Что сделаем? недоуменно спросил Виктор.
Сан Саныч так же недоуменно уставился на помощника.
Что, что. Покажемся! В настоящее время «Маршевый» незаметен для всякого рода летающих ларьков. И вообще все разведчики и приравненные к ним тунеядцы типа правительственных корыт окружены полем невидимости. Иначе от лотошников отбоя не будет. Шныряют, понимаешь, туда-сюда, туда-сюда, прилепляются, купи то, купи се. Прилетаешь потом домой, весь борт листовками загажен, спасу нет никакого. Вообще-то я обычно не показываюсь, то есть, невидимость не сбрасываю. А то прилетел однажды, а на самом видном месте не только реклама нижнего женского белья, но и проспекты с предложением гм интимных услуг. До сих пор с содроганием вспоминаю.
Рекламу или услуги, хотел спросить Виктор, но удержался.
Но теперь-то у нас выхода нет. И пока за пределы системы не выкатились, надо хоть один ларек да подманить. Как считаешь?
Можно, кивнул старпом. Очень уж ему не хотелось лететь в двухгодичный рейс совершенно без запасной одежды и предметов гигиены.
Того же мнения, кивнул Сан Саныч и попросил Бориса Кондратьевича показаться.
Мгновенно рубка наполнилась звонками и трелями на борт просились с десяток лоточников и рекламщиков.
Вот тебе открытая кредика, кэп протянул Виктору карточку, Иди и выбирай что надо. Я, уж не серчай, сопровождать не буду. Не терплю эту галдящую братию.
Решив запускать лотошников по одному, Виктор открыл шлюз, в котором тут же образовалась давка. Несколько дородных теток в громоздких старинных скафандрах и с огромными баулами перли в «чрево», как на таран. Оттирали друг друга локтями, лупили баулами, пинались и даже, кажется, ругались, хотя сквозь гермошлем едва ли проникали звуки. Старпом испугался, что корабль может не выдержать столь экспрессивного натиска. Впрочем, все обошлось. Дунув на лезущих струей сжатого воздуха, Виктор чуть сдвинул створки шлюза, и, пропустив одну торговку, тут же их захлопнул.
Ай, дарагой! Все, что надо, выбирай, с таким товаром прямо в рай! заявили тетка, скинув баул прямо посреди коридора.
Я в рай не тороплюсь, пробормотал старпом.
Выбрав необходимые вещи (в качестве бонуса тетка навязала игральные «умные» карты, которые в народе называли полоумными) и, заплатив за них кредиткой, Виктор не без труда выпроводил тетку, закинул купленное в каюту и вернулся в рулевую.
Включаю невидимость, объявил капитан.
Вызовы тут же прекратились. Виктор усмехнулся, представив себе реакцию продавцов: только что здесь был корабль, вдруг раз, и исчез.
А теперь давай сосредоточимся на главном. На вхождение в Петлю. Борис Кондратьевич, разверни обзорные экраны, будь так добр.
Компьютер, насколько понимал Виктор, не мог быть ни добрым, ни злым, но дружеское капитанское обращение очень понравилось старпому. Наверное, долгими неделями и месяцами, когда и поговорить-то больше не с кем, капитан сидит вот так в рубке и беседует с бездушной железякой. Неважно, что ответы сухи и почти безжизненны. Неважно, если их нет вовсе. Просто когда нет рядом никого, чтобы излить душу или просто перекинуться парой словечек так ведь это и не жизнь вовсе
Витек, чего замечтался? загрохотало над ухом. Продавщицу, что ли, симпатичную встретил? Давай не кисни. Романтические бредни отбрось. Все, Петля на носу.
О том, что вхождение началось, говорила картина на обзорных экранах. Картина эта потрясала воображение. Плющились звезды, медленно и плавно; сворачивалось пространство; туманности превращались в конусы, подобные чудовищным торнадо. Сверкающие бриллиантами диадемы возникали перед глазами Виктора и тут же рассыпались мириадами искр. Огни всех мегаполисов мира проплывали по экрану, чтобы через мгновение вспыхнуть гигантскими фейерверками. Картина была настолько реалистична, что оказалось трудно поверить на самом деле мир вокруг них все так же стоит на месте, а на экранах только иллюзия, порожденная Петлей.
