Ты?! Чего здесь ?
А ты сам-то скумекай с трёх разов-то, еть ту Лю! Авось и
От своей, что ли прячешься? сообразил старик и закашлявшись, рассмеялся.
Да тише ты, ирод! зашипел на него Кузьмич. Сейчас всю мою схоронку рассекретишь!
Старик, зажав рот рукой продолжал трястись от смеха.
Кузьмич налил в стопку, протянул:
На-ка, трясогузка, уймись!
Старик залпом выпил.
Я отседова уж с час гляжу, как меня Зинка ищет. довольно произнёс Кузьмич. В жизнь не сыщет! Пошла к пристани искать, курица! он усмехнулся и налил себе.
Куда ж я табурет подевамши? старуха задумчиво потёрла переносицу. На верх, что ли с дуру снесла?
Она вышла в сени и поскрипывая поднялась на чердак.
А знаешь, у меня ж енто прям была чуйка, что ты здеся нарисуешься!
С этими словами Кузьмич налил себе и вынул откуда-то из сердца вторую стопку:
Тока сам загрузи себе.
Я вообще-то на крыше своей собственной хаты-то нарисовался.
Так я об чём и толкую! Кузьмич недовольно крякнул. Чуйка, великая сила!
Старик взял у него пустую стопку и потянулся за бутылкой.
Всё произошло в секунду. Конёк неожиданно треснул, доска под стариками проломилась и оба полетели вниз.
Когда клубы пыли рассеялись, старик поставил бутылку на дощатый настил и огляделся.
Кузьмич лежал напротив с не разлитой стопкой в руке. Между ними с табуреткой в руке стояла его старуха.
О, Петровна! Кузьмич охнул и сел. А вот про тебя чуйка моя чевой-то смолчала. он повертел головой. Зато здесь не дует.
Вот я тя сейчасас табуретом-то подтяну, пьянь козлиная! старуха замахнулась.
Погодь, старая! старик придержал её за колено. Не буянь. Кузьмич-то ни при чём. Подо мной провалилося
Старуха опустила табурет, медленно села на него:
Что ж вы окаянные наделали-то?
Да починим мы, етить-то! Кузьмич улыбнулся и выпил. За час крышу справим! Чего там? он взглянул наверх. Пару-тройку досок, да и покроем!
Старуха с сомнением тоже посмотрела на дыру в крыше:
Да ты уж справишь
Я те Петровна, крест даю! Кузьмич истово перекрестился. Нальёшь апосля?
У тебя ж есть! старуха кивнула на самогон.
Так то ж на скорость работы!
Сверху послышался тихий шорох. В следующее мгновение небольшая круглая гирька упала прямо на бутылку и разбила её в дребезги.
С минуту все молча смотрели на растекающуюся по доскам прозрачную лужу.
Первым не выдержал и расхохотался старик. Кузьмич пару раз икнул и хлопнув себя по коленям, присоединился. Старуха тяжело поднялась с табуретки:
Ладно. Олухи.
Она пошла к лестнице прикрывая краем платочка старческую улыбку:
Плесну вам чутка Для скорости.
ГЛАВА 5
Телевизор
Тебе чего? старуха подозрительно смотрела на внезапно появившегося в сенях Кузьмича.
Не смотря на то, что солнце взошло уже пол часа назад, он был ещё трезв.
Вот видь, етить-то ту Люсю! Мне чего?! Твой же сам позвал!
Мой? старуха насупилась. Когда это он тебя позвать успемши? Вродь, под глазом у меня всё-время.
Так вчерась, когда! Кузьмич почесал ухо. Приходи, говорит, утром. Глянь телевизер.
Ах, ты вона про что! Телевизер, да. Глянуть надо. старуха посторонилась. Не фурычит чего-то.
Где купили? Кузьмич подняв плешивую голову, по-хозяйски вошёл в горницу.
Да где мы купим-то?! старуха зло воткнула вопрос в спину Кузьмича. На что? На похоронки-то не отложить никак! А это-то старый в лото выиграл.
Везёт же дурням.
Кузьмич встал посреди горницы и огляделся:
А где ж..? Кузьмич хотел снова поковырять ухо, но забыл где оно и замер с поднятой рукой.
Ты чо? старик ткнул в огромную чёрную плазменную панель стоящую у стены. Зенки-то раскрой.
Ту-то Люсю в ячмень Это чего?
Ну ты туман, Кузьмич! старик хрипло рассмеялся. Это и есть телевизер. Сони.
Соньки?! Егоркиной, что ль? он повернулся к старухе. Ты ж говорила, что в лотерею выиграли?
Старик от смеха зашёлся в кашле.
Ты болтать будешь или чинить? Лотерея старуха взяла вёдра.
Да я ж ума не проложу, с какой стороны и подступиться-то к нему!
Слышь, старая? Старик едва говорил. А Кузьмич-то по ходу всё возле революции где-то шоркается!
