***
День неспешно клонился к закату. Затихли птицы, стих и ветер, днем разогнавший туман, насекомые попрятались в листве. Болотово погружалось в сон.
После непростого дня Луканов чувствовал усталость. Еще бы еще утром он садился в электричку, которая увезла его из города в новую жизнь. Вот только новую ли? Эта жизнь была с запахом залежалого в кармане старого пиджака черствого куска хлеба, обильно покрытого плесенью. Такая же сухая, безжизненная и никому не нужная.
Спать Луканову не хотелось. Бодрящий эффект «Лирики» еще не отпустил, да и мысли в голове не дали бы уснуть. Но вместе с угасающим днем угасало и настроение. Химические вещества заканчивали свое действие, и на Луканова вновь наваливалась дремучая тоска. Он достал упаковку «Лирики», повертел ее в руке. Всего одна таблетка вновь зажгла бы солнце в серой комнате. Но Валерий знал, что цена этого солнца слишком высока. Он убрал таблетки подальше, и с тоской взглянул на часы они показывали всего восемь тридцать вечера. До сна было еще далеко.
Валерий свернул старую, семьдесят второго года выпуска газету «Светская жизнь», найденную в еще более древнем комоде, бросил ее в камин и поджег. Сухая бумага вспыхнула веселым пламенем, озарив флигель. Сверху Валерий бросил несколько щепок, и уже хотел подбросить пару полен, но дым, вместо того, чтобы идти в трубу, повалил в комнату. Доктор закашлялся, замахал руками, безуспешно попытался разворошить костер, но только обжегся. Поняв, что с дымом ему не совладать, Валерий распахнул тяжелую входную дверь и нос с носу оказался с Сергеем.
Рабочее время закончилось, и он был уже не в халате. Зауженные джинсы, футболка с модным принтом, в руках пакет. Луканов поймал себя на мысли, что здесь так не ходят, и Горин словно специально достал из закромов одежду, в которой когда-то ездил в город, чтобы произвести на Луканова впечатление.
Не спится? спросил Сергей.
Видимо, тебе тоже, протирая глаза от слез, прокашлял Валерий.
Заслонку надо открывать! Сергей смело юркнул в дым и спустя секунду оттуда послышался металлический скрежет. Вскоре дым действительно стал рассеиваться. Все, можно заходить!
Валерий зашел в комнату, прикрыв дверь. Камин уже ярко разгорелся, разгоняя тени. Сергей деловито успел расположиться за столом, разложив на нем соленые огурцы, сало и редис. Словно по мановению руки среди закуски появилась бутылка водки.
Познакомимся? спросил Сергей, кивая на бутылку.
Почему бы нет, пожал плечами Валерий. Спать не хотелось, а что еще делать он не представлял. Только я не пью.
Горин уже успел достать две запыленные рюмки и сейчас протирал их рукавом, да так и застыл.
Не пьешь?
Да ты не стесняйся, выпивай. Я не против, а компании рад
Сергей как-то грустно взглянул на него, на бутылку, на рюмки. Потом решительно убрал одну обратно в карман.
Побочный эффект жизни в глуши, сказал Горин, развернув к Луканову бутылку этикеткой. На ней был нарисован волк, воющий на луну, зависшую над темным лесом, и над всем этим значилась название водки «Волчья тоска». Может, все-таки будешь?
Луканов мотнул головой.
А зря. Зря. Я, если ты не против, пригублю. Он привычным движением свинтил пробку (та, сухо щелкнув, упала на стол) и налил полную рюмку. В воздухе запахло спиртом. Сергей поднял рюмку и взглянул на Луканова серьезными глазами: Ну, за душевное здоровье!
Горин смачно выпил, поморщился и взял со стола припасенный соленый огурец. Луканов молчал.
Чего не пьешь? хрустя огурцом спросил он Валерия. Язва?
Луканов отвечать не хотел, и подкинул полено в камин, сделав вид что не услышал вопрос. Не говорить же новому знакомому, что он сидит на таблетках с жуткими побочками, и мешать их с алкоголем смерти подобно. Сухое полено весело затрещало в огне.
Как тебе наше болото?
Ничего.
Ничего хорошего, а? Сергей легонько толкнул его в плечо. Да ты не тушуйся, говори, как есть. Я Михалычу не расскажу. Это он у нас идейный, целину пытается поднять
И как, получается?
