И пленка, отделяющая его от Срединных земель не толще той, что отделяет друг от друга зерна граната.
Нимуэ торопливо сложила половинки обратно и сжала так, как учила Эйрмид. Гранат стал целым, как был. Нимуэ положила его обратно и постаралась отвлечься.
По полу, по стенам вился чуть заметный искусный узор. Лучше всего Нимуэ виделась бледно-сизая линия, обозначавшая воду и дававшая ей возможность находиться в здании. Только став озером, Нимуэ начала обращать внимание на такие вещи тщательную заботу архитекторов о тех, кто жестко привязан к своей стихии.
Конечно, со временем привыкаешь, учишься находить лазейки опираться на родники, текущие под землей, не вызывая их на поверхность, увеличивать влажность воздуха, ориентироваться на водопроводы, в конце концов. Это стало уже привычкой особенно в Срединных землях но было очень приятно находиться там, где об этом можно было не думать.
А кроме воды ведь были еще огонь, земля, металл, дерево Нимуэ любовалась архитектурой заклинания, незаметно вплетенного в стены это было как рассматривать на просвет систему кровеносных сосудов. Изящная, ветвящаяся структура, живая, трепещущая, пульсирующая, чутко отзывающаяся на малейшее присутствие. Безупречно функциональная и отточенно-красивая в своей функциональности. Нимуэ завистливо вздохнула умение делать такие вещи приходит только с опытом. С тысячелетиями опыта.
А пока ты его накопишь все остальные на ту же тысячу лет уйдут вперед, и толку? На Авалоне царила сверхспециализация проще открыть свою собственную область и начать что-то делать в ней, чем пытаться сравниться в мастерстве с теми, кто уже есть.
Не переоценивай опыт. Свежий взгляд значит очень многое.
Нимуэ вздрогнула и обернулась в соседнем кресле сидела улыбающаяся Рианнон, возникшая будто из воздуха. Зеленые, хризолитовые глаза рассматривали Нимуэ спокойно и внимательно. Седые волосы Рианнон были забраны в высокую прическу, на левом ухе посверкивал комм. Никаких украшений на ее черной водолазке и брюках не было.
Ты хотела поговорить об обсерватории. Я внимательно тебя слушаю. Что именно ты хочешь делать, и какое оборудование тебе требуется?
К этому Нимуэ была готова.
Я хочу восстановить целостность Срединных земель, и я хочу успеть это сделать, пока есть благоприятная возможность. У людей новый король, у которого есть воля и намерение объединить земли ради них самих. Это идеальный резонатор, она торопливо подняла ладонь, предупреждая вопрос. Все решения в делах людей принадлежат Артуру. Я действую только в локусах. Сейчас есть два больших направления деятельности во-первых, с помощью Артура развернуть все большие локусы. Во-вторых, создать среди людей систему взаимодействий, которая будет уничтожать мелкие и не допускать их появление. Артур не может находиться везде одновременно, и не заставлять же его гонять буку из-под каждой кровати! Для этого мне нужен доступ к обзору Смертных земель. И окрестностей тоже, потому что, я подозреваю, к некоторым локусам легче будет подобраться через Великие Пустоши. Или через Эйлдон.
Зачем это тебе? спросила Рианнон.
Нимуэ помедлила, формулируя.
Мне нравится делать нецелое целым.
Когда недостающий фрагмент встает на место. Когда ты находишь формулу, которая позволяет собрать все слои и сегменты воедино. Когда отдельные элементы встраиваются в систему, в единый организм, когда все это начинает работать, дышать, двигаться это было лучше всего.
Быть озером, или быть в Аннуине, или быть с Мирддином Эмрисом, или раскрывать локусы в Срединных землях это все были разные грани одного и того же. Принять в себя энергию, преобразовать, пропустить насквозь и передать дальше. Это часто бывало страшно и часто бывало тяжело, но лучше и важнее этого ничего не было.
Смотреть и видеть. Принимать и передавать. Быть одно с миром.
Рианнон взяла гранат из вазы и покачала в ладони, будто взвешивая. Нимуэ смутилась.
