За стеклянной витриной кружились дамы напоказ. Они смерили поступивших взглядом, одна процедила: «рванина!», и танцовщицы потеряли всякий интерес к присутствующим. Увидев полуобнаженных девиц, Катрин смущенно потянула Диона в ином направлении. Торговые витрины прикрывали искусственные навесы. Сами улицы, обширные в полноте, затоплялись блеском песчаника. Из отдушин доносился пресный запах вперемешку с разогретым маслом. За низенькими павильонами полукругом мостились антикварные лавки. Девушка попросила подождать снаружи и зашла внутрь. Дион решил пройтись по улице и на пересечении двух дорог увидел представление пожирателей огня. Они искусно орудовали инструментами и, казалось, контролировали непредсказуемые всполохи пламени. Офицер так увлекся зрелищем покорения бунтующей стихии, что позабыл, как пролетел час. «Ну и ну» подивился он собственной безрассудности.
Тем временем Катрин выбежала в слезах. Она не сразу заметила своего спутника неподалеку, и металась по округе, потерянная и подавленная. Наталкиваясь на неприветливые лица прохожих. Но, вот, девушка обуздала себя и разглядела офицера в толпе зрителей. «Пойдем» попросила она тихо за ухом. Дион повернулся и заметил на ее груди влажный след. «Извини, отвлекся. Тебя обидели?» уточнил он, расправляя плечи. «Тебе мерещится». «И все же» он нежно взял ее под локоть. «Хватит, отстань!» Катрин выдернула руку, однако, он настаивал и медленно уводил ее от народа. «Упертый баран!» выкрикнула девушка и поддалась. «Фамильная реликвия Так, мелкая побрякушка, сказала она, нервно теребя волосы, бабка сдала из-за долгов, я вот хотела вернуть. Оказалось, хозяин сбагрил ее куда подальше, едва предложили доплатить». «Он нарушил условия договора?». «Не беда, приобрету новую. В соседней лавке их тысячи». Она утерла нос. «Давай, закончим» предложила девушка, но Дион уже толкнул дверь и вошел внутрь. Один. Девушка встала поодаль, вглядываясь в мутное стекло. Из помещения донеслась ругань, затем что-то брякнуло, брань повторилась, после тишина, и Дион выходит наружу, довольный собой. «К заре управится». «Ты ему угрожал?». «Показал офицерскую карточку и пообещал проверить лавочку на подпольную торговлю». Катрин скромно улыбнулась. «Спасибо, для меня очень важна эта безделушка».
Солнце плавно перетекало зенит, обливая мглистые облака и широкие проспекты. Пекло достигло высшей точки. Люди бросали работу, чтобы укрыться от лютого зноя. Улицы незаметно охватывал застой. Сгущенный воздух обжигал ноздри. Плавился камень. У фасадов валялись бесхозные вещи: чьи-то метлы, канистры, свернутые на спинках стульев пиджаки, сумки. Внешние кофейни прятались под светоотражающими навесами. Покатые крыши защищали водостоки, но этих мер было недостаточно для сохранения влаги. Те, кто поотважнее, раздевались по пояс и шныряли по улицам голышом. Другие мялись под карнизами, остальные или обреченно толклись на пути, или молча терпели духоту и жажду.
«Плохо переношу жару», произнесла Катрин, покачиваясь на ногах. Дион мигом забрал ее багаж и стиснул девичью руку, врываясь в запруженную улицу. Холодная ладонь в летний день удивляла. «Похоже, она действительно мерзла», подумал офицер, глядя на то, как по ее оголившимся плечам бегают мурашки.
Несмотря на жгучий день, периодически город осыпали лавины холода. Сквозняк прогуливался по улицам, сотрясая и без того измученных прохожих. «Погода лукавит» произнес кто-то со второго этажа. Теплая хватка Диона влекла обессиленную девушку. Обычно она неприхотливый человек, и без труда справлялась с южным климатом, но текущий час был на редкость не таким. Сам воздух казался сотворенным из горячего песка. А еще дым: едкий и пылкий, непрерывно сочащийся из труб.