Старуха не сдержав улыбку, отвернулась.
Ну Кузьмич наконец отыскал ухо, почесал.
Ты не нукай. старик перестал кашлять. Ты ж, монтёр!
Кузьмич кивнул головой:
Монтёр, да. Так не телевизеров же, а путей.
Старик прищурился и мотнул головой в сторону старухи:
Ты ж, старой примус чинил!
Кузьмич довольно улыбнулся:
Примус чинил! Как-же, помню. Было дело!
Он как починил, так мы тем примусом старуха вздохнула и громыхнув вёдрами пошла к дверям. Только и пользуемся, ядрить-то. По пяти раз на дню! Монтёр хренов!
Дверь за старухой захлопнулась и изба вздрогнула.
Чего это она? Кузьмич перестал улыбаться и взглянул на старика.
Тот покачал головой:
Эх, Кузьмич Он же нам в тот же вечер чуть всю хату не спалил. Старуха без бровей да ресниц осталася.
Вот оно как протянул Кузьмич и тяжело вздохнул. Етить то ту Ну, извиняйте. тут он снова разулыбался. Так коли не сгорела, отметить надо!
Старик опасливо посмотрел на дверь:
У тебя чего, с собой, что ль?
А то! Кузьмич подмигнул и вытащил из-под рубахи чекушку. У меня ж, еже ли у сердца не плещется, так оно и не стучится вроде. Твоя-то до колодцу?
Ну.
Тады не жмёмся. Успеем. Кузьмич протянул чекушку.
Старик ещё раз глянул на дверь и быстро выпил половину.
На-ка. Кузьмич протянул конфету. Что б не воняло.
Старик передёрнулся и закусил, а Кузьмич припал к бутылке.
Это чего? он допил и кивнул на лежащий шнур под плазмой.
Где? не понял старик.
Ох, тетёрки. Кузьмич встал, подошёл к шнуру и воткнул тот в розетку.
Ах ты ж, господи! старик взял со стола пульт, приблизил его к самым глазам, нашёл кнопку.
Телевизор ожил и засветился.
а стоит сурикатам остаться одним, они тут-же начинают волноваться и вытягиваться во весь рост, пытаясь рассмотреть вдали своё будущее.» донеслось из плазмы.
Чего рассмотреть? у дверей стояла старуха.
Будущее своё. усмехнулся Кузьмич.
Ты чего же? старуха поставила вёдра на пол. Ужель починить сумевши?
Ну дык! Кузьмич развёл сухими руками. То ж не примус.
Старуха покачала головой и плеснула из ведра в рукомойник:
Думала, на старости уж ничему не подивлюсь. она подошла к плазме и любовно погладила экран. Глянь-ка, как живые.
Кузьмич сел за стол. Ну чего? Так и будем сидеть, на сурикатов таращиться? Или я не заслужил?
Старуха оторвалась от экрана и взглянула на старика:
Ну, чего сел пнём-то? Знаешь же где. Ставь на стол, уважить надо монтёра-то.
А! встрепенулся старик. Так то я мигом! он вскочил и поспешно захромал к комоду.
Старуха вынула из-под лавки банку с соленьями. Вскрыла. Достала стопки.
Кузьмич чувствовал себя барином. Откинувшись на спинку стула, он достал папироску, задымил и прищурившись уставился в окно.
Где-то вдали он старался рассмотреть своё будущее
ГЛАВА 6
Подсолнух
Это чегой-то?
Где? старуха недовольно посмотрела на деда.
Да вот, лежит. старик ткнул корявым пальцем в стол.
Вот тя вошь-то съедает. Да тут овощи лежат! Ты про что?
Да вот же! Урюк, что ли?
Тю! Урюк! Курагу Зинка принесла.
Кака Зинка?
Ну тя, олух! Кака Зинка. Така, что в соседней избе 70 лет живёт.
А! Зинка, что ль? Она мне сегодня на перроне семян продала.
Чего?
Да что ж ты чевойкаешься-то? У тебя ж слух, как у филина!
Та не глухая поди. старуха глянула в зеркало. И не старая. Я, спрашиваю, ты откедова деньги взял? Филин.
Брешешь, старая! Не было такого вопросу!
А ты не юли! Где гроши взял, спрашиваю?
Да какие там гроши..?! Тьфу! Семена купил. Вот! он протянул кулёк.
Вот же, послал Господь! Какие семена ещё? Зинка же, поди с четверть века семками торгует!
Ну, дак а я о чём толкую! Посажу семку! Будет на подоконнике расти, да глаз радовать!
Чей?
Чего?
Глаз
Мой и твой! Вот же, ступня!
Так. старуха уставилась на кулёк. Ты что же, старый? она недобро перевела взгляд на старика. Подсолнухи собрался растить?
Во, дошло-то то до корыта! Я уж с час о чём толкую!