Хорошо, сказала Рианнон. Обсерватория тебя узнает, Она быстрым движением коснулась комма. Между прочим, я так и не поблагодарила тебя за Помону. Так что прими благодарность от меня и от Круга.
За что? поразилась Нимуэ.
За то, что убедила ее вернуться сюда.
Нимуэ слегка покраснела.
Это вышло непреднамеренно.
Cудьба Помоны ее тогда совершенно не интересовала. Сначала ей хотелось развернуть локус, снять заклятие с зачарованных земель потому что земля, отрезанная локусом, начинает умирать, а это неправильно. Потом ей хотелось только спасти Мирддина, попавшего под заклинание Помоны. И остальных. И если для этого нужен был компромисс с Помоной значит, нужен был компромисс с Помоной.
«Убедила», возможно, было не самым подходящим словом. Нимуэ сдернула с Артура заклятие Помоны, и Артур пообещал снести Помоне голову.
Фир болг очень редко идут на переговоры. И еще реже соглашаются на вступление в Завет Авалона. Для этого нужно сохранять какие-то остатки личности и ценить что-то выше себя а у них с этим туго. Ты смогла зацепить Помону за то, что ей дорого. Теперь она здесь и ничто не угрожает ни ей, ни ее травам. В первую очередь не угрожает она сама.
А еще Помона больше не пускает людей на удобрения, подумала Нимуэ. Но этот вопрос, безусловно, лежал вне ответственности дану. Как все людские судьбы в принципе.
Естественно, я не рассчитываю, что тебе удастся такое провернуть в Пустошах Но, на всякий случай, имей в виду всякая душа это бесконечно драгоценное приобретение для Авалона, Нимуэ, продолжила Рианнон. Новые рождаются не каждое столетие, а старые старые приходят еще реже.
Нимуэ знала, что Рианнон говорит правду. И еще она знала, что Рианнон недрогнувшей рукой изгнала бы с Авалона ее и любого другого кто осмелился бы нарушить Завет. Дану отличает от фир болг только сделанный выбор а фир болг в Дарованной земле нет и не может быть места.
Как она завидовала этой способности делать то, что должно, не разрушаясь.
Так что не бойся обращаться за помощью ни для себя, ни для Мирддина Эмриса. Авалон был создан ради дану, и именно дану его величайшая драгоценность. То, чему вы научитесь за пределами Авалона, потом станет для него важным приобретением.
Нимуэ прикусила губу. Ей не хотелось этого говорить, и все-таки это должно было быть сказано.
Я не думаю, что Мирддин Эмрис сможет жить на Авалоне, сказала Нимуэ.
Это было то, чему ее научила история с Лансом. Люди не могут без людей, как рыба не может без воды.
Рианнон улыбнулась.
Мы все увлекались смертными. Все совершали свои ошибки. Мирддин Эмрис не исключение. Сто, двести, максимум пятьсот лет и это пройдет. Он вернется на Авалон.
То, что говорила Рианнон это было завлекательно. В это хотелось верить, но
Но.
Нимуэ покачала головой.
Он слишком человек.
Рианнон улыбнулась.
Но не только человек. Сейчас эти две чаши уравновешены но баланс может измениться. Может быть изменен.
Нимуэ вскинула голову. Ответ на этот вопрос она знала.
То, чего я не сделаю ради Предстояния я не сделаю и ради Авалона. Я не буду стоять между Мирддином и его судьбой.
Внутри опять вскипала волна, вынесшая ее из Грозовой Башни. То, что ей приходилось делать выбор; то, что выбор приходилось делать из вариантов, среди которых не было хороших; то, раз за разом приходилось объяснять его окружающим и то, что каждый раз это было как встречный пал, пущенный против пожара. Оставляющий после себя выжженную землю. Потому что тебе нужно что-то сжечь, чтобы спасти все остальное.
Но самая первая ее верность принадлежала Аннуину, и самым первым долгом ее была честность. Остальное остальное без этого все равно нельзя было бы сохранить.