Да, вы друзья папы, смущенно ответила Кети.
У нас для тебя подарок, Убэ говорил таким тоном, словно пытался успокоить малышку.
Обескураженный увиденным, Швальдер молча протянул девочке розового медведя. После Убэ попрощался за всех и, пообещав не забывать, развернулся и пошел прочь от дома. Его движения красноречивей любых слов говорили о необходимости следовать за ним.
От этого визита у Ганса Швальдера остались смешанные чувства, казалось, Убэ пытался за что-то извиниться.
Ее муж был нашим братом, он погиб вместе с сыном во время теракта, с нескрываемым гневом говорил Убэ. В их семье не осталось мужчин. Теперь ты понимаешь солдат, за что мы воюем?
Я даже не знаю, что сказать. Думаю, мои соболезнования сейчас неуместны, смущенно пробурчал Швальдер.
Его насмешливое, с легкой ноткой презрения, отношение к этим громилам слиняло за несколько минут. Взамен осталось опустошенное чувство стыда из-за неспособности помочь Кети и ее маме. Снова в памяти возник тот мальчик, прятавшийся среди мусорных баков. А именно он, Ганс Швальдер, тогда на площади позволил террористу высадить весь магазин.
Первое, что пришло в голову, напиться, тем более похмелье все еще мучило его. Но вот перед глазами снова это милое ангельское личико Кети. Кто будет защищать ее, если единственное, на что способен немец, это сбежать в бар и спрятать совесть на дне бутылки. Ганс твердо решил: этому не бывать! Не будет больше пьянства, и больше не будет бегства от самого себя. Ему нечего стыдиться и некого бояться у себя на родине.
Что будешь делать, солдат? ворвался в размышления Убэ.
Не знаю, надо привести себя в порядок, выспаться, уныло планировал дальнейший день Ганс.
Солдат, теперь ты с нами; хочешь ты этого или нет, но теперь ты один из нас! глядя в глаза Ганса, заявил Убэ. Домой тебе нельзя: после того, как твои сослуживцы любезно выложили в интернет твой адрес и послужной список, там не безопасно, продолжал Убэ. Мы спрячем тебя в надежном месте, пока не разберемся, что делать дальше, и не возражай: других вариантов у тебя нет, отверг все возможные отговорки Убэ.
Тем временем на вокзал прибыли араб и Билал, пересели в такси и направились в центр Берлина. Там, в неприметном кафе, их ожидал почтенный старик с огненно-рыжей бородой и четками в правой руке. Старик был имамом местной мечети и уважаемым специалистом в крайне специфической области. Он был способен из любого дегенерата сделать убежденного мусульманина в течение полугода.
Ас-саляму алейкум! приветствовал старик своих гостей. Ты Зульфикар? спросил он у араба.
Ва алейкум ас-салям! Все верно, а это Билал, указал араб на своего друга, нам сказали, вы поможете найти того, кто нам нужен.
Да, вам сказали правду, я помогу вам. Как мне отказать тому, кто, отказавшись от имени, данного ему отцом при рождении, посвятил себя всевышнему, назвавшись «мечем ислама»! старик говорил негромко, проникновенно, внушая доверие и уважение. Тот, кого вы ищите, скоро будет здесь, я уже послал за ним двоих наших братьев, заверил имам, подняв ладонь в сторону собеседника. А пока выпейте чаю.
И не успели они допить зеленый чай, как обещание имама сбылось в кафе вошли трое: двое мужчин средних лет и юноша, что был избит полицейским Швальдером.
Ас-саляму алейкум, Ибрагим! Подойди ко мне, как добрый дедушка, зовущий внука за подарком, обратился к юноше имам.
Ибрагим сиял от самодовольства: старик лично хочет с ним встретиться. Теперь его жизнь изменится, и уже не будет прежнего подростка, ничем не примечательного, обычного, каких тысячи. Теперь он общается с важными людьми и будет делать большие дела! Имам не позовет просто так, а значит, его выбрали, он особенный!
Ва алейкум ас-салям! ответил Ибрагим.
Присядь, мальчик, позволь мне угостить тебя, приветливо пригласил его имам.
Спасибо, дедушка Хайрула, для меня честь принять ваше приглашение, отозвался юноша, усаживаясь на стул.
