Говорят, что пустыня это живой организм, наделённый и разумом, и душой. Она никому не желает зла, но тайны свои оберегает такими средствами устрашения, которые решительно отбивают охоту к их нарушению.
Даже пройти по её владениям удаётся не каждому, а о том, чтобы поселиться там, никому и в голову не придёт.
Её барханы и дюны это не просто препятствия, это ловушки для тех, кто замыслит узнать её тайны.
Человек разумный должен это понимать.
Человек разумный обязан прислушиваться к голосу подсознания, считывать знаки судьбы и не искушать её понапрасну.
Но руководитель нашей экспедиции был неукротимым фанатиком от науки, обладал неисчерпаемой энергией, бьющей из него подобно магме из проснувшегося вулкана, и фантастической способностью обольщать своё окружение, вести его за собою.
Изо всех, рвущихся вслед за ним в эту опасную экспедицию, он выбрал только восемь человек. Я оказался в числе тех избранных отнюдь не как лучший из лучших. Просто так сложилось, что, по замыслу этого руководителя (назову его вымышленным именем «Ахмаджан»), в составе экспедиции непременно должен был быть врач, имеющий солидный опыт работы по оказанию срочной медицинской помощи, а также знающий яды природного происхождения и способы борьбы с ними. Среди узкого круга известных ему врачей я оказался вне конкуренции.
Я был далёк от научной тематики экспедиции, а моё подсознание яростно воспротивилось тому, чтобы отправиться в этот трудный и опасный путь, но Ахмаджин просто размазал все мои «доводы против», смял меня своим мощным напором энергии и умением убеждать.
Так я оказался в том трагичном походе, не имея внутренней мотивации, покорившись воздействию со стороны.
*
Пустыня, ещё на подступах к ней, предостерегла нас пугающим шипением невидимых змей. Невидимая, неосязаемая опасность оказывает усиленное воздействие, но Ахмаджан вдохновил нас своей отвагой и мужественно вывел из полосы предостерегающего шипения.