Она уже собирается мне ответить, но тут в разговор снова врывается очередной член моей семьи.
Джейми! Я так рада тебя здесь видеть. Бабушка обнимает меня одной рукой за плечи. Я только что поговорила с Гейбом: ему нужно несколько фотографий и короткое видео. Привет, милая. Мне кажется, мы не встречались. Я Руфь.
Меня зовут Майя. Она протягивает руку, но бабушка обнимает ее.
По-моему, в последний раз мы с Майей виделись еще до того, как бабушка к нам переехала. Теперь та детская дружба и вовсе кажется событием далекого прошлого.
Приятно познакомиться, дорогая, говорит бабушка. Ты не будешь возражать, если я вас двоих сфотографирую? Джейми, возьми один из знаков. Идеально. Майя, ухватись за его вторую сторону, пожалуйста, командует бабушка, глядя на экран телефона. Мы стараемся изображать улыбки. Чудесно. И еще разок, но покрупнее. И готово! Идеально. Могу я выложить этот снимок в наш Instagram?[10]
Она поворачивает телефон, чтобы мы могли посмотреть на фотографию. Я киваю.
Конечно, пожимает плечами Майя.
Просто прекрасно. Бабушка поправляет очки, посылает нам воздушный поцелуй и ковыляет к двум девчонкам из колледжа, чтобы помочь им поднять перевернутую коробку с агитационными наклейками.
Майя провожает взглядом ее удаляющуюся фигуру, потом моргает.
Это не кампания, а бардак.
Подождите-ка. Над Гейбом можно и посмеяться, но обижать мою бабушку нельзя. И при чем тут кампания? С каких пор Майя стала экспертом, она ведь в своей жизни даже ни одного конверта с рассылками не собрала. Она вообще впервые за все это время появилась в штаб-квартире. И опоздала к тому же.
Она чувствует мой взгляд и подозрительно щурится.
Что-то не так?
Следовало бы ей сразу и сказать. Объяснить, кем была женщина, которая нас сфотографировала, и почему это круто. Придумать идеальный язвительный комментарий и выстрелить им в Майю, чтобы весь день она чувствовала себя потрясенной и потерянной.
Но к тому моменту, как мы добираемся до машины, все аргументы испаряются. Мало того что я не слишком-то язвительный человек. Я еще и человек, не вступающий в конфликты. Думаю, меня можно описать как парня, который всегда приносит с собой немного еды и предлагает ее в качестве залога перемирия.
Так что я шарю за сиденьем и передаю Майе пачку крекеров, которые собирался открыть позже.
Угощайся.
Она смотрит на пакет, потом на меня, и в ее глазах читается недоверие.
Это что?
Крекеры. Не то чтобы по упаковке нельзя было этого понять. На ней прямо так и написано: «Крекеры в форме рыбок. Выпечено в печи». Вместо буквы «о» в слове «рыбок» нарисована рыбка. Хотя откуда мне знать, вдруг Майя покупает продукты только на фермерских рынках и действительно никогда не видела пакет с печеньем. Ими можно перекусить
Я знаю, что такое крекеры, едва заметно улыбается она.
Они с чеддером. Я высыпаю горсть себе на ладонь.
Джейми
Тебе крекеры не нравятся?
Лицо у Майи такое, будто она вот-вот рассмеется.
Ты серьезно? С крекерами все в порядке. Но мы же только вчера с тобой виделись на ифтаре.
Я медленно киваю, пытаясь понять, к чему она ведет.
Джейми, я соблюдаю пост. Сейчас Рамадан.
Рамадан! Точно. Я краснею. Черт, прости. Тогда И я прячу пакет с глаз долой. Когда приедем, поищу мусорку. Прости. Все время забываю, что Рамадан длится целый месяц. У нас тоже бывают посты, но однодневные. Это не то же самое, конечно. Ох. Ладно. Мне лучше заткнуться. Прости
Все в порядке. Она коротко касается моей руки. Все хорошо. Поехали.
Дорога до участка, который мы должны обойти, занимает десять минут, но Майя за это время не произносит ни слова. Сложно сказать, слушает ли она радио в салоне или, как и я, чувствует, что язык прилип к небу. Когда я глушу мотор и паркуюсь у тротуара, она вздыхает и прижимает ладони к щекам.
Все в порядке? удивленно спрашиваю я. Никогда еще мне не доводилось видеть ее такой напряженной. Ты нервничаешь?
Нет.