Позади сработал громкоговоритель, оповестивший о приближении подвижного состава. «Куда мы идем?». «Не хочу злоупотреблять местным гостеприимством» тактично ответил Дион, но девушка раскусила его намерения и ответила резким «нет», упрямо следуя по иному маршруту. «Ценю заботу. Но! Я наотрез отказываюсь быть вашей куклой». «И в помине не было» удивился он, защищаясь. «Не важно. А пока умерь снобизм, люди не любят угрюмости, и еще я проголодалась». «Куда мы?». «На базарную площадь. Хочу примерить наряды, и себе сапоги новые, или ты предпочитаешь рванье?». «Острый язык». «Не обижайся за прямоту, люди не обязаны отвечать твоим воззрениям. Не в этом ли прелесть: знать, что далеко не все зависит от тебя? События произвольны и мы случайны». Дион отрицательно покачал головой. Он не разделял «фаталистические нотки», и в строю наказывал за подобные предубеждения. А тут девушка, миловидное создание, обыгрывает его в слова. Легкое раздражение пронеслось по коже, покалывая горло. Вот они миновали квартал и заскочили в тесную арку. Девушка толкнула калитку и поспешила по ступеням наверх. Рынок располагался на возвышенности, окруженный бордовыми черепичными крышами, и каменным декоративным заборчиком со стороны реки. Там же находились каменные скамьи, с которых жители облокачивались на ограду и следили за въездной площадью.
Катрин подошла к ближайшему прилавку, любопытствующе разглядывая наряды. «Как тебе? показала она синее платье с открытыми плечами, и вздохнула жаль, носить негде». «Не всю же жизнь обитать в». «Люди разные» оборвала она его, уже приглядываясь к следующей вещице.
Возле входа висели материалы для пошива. Дион потрогал ткань. На ощупь приятные, не то, что армейские койки. «Мягкая» донесся мужской голос, ласкающий материю. И снова Дион воспылал гневом. «Шелк прелестно! а тот вельветовый атлас, бязь, вон, правее! Аффское сукно». Он оглянулся, чтобы увидеть говорившего. Не мужское дело разбираться в сортах и обомлел, увидев ухоженные, вычесанные волосы, аккуратно подстриженные ногти, гладкие ноги в коротких набивных штанах, и завершало все объемистое, несуразное тельце. Рядом горланил не менее «причудливый» тип. Волосы, остриженные в чуб. С живота его свисал не меч, а карман, откуда он доставал еду, постоянно что-то жуя. Рядом в тонком, полупрозрачном сарафане разгуливала молодая особа, казалось, нарочито выставляя талию и бедра напоказ. «Вот во что выродились изнеженные комфортом мужчинки да девочки, не заставшие суровые времена, закаляющие характер. Многие из них переселенцы, работающие по найму, пришедшие на всё готовое», подумал Дион, желая как можно скорее взять под руку Катрин и вывести из всей этой несобранности и безобразия, но невольно загляделся на просвечивающее тело, проводив взглядом походку юной дамы. Катрин заметила его увлечение и фыркнула, приглаживая волосы. А Дион скорее бы проспорил сотню монет, чем признался, что испытал некоторое удовольствие от созерцания окружностей случайной гостьи. Девушка попросила его подержать платья, и, когда их собралась целая гора, переоделась в дорожную форму и шепнула: «оставлю вас с ней наедине». «Эй, погоди!», вскричал Дион, но дорогу к выходу преградила пара громил. «Вещи положи», требовательно сказал хозяин из-за лавки, и, пока Дион разгребал белье, Катрин скрылась из виду.
Он выбежал на улицу, озираясь. Ни души. «Хороша, чертовка! Обвела, как дурака! И из-за чего? Зада той блондинки?». Раздался предупредительный гудок, и на небе со стороны вокзала всплыло чернильное облако. «Так, соображай! На поезд ей еще рано Может, в центр?». Он двинулся вдоль префектуры. Слева башенные часы накладывали на город огромную тень. Девочки несли плетеные корзины, мужчины разгружали обоз, таская мешки на рынок. Дома шли рядами, отделяясь друг от друга грунтовыми переходами. Когда офицер практически пересек район, из узкого проулка донеслось гоготание. Дион прислушался: «Вступайте в наши ряды! ха!». «Проиграли войну, остолопы! Мы не горим за вас расплачиваться!». Он сделал осторожный шаг, свернув с дороги и увидел группу молодых парней. Сверху реет государственный флаг, и, словно в насмешку снизу у здания сидели они, на ржавых цистернах, и обливались спиртом. «Паскудники!». По ленточкам на плече Дион определил призывников. Они осмеивали ближайшую военную кампанию. Пройти мимо? подумалось ему на мгновение, но затем он вспомнил, как его одурачила девушка. «Нельзя спускать клевету с рук».