Когда Даша одна, без Сони, заходила к родителям, он придумывал себе какое-нибудь срочное дело и уходил из дома. Или закрывался в спальне, будто у него было много работы, и Даша не могла войти к нему. Становилось без слов понятно, что к нему нельзя, просто нельзя вот и все, что там за компьютером сидит, сгорбившись, посторонний лысеющий человек. Но стоило Даше принести Соню, как отец менялся в лице. Он не спускал крошку с рук и ворковал с ней таким голосом, какого Даша у него не помнила. Неужели он и с ней так говорил, когда Даша была как Соня?
Почему он так? спросила она однажды у мамы.
Все еще не может привыкнуть, сказала мама. Говорит, от тебя не ожидал.
Словно Даша совершила что-то гадкое и мерзкое! Словно провинилась и не понимает этого, а не просто родила ребенка, его ненаглядную Сонечку, чуть раньше, чем заведено у ответственных людей. В шестнадцать лет.
Но ты подожди, рано или поздно он отойдет. Ничего же страшного не произошло. Он и сам переживает и уверен, что ты скоро наиграешься в семью и вернешься домой.
«Не дождется», сердито подумала Даша.
Ближе к обеду стало теплее, густая облачная серость пошла прорехами и на глазах расползалась на клочки, как старый, поеденный молью свитер. Даша одела Соню для прогулки и спустила вниз коляску, отдыхая на каждой лестничной площадке.
Соня спала в конверте, под задернутым пологом. Даша шла, не глядя по сторонам. Каждый раз, когда она выходила с Соней, ей казалось, что все глядят на нее, на Соню, снова на нее, потому что она выглядела младше своих лет, ее часто принимали за тринадцатилетнюю. Даша пробовала представлять себе, что Соня ее сестренка, но это не помогало она чувствовала, что на нее продолжают смотреть, и именно так, чтобы стало стыдно. Даше на самом деле не было стыдно, но чужие взгляды ощущались всей кожей и обжигали. Казалось, будто коляска прозрачная и каждый может увидеть Соню, беззащитную, спящую, сжимающую кулачки, и хотелось закрыть ее всей собой, защитить от любого взгляда, но и сама Даша тоже была прозрачной, доступной для осуждения, поджатых губ, непрошеного совета. По той же причине она не выкладывала в социальные сети ни беременный живот, ни крохотную Соню и страшно разозлилась на Тамару Ивановну, которая без разрешения разместила фотографию внучкиных пяточек на своей странице в «Одноклассниках» и получила семь восторженных комментариев.
Даша дошла до сквера за библиотекой. Она любила это место, тихое, окруженное старыми домами, невысокими, с облупившейся краской и кукольными балконами. Здесь всегда было немного теплее, чем на центральных улицах, и казалось, что и сам город другой.
Даша села на скамейку и, одной рукой покачивая коляску, достала телефон. Ноль пропущенных. Ноль сообщений. Даша сфотографировала Соню в коляске и отправила Диме с подписью «Твоя дочь по тебе скучает».
Даша! Я только недавно тебя вспоминала! услышала она знакомый голос.
Лиза улыбалась ей радостно, словно они встретились в школе после каникул.
Я думала, ты в Тае, сказала Даша.
Мы прилетели в прошлую субботу. Я постепенно фотки разбираю и выкладываю.
И как там? Хорошо? задала Даша банальный вопрос.
Ты знаешь, у них же летом сезон дождей. Мы летели и не знали, повезет или нет. И было три дня, когда пришлось сидеть в отеле, потому что лило без остановки, сплошной стеной! Мы, конечно, ездили гулять в торговый центр, но все равно это не то. А потом снова стало жарко. Мы с Пашей брали байк. Мама нас убила бы, если бы узнала.
Паша был Лизиным братом.
Страшно?
Очень. Там все ездят как попало. Ты же была там, да? Я помню, что была. Короче, я на всех поворотах глаза закрывала. А Паша, наоборот, любит скорость, я чуть не умерла с ним, ехала с закрытыми глазами, короче, повторять я это не стала.
Что ты тут делаешь? спросила Даша.
Да я же вон, она показала на дом культуры в конце сквера, на танцы ходила. Только там идиоты все. Я психанула и ушла.
Что случилось-то?