А ты как думаешь? Здесь же болото! В девять вечера уже все по домам сидят. И понятно, чего сидят а куда тут ходить? Что тут делать? Оглянись вокруг! Ты же из города приехал. Разницу замечаешь? Здесь подымай-не подымай все одно, так болотом и останется, махнул рукой Сергей и плеснул себе вторую.
А он, значит, верит?
Верит. Только на нем все и держится, на самом деле. Все деньги для клиники пытается какие-то выбить, Прохора гоняет чтобы дорожки в порядке держал Вот и тебя сюда выписал. Я не знаю, кем ты там был. Но для нас приезд городского врача это сенсация! он поднял рюмку и, кивнув Луканову, лихо опрокинул ее в себя.
Была сенсация, да все вышла вздохнул Луканов.
Да ты не тушуйся! Сергей хрустнул огурцом. Глядишь, найдешь жену себе, обживешься Гость пытался казаться веселым, но Луканов видел в его глазах глубоко спрятанную тоску, которая с каждой рюмкой вылезала все больше.
Ты нашел? серьезно спросил Луканов.
Сергей стрельнул в Луканова глазами и быстро отвел.
Подкину-ка я дров Горин поднялся и отошел к камину. Здесь вечерами прохладно из-за болот.
Повисла тишина, прерываемая только треском огня. Пока Сергей возился с дровами, Луканов думал о том, что теперь такая участь ждет и его. Какая может быть карьера в этом Болотове? Какую он найдет себе здесь жену? Доярку? Веру Павловну, которая откусит ему голову, как самка богомола еще до спаривания?
Сергей закончил с камином и грузно опустился на стул.
Ты, наверняка, привык к городу но у нас здесь другие сложности, иные задачи.
Какие, например?
Например не сойти с ума от тоски.
Что же, похоже Луканов здесь не один такой.
И как вы тут развлекаетесь?
А никак. Это же не город. Здесь ты не выбираешь куда сходить в кафе или театр, здесь можно сходить только в лес, на болото. Можно еще сходить с ума или тихо спиваться, как большинство и делает. Профессор оптимист, он считает, что дела наши идут хорошо, а я скажу, что хуже некуда. С местными и поговорить не о чем. Бабки все свои байки талдычат про белого волка, защитника деревни, поморщился Сергей. Древнее зло у них, видите-ли, в болотах обитает. Мол, потерял оборотень возлюбленную свою, да воет теперь по ночам. А как по мне, так я сам выть скоро начну. Пойми, это болото! Горин налил новую рюмку и проникновенно, с тоской, взглянул на Луканова. Оно засасывает, как в трясину. Только происходит это медленно. Ты вроде живешь, что-то делаешь, глядь а уже пяток лет прошел. И ничего не изменилось. По-прежнему один, жены нет, детей нет. Здесь даже времени нет. Сергей с каким-то остервенением вкинул в себя рюмку водки, поморщился, и сипло повторил: Ничего не происходит. Сегодня вот только Колька-дурак надо ж было так набраться
Кем он был? спросил Луканов.
Да никем. Здесь все никто. Просто доживают свои дни. Может он устал доживать и решил ускориться
И часто у вас здесь такое?
Бывает Места дикие. Месяц назад мужик какой-то на болоте пропал.
Как пропал? не понял Луканов. Утонул?
А как еще пропадают на болоте? Тело не нашли, один сапог только. И ты пропадешь здесь, внезапно сказал Сергей и уставился прямо в глаза Луканову. Уезжай. Уезжай, пока не поздно, слышишь?
Да некуда мне ехать, мрачно сказал Луканов.
Зря, почему-то зло проговорил Сергей. Зря
Сумерки медленно вползали во флигель, сдвигая тени, погружая комнату во мрак. Казалось, темнота неотступно сжирает пространство, и только огонь в камине, на ее фоне выглядящий жалко, пытался хоть как-то бороться. Где-то далеко, на краю деревни, одиноко и надрывно завыл пес.
Я бы и уехал Да я бы и не приезжал, на самом деле. Если бы меня спросили. Остался бы в городе, произнес Луканов. К груди подступил горький ком, и ему вдруг очень захотелось выпить. Он уже было хотел протянуть руку к рюмке, но посмотрел на Сергея, который уже начинал пьянеть, и тут же передумал. Спиться в Болотове не тот финал, который он для себя хотел. Нет уж, он еще побарахтается.