А
Точнее, да. Отчасти. Не знаю. Я просто не хочу этим заниматься. Она опускает руки и смотрит на меня. Мы же даже не знаем, будут ли они нас слушать. Не разозлятся ли на то, что мы отнимаем у них время. Вдруг они ненавидят Россума? Вдруг они сами по себе придурки? Или
Понимаю. Я на секунду ловлю ее взгляд, но тут же отвожу глаза. Если тебе станет от этого легче, нас отправляют только по тем адресам, где живут сторонники демократов и те, кто не принадлежит к какой-то партии в принципе. Это не мешает им быть придурками, но в целом
Ясно. Майя поджимает губы. Ясно.
Еще примерно минуту она просто мрачно смотрит в окно.
А потом неожиданно расстегивает ремень.
Так мы?..
Идем, давай просто начнем и закончим, хорошо? Какой адрес первый?
Она открывает дверь и выпрыгивает на тротуар.
Я выбираюсь из машины следом, на ходу отчаянно прокручивая окошки приложения.
Так, сейчас. 236. Вон тот, кирпичный, рядом с да, вот он.
Она уже на полпути к двери.
И вот мы стоим на пороге, мой палец завис над кнопкой звонка.
Готова?
Майя скрещивает на груди руки и кивает. Я звоню в звонок, и изнутри немедленно доносятся яростный лай, звук шагов и приглушенные голоса. Но к двери никто не подходит.
Мы с Майей обмениваемся взглядами.
Там определенно кто-то есть, говорит она.
Думаешь, они нас игнорируют?
Похоже на то.
Может, они в душе или вроде того? В разных душах, быстро добавляю я. Не вместе в одном душе. Если, конечно, им не нравится именно принимать душ вместе, потому что кто я такой
Пойдем. Майя выхватывает из папки листовку и засовывает ее за ручку двери. Попробуем достучаться до следующего дома.
Но у нас не получается.
Нам не открывают ни там, ни по соседству. Похоже, люди вообще не склонны открывать двери. И это вечером, после шести. Клянусь, половина из тех, к кому мы заходили, уже дома. Почти на каждой дорожке припаркована машина. В приложении я ставлю напротив этих адресов пометку «Не застали дома», но ощущение неприятное. Сложно не принимать такое близко к сердцу.
Все ясно, говорит Майя, пока мы идем к следующему дому. Мы мешаем всем приятно проводить вечер пятницы. Я вот терпеть не могу, когда кто-то стучит в дверь.
Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы заметить на дверном проеме мезузу, оберег от злых сил.
Тут, наверное, вообще готовятся к Шаб погоди, кто-то идет, что ли?
Да ладно! Майя даже рот приоткрывает от удивления, но быстро собирается с духом и выпрямляет спину. Ладно. Ладно. Наконец-то!
Дверь слегка приоткрывается, и в щели мы видим лицо пожилой седовласой женщины ей лет на десять больше, чем бабушке. Она одета в голубую клетчатую пижамную футболку, джинсы и белые кроссовки.
Здравствуйте, здравствуйте, говорит она. Кто тут у нас?
Майя немедленно приступает к делу. Она сияет так ярко, что я от удивления едва не делаю шаг назад. За весь день я впервые увидел ее улыбку. Конечно, она не сидела все это время с кислым выражением лица. Но улыбка! Это прямо выход на следующий уровень. Она настолько
Ладно. Не стоит и начинать. Вообще нет смысла.
Здорово. Здравствуйте! Меня зовут Майя, а это Джейми, мы пришли поговорить с вами в рамках избирательной кампании Джордана Рос
Какой приятный сюрприз. Заходите же! Меня зовут Барбара. Старушка поворачивается, знаком призывая нас следовать за собой.
Вот это поворот. Что там было насчет того, насколько безопасно заходить в дома незнакомых бабушек? В сценарии о таких ситуациях нет ни слова. И в наши планы это тоже не входило. Это никоим образом не напоминает похищение, но мне все равно кажется, что нас сейчас похитят.
Мы с Майей обмениваемся испуганными взглядами.
Я откашливаюсь.
К-хм. Мы только
Чего же вы ждете? Заходите!
Я кидаю на Майю беспомощный взгляд. Она вцепилась в пачку листовок, словно боится, что их унесет ветром. Судя по выражению лица, она не возражала бы, если бы этот ветер унес заодно и ее. Но Барбара по-прежнему ждет нас в коридоре.