Да ничего! Мы со Стасом с первого класса вместе танцуем! Я всего два занятия пропустила, пока мы были на море! Прихожу, а его с какой-то девчонкой новой в пару поставили. А меня одну оставили. Вроде бы пока все не вышли после каникул, а потом видно будет. Ну что это видно будет, мне пока вообще туда расхотелось, а главное, Стаса все устраивает. Ты-то сама как?
Я нормально. Даша замолчала и постаралась улыбнуться.
Покажешь?
Смотри. Даша приоткрыла полог коляски, чтобы Лиза заглянула в нее.
Лапочка какая, заулыбалась Лиза. Малышечка. На кого похожа?
Мы сами не знаем. Вроде на Димку больше, чем на меня. Дима говорит, что губы мои, а глаза его, серые, сказала Даша и снова укрыла Соню.
Как назвали?
Соня.
А чего такое имя популярное? У нас в классе три Сони.
Это в честь Диминой бабушки. А я еще решила, что, может быть, спать будет хорошо.
И как спит?
По-разному, хмыкнула Даша. Бывает, что плохо, а бывает, что и очень плохо. Слушай, спросила она после паузы, что про меня говорят в школе?
Ничего, ответила Лиза.
Так уж и ничего?
Ладно. Вместо биологии приходила тетка из центра планирования семьи и рассказывала, как важно соблюдать осторожность и какие бывают способы. Все ржали, как психи. А Лариса Степановна на каждом уроке сообщает, как ей плохо без Рыковой, потому что остальные всё забыли за лето, а вот если бы пришла Даша Ну и еще физрук. «Рыкова так сильно не хотела сдавать нормативы, что с перепугу родила».
Придурок.
Это точно.
А наши говорят что-нибудь?
Слушай, это же неважно на самом деле. Но ничего особенно обидного. Я бы точно не обиделась. Так, прикалываются, дурацкие шутки, честно. Мне кажется, на самом деле многие сочувствуют. Кто-то и завидует, у вас же любовь и вообще. Ты лучше скажи, больно было?
Больно, но терпимо, сказала Даша. Я думала, будет хуже.
Интересно, почему в сериалах тогда все рожающие орут как резаные.
Я тоже боялась, что так буду орать, но мне сделали укол в позвоночник, и потом почти не было больно. Только оченьочень тяжело все равно, у меня никак не получалось. Ты как будто выпихиваешь из себя волейбольный мяч, призналась Даша. Или вообще баскетбольный.
А укол больно?
Укол как укол. Только когда его делают, нельзя шевелиться, а я очень боялась, что дернусь.
Вообще не могу себе это представить, отвернулась Лиза. Ты когда вернешься? В этом году? С нами будешь сдавать?
Нет, я год пропускаю, сказала Даша. Мы решили, так лучше.
Ну да, нам говорили. Но это ты зря, я считаю. Я бы на твоем месте старалась все успевать. С другой стороны, меня так все достало, вздохнула Лиза.
Это тебя за неделю уже все достало?
Конечно! Ты что, забыла нашу школу? Меня уже ко вторнику все достает так, что хоть плачь. Пока не забыла, ты продиктуй мне свой номер, а то у меня старый телефон украли. Надо как-нибудь встретиться всем вместе, ты же можешь ее с кем-нибудь оставить?
Она ест примерно каждые два часа и не спит без меня, так что
Как это не спит без тебя?
Надо рядом с ней лежать, она просыпается, если я отхожу. А иногда вообще надо ее спящую на руках держать.
Ну проснется, и что?
Будет орать.
Я бы на твоем месте точно свихнулась, решительно сказала Лиза.
В последний раз Даша видела ее в мае, за месяц до рождения Сони. К тому времени Даша перестала ходить на уроки и в очередной раз шла в клинику, через школьный двор, чтобы сократить путь. Она шла животом вперед, как дирижабль, и казалась себе невозможно толстой. Кое-где лежал снег, но день был по-летнему теплым. Лиза с девчонками без курток сидели на скамейке у спортивной площадки. Даша хотела сесть с ними, потрындеть как ни в чем не бывало, если бы они потеснились. Но Лиза взглянула на Дашу так, будто никогда не знала ее, а остальные вообще никак на нее не смотрели.
А на бёздник мой придешь? спросила Лиза. В субботу в пять у меня. Родителей не будет.