Это это как рождение вселенной, побормотал Виктор, видевший действие Петли лишь однажды, в учебном фильме.
Сам каждый раз восхищаюсь, согласился Сан Саныч. А когда понимаешь, что вот это вот это все твоих рук дело, хочется самого себя на этих самых руках носить всю оставшуюся жизнь.
Виктор мельком подумал: у капитана не иначе как мания величия, но сейчас готов был простить ему и манию, и эгоцентризм, и высокомерие.
Внезапно корабль тряхнуло. Капитан нахмурился:
Такое бывает, конечно, но довольно редко. Борис Кондратьевич, что случилось, дорогой?
Чужеродное вмешательство, ответствовал компьютер.
Извне? уточнил капитан.
Изнутри.
Сан Саныч нахмурился еще больше.
Это, Витек, наверняка из твоей каюты. Коробейник вместе со шмоткой вредного жучка засунул. Такого, знаешь, рекламного. Будет тебе по ночам зудеть: а купите у нас то-се, пятое-десятое. Ну, это ничего, это мы найдем, не впервой. Главное, Петлю прошли.
Картина на экранах начала стабилизироваться. Звезды больше не кружили в бешеном танце, плыли все медленнее, медленнее и, наконец, окончательно застыли.
Вот и все, почти приехали, сказал Сан Саныч. Ну, ты давай, иди распаковывайся и ищи жучка, потом, значит, ужин и баиньки.
Жучок не находился. Виктор вывернул каждую купленную вещь наизнанку и ввернул обратно. Прощупал каждый шовчик. Принес с камбуза чашку, перелил в нее жидкое мыло, потом залил на место, в дозатор. Ничего. Оставались ботинки. В стельках жучка не было, а курочить подошву Виктор не стал без запасной обуви в дальнем полете как без рук. Точнее, без ног.
Ужин скоро? раздался в коридоре девичий голос.
Виктор чертыхнулся. Пришлось оставить в каюте полный разгром и тащиться на камбуз.
Между прочим, сказал он, сталкиваясь в коридоре с Женей, капитан не велел покидать каюту без его разрешения.
Между прочим, ответила девушка, разглаживая несуществующие складки на узкой черной юбке, один раз я его уже послушалась. И зря.
Это когда в космос сиганула? усмехнулся Виктор, которому начала надоедать задиристость девицы. Хотела показать, что есть девушки смелые и отважные? Вдруг бы он оценил и изменил к тебе отношение, да?
Женя закусила губу и промолчала. Виктор сам не ожидал, что попадет в точку.
Вряд ли изменит, продолжил старпом; он знал, почему именно не изменит перед глазами предстала физиономия капитановой жены.
Молодца, Витек! пробасил Сан Саныч, выныривая из рубки. Хорошо в женской психологии разбираешься. Узнаю школу товарища Полищука!
Не хотел бы я учиться в этой школе, подал голос геолог.
Капитан кивнул на каюту Гладилина:
Он-то чего злиться?
Виктор пожал плечами.
У вас нет зеркала? спросила девушка Женя. Я свое, кажется, забыла.
Старпом даже и не подумал про зеркало, когда закупался в ларьке.
В душе есть, сказал капитан. Но в полете раскрашивать лицо крайне не рекомендуется. Ситуации бывают всякие. Вдруг с кем родимчик от страха случится.
Женя посмотрела на него изучающе-укоризненно.
Вы точно женоненавистник, наконец выдавила она.
Давайте не будем ссориться, примирительно сказал Виктор. Я сейчас пойду что-нибудь приготовлю и вас позову. Лады?
На ужин геолог оделся скромнее обычного, просто в коричневые брюки и желтую рубаху, правда, завязанную узлом на груди. Маракасы тебе в руки, усмехнулся товарищ Полищук. Виктор не мог с ним не согласиться. Женя долго громоздилась на высокий стул, одергивая узкую юбку, норовившую подпрыгнуть как можно выше. Не смотри туда, заставлял себя Виктор. Не смотреть получалось плохо.
Павлентий появился на камбузе позже всех, сосредоточенный и погруженный в себя.
Что, Павелецкий, не выходит робот змеекотский? осведомился капитан.