Имам распорядился принести чаю и фиников гостю и завел с ним душевную беседу о правильной жизни и о том, как стать настоящим мужчиной. Хотя разговор длился пять минут, по его завершении Ибрагим был убежден, что имам в нем что-то разглядел. Да и вообще, он был словно родным и понимал его, как никто другой.
Ибрагим, мои гости хотят поговорить с тобой, ты можешь быть с ними так же откровенен, как и со мной, убедил Ибрагима старик.
Вы можете поговорить с ним в соседней комнате, обратился к Зульфикару Хайрула и указал рукой на дверь, ведущую в укромное помещение, там вам никто не помешает.
Билал и Ибрагим встали из-за стола и без лишних промедлений направились в комнату.
Зульфикар, пользуясь относительным уединением, шепотом спросил имама:
Нам сказали, ему нужно дать лекарство.
Я уже дал, ответил имам, указав пальцем на пустую чашку.
Зульфикар поспешил в комнату, где уже расположились Ибрагим и Билал. Обстановка в помещении была более чем аскетичной: ровно три стула, и все.
Ибрагим почувствовал нарастающий восторг, с каждой секундой ему было все лучше. При этом он не терял ясность ума и отчетливо понимал, где находится и кто рядом с ним. Но это чувство, словно абсолютное счастье, завладело юношей. Ему вдруг захотелось все рассказать этим прекрасным ребятам.
Ибрагим, брат, нам важно, чтобы ты понял нас правильно, а главное, говорил только правду, мы твои братья по вере, медленно и спокойно обратился к юноше Зульфикар.
Да, брат, я все расскажу, спрашивай, что хочешь, я все расскажу! возбужденно защебетал Ибрагим.
Он начал сумбурное повествование о своих друзьях и девушке, которая ему нравится. Поток слов, не содержащий никакого смысла, обильно полился из его рта, ему просто очень хотелось рассказать обо всем.
Постой, Ибрагим, нам не нужно знать все подряд, прервал его Зульфикар, обращаясь к нему словно к маленькому ребенку.
Что ты хочешь узнать, спрашивай брат, про жизнь, про что угодно, я все скажу! радостно воскликнул Ибрагим.
Это хорошо, я верю тебе, подхватил вдохновенный порыв Зульфикар, нам нужно знать, что было на видео, которое ты выложил в интернет, на той части, которую ты удалил. Ты выложил не все видео, что было до того, как на тебя напали?
А, брат, там было самое интересное, там была бомба! Ибрагим буквально подпрыгивал на стуле от радости. Мы хотели отыметь немецкую шлюху, нормальная женщина не ходит ночью по улице одна. А эта шлюха шла, ничего не стесняясь! не унимался Ибрагим. Вот мы и решили ее отыметь, она за этим вышла, хотела найти нормального мужика, понимаешь, брат! А разве мусульманка может себя так вести, разве женщина может выйти на улицу без мужчины, тем более ночью?! Ибрагим почувствовал прилив религиозного рвения.
Он уже собирался разразиться тирадой относительно непозволительного поведения европейцев вообще и немцев в частности, но снова вмешался Зульфикар:
Почему этот неверный напал на тебя?
Эта собака хотела заступиться за шлюху, мы сами могли его уничтожить, я мог его уничтожить один, Ибрагим подумал, что он теряет доверие новых братьев. Ему показалось необходимым рассказать, как было на самом деле, и что он может за себя постоять. Это была случайность, и если бы он хотел, то легко победил бы.
Дальше слушать его не стали; все, что нужно, Ибрагим уже сказал, а тратить время на оправдания этого ничтожества им было противно.
Мы поняли тебя, брат, ты очень помог нам, с серьезным выражением лица заявил Зульфикар, положив руку на плечо юноши.
Прости, но нам нужно спешить, продолжал успокаивать он впечатлительного Ибрагима, ты посиди пока здесь, мы сейчас решим, что делать дальше.
Билал вышел из комнаты первым, его переполняло отвращение к этому существу. За ним вышел Зульфикар. Направившись к выходу из кафе, он набрал номер в телефоне с расчетом на то, что ответят, когда он уже будет на улице.