо «обидчику».
Это, конечно, всё прекрасно, растянул губы в фальшивой улыбке Аррон, прерывая, очевидно, регулярную стычку. Меня лично волнует другой, более важный вопрос.
Король с интересом на него взглянул:
И какой же?
Аррон усмехнулся, переводя взгляд на напрягшегося Моргана.
Как отразится на репутации нашего дома наследник с водной стихией?
Все члены совета синхронно посмотрели на Моргана, тут же покрасневшего от смеси стыда и негодования.
А что вас не устраивает в моем даре, дядюшка? Морган спросил быстрее, чем успел среагировать король, и сам удивился елейности своего тона.
Что вы, мой принц, в тон ответил Аррон. Меня лично всё устраивает, но не забывайте наша семья главенствует над другими домами и задаёт определённый тон
Вы не ответили на мой вопрос, нахмурился Морган. Он знал эти светские игры намёков и полутонов, но не хотел в них участвовать. И хотя бы только за это он многим не нравился.
Бранд хотел вмешаться, но в последнюю секунду почему-то передумал. Аррон раздражённо повёл плечами, тоже заметив это, но продолжил:
Например, семья Пэйтнессов упорно сохраняет огненную предрасположенность, чем заслуживает большую долю своей известности и влиятельности. Или Аррон перевёл дух. Йорнеры балансируют на элементальных противоположностях: земле и воздухе. Ведь для Каалона, вы все прекрасно понимаете, огромную роль играют эти стихии: как основа градостроительства, военной мощи и контроля погоды А наш дом что? Никакого стихийного постоянства.
В зале повисла напряжённая тишина. Морган не ждал защиты от отца ему казалось, тот либо согласен с высказыванием брата, либо ждал реакции сына. А, вероятнее, всё вместе.
А вы равняетесь на другие дома, Аррон? Что ж Морган сцепил пальцы рук на столе, оглядывая каждого дракона. Полагаю, как самое сердце Каалона, наш дом должен олицетворять единство всех стихий, а не делать упор на что-то одно. Мы подаём пример, как вы верно заметили, дядя. Так, может, это будет пример принятия